Андрей Каминский - Проект Плеяда

Внизу гуляние шло вовсю — на сцене певиц сменили экзотические танцовщицы, извивающиеся под старомодный патефон, богатые постояльцы и их спутницы громкими криками выражали свое одобрение… Русские фашисты и украинские националисты, подогретые спиртным, бросали все более неприязненные взгляды друг на друга, слышались порой и оскорбительные реплики — пока еще «в воздух». Однако до драки дело не доходило — русские явно не желали втягиваться в драку с «зеленоклинниками», за которых бы не замедлили заступится их заокеанские собратья, что вылилось бы и в столкновение уже с канадскими летунами. Тем же явно не улыбалось втягиваться в «славянские разборки»- в преддверии ожидающегося международного события, отношение к затеявшим драку было бы весьма суровым — как со стороны правоохранителей, так и армейского командования. Сами канадцы были явно настроены просто отдохнуть, насладившись славянской и азиатской экзотикой.

— Можно присоединиться? — Илта подсела к канадцам, выбрав тот стул, на котором сидел куда-то отлучившийся офицер, — подружке пора на боковую, а я бы еще погуляла. Никто не возражает? — она ослепительно улыбнулась канадцам и молодые летчики невольно заулыбались в ответ.

— Что будешь пить? — спросил Маккинес.

— Наверное, то же, что и все, — пожала плечами Илта, — что вы заказывали?

— Что можно заказывать в русском трактире, как не водку? — послышался голос у нее за спиной и Илта, развернувшись на стуле, увидела нависавшего над ней майора. Вблизи он казался еще привлекательнее — закатанные по локоть рукава летной формы обнажали мускулистые руки, поросшие светлыми волосками. Да и все остальное производило впечатление — разворот плеч, волевой подбородок, четко очерченные губы. Один в один «белокурая бестия» с пропагандистских плакатов Рейха, только что среди реальных немцев Илта не припоминала столь совершенных образчиков нордической расы. В свою очередь и канадец с удовольствием рассматривал сидевшую на его месте девушку, явно оценив своеобразные черты лица и изящную сочную фигурку. Две пары синих глаз встретились и одновременно Илта и летчик улыбнулись друг другу.

— Я, похоже, заняла ваше место, мистер…

— Ван Гельт, — представился канадец, — Питер ван Гельт. Пустяки, мисс Сато.

— О, вы знаете мое имя? — удивилась Илта.

— Я взял смелость назвать его капитану, — подал голос Маккинес, — когда он спросил, откуда я знаю самых красивых девушек этого города.

— Вы как всегда мне льстите Роберт, — рассмеялась Илта, — но все же, как мы будем делить место за столиком?

— Я думаю очень просто, мисс Сато, — с этими словам Ван Гельт подхватил ее на руки и, не успела куноити опомниться, как она уже сидела на коленях довольного канадца. На столик тем временем половой поставил очередной графин с водкой и большое блюдо с жареным мясом.

— Полеты порой возбуждают зверский аппетит, — усмехнулся Питер, нарезая мясо и накладывая порцию Илте. Маккинес тем временем разливал водку по рюмкам.

— Я кстати, так и не поинтересовалась, откуда вы? — спросила Илта, накалывая на вилку кусок мяса, — мы с Робертом слишком увлеклись общими воспоминаниями.

— Четыреста двенадцатая эскадрилья Королевских Канадских ВВС, — отрапортовал Ван Гельт, — может, слышали, мисс Сато?

Девушка кивнула — да об этом подразделении она слышала. Базировавшаяся в Благовещенске и Мохэ эскадрилья вместе с четвертой дивизией Квантунской армии и Амурским казачьим войском считалась передним краем союзной обороны на Дальнем Востоке. По крайней мере, так было до взятия Читы, где именно Четыреста двенадцатая эскадрилья обеспечивала поддержку с воздуха.

— Только что вернулись из Благовещенска, — подтвердил Маккинес, — думаешь, почему я с летчиками хожу? Вчера весь день вместе с ними в кабине «Харрикейна» провел — «Таймс» заказал мне статью на разворот.

— Так вы в увольнении? — спросила Илта у ван Гельта.

— Со вчерашнего дня, — сказал он, — в Благовещенске дежурит другая смена.

— Как там вообще сейчас? — спросила Илта, как бы ненароком ерзая на коленях летчика и ощущая ягодицами его возросший — в самом буквальном смысле — интерес.

— Скучно, — усмехнулся летчик, изо всех сил стараясь оставаться невозмутимым, — с тех пор как пала Чита, советские налеты почти прекратились — у красных теперь ближе Иркутска нет аэродромов. Говорят, что Семенов хочет нашего перевода в Читу, но Гамов тянет резину, как обычно.

Илта хмыкнула — атаман Амурского казачьего войска Иван Гамов, союзник Семенова еще со времен Гражданской войны, не мог открыто выступить против человека, который и поныне считался Походным атаманом всех дальневосточных казаков. Однако и оголять оборону Благовещенска Гамову было бы не с руки — к северу от земель Амурского войска начинались земли, слабо контролируемые кем бы то ни было, но служащие источником рейдов «красных партизан». Учитывая относительную немногочисленность сосредоточенных тут сил, на счету была каждая боевая единица.

— Не знаю еще, что решит командование Корпуса, — пожал плечами Питер, обнимая Илту за талию, — перебазировка в Читу дело муторное. Хотя я бы и не отказался, в Благовещенске сейчас стало довольно скучно. Но Маккензи Кинг не особо хочет класть жизни канадских парней за «Новую Монгольскую империю».

— А ты, кстати, «канадский парень»? — спросила Илта, — имя у тебя…

— Я канадец, — усмехнулся Питер, — мои предки приехали в Америку из Леувардена, еще когда Нью-Йорк именовался Нью-Амстердамом. После Американской войны за независимость они переселились в Канаду, вместе с иными голландскими лоялистами. Так что я канадский голландец в черт знает каком поколении.

— Выпьем и за это, — подхватил Маккинес, незаметно подмигнув Илте. Та подмигнула в ответ, отметив про себя, что престарелый поэт явно не сердится на нее за внимание к ван Гельту. В конце концов, Маккинес был и стар и давно женат. Меж тем летчик лихо выплеснул водку в рот и, развернувшись, впился в губы Илты жадным поцелуем. Та мгновенно откликнулась на него, сплетаясь языками и просто млея от прикосновений рук канадца. Остальные канадцы тоже не остались без спутниц — с десяток «ночных бабочек» разной расы, возраста и степени привлекательности уже облепили летчиков. Воспользовавшись, всеобщей суматохой Илта и Питер тихо ретировались.

Минут через двадцать они поднялись на второй этаж «Даурии» — оказалось что номер канадского майора отделяли всего две комнаты от номера Илты и Наташи. Срывая на ходу одежду с себя и своего партнера, куноити принялась опускаться, покрывая быстрыми поцелуями грудь и живот Питера. Ее пальцы торопливо расстегивали ширинку брюк, высвобождая наружу затвердевшую плоть.