Андрей Каминский - Проект Плеяда

Котловина, укрывшаяся между поросшими сосняком холмами, напоминала огромную чашу, в центре которой покоилось почти идеально круглое озеро. Берега водоема заросли камышом, скрывающим заболоченную землю и человека, не знающему дороги, в этой топи ждала верная смерт. Однако двое, сидевших на поваленной сосне у подножия холма, и не думали соваться в ставшую перед ними шелестящую стену, в которой оглушительно орали лягушки и зудели комары.

— А черт! — Василь с силой хлопнул себя по лбу, убивая комара, — этих двоих за смертью посылать. Может, стоило пойти с ними?

— Ночевать все равно будем тут, — пожала плечами Илта, — раз уже остановились. Зачем куда-то идти, все равно местность не знаем.

— А то финн знает, — буркнул украинец, — чего он тогда за Степановым увязался?

— Говорит, что привык, — ответила Илта, тщетно пытаясь разжечь от отсыревшей спички последнюю сигарету, — и похоже не врет. Ты сам видел.

Это было правдой — в заболоченной Муйской котловине финн чувствовал себя куда увереннее, чем в горах или на реке. Наряду с якутом, привыкшим к болотам в родной тайге, он лучше всех определял на глаз безопасные пути, умея отличить безопасную зеленую лужайку от топкой трясины. Даже кержак — тоже не новичок в болотистых краях, признавал, что финн и якут лучше его разбираются в здешних местах.

Наличие опытных проводников, конечно, радовало — но в то же время и настораживало. После засады у Медвежьей Скалы, Илта стала все подозрительней посматривать на своих спутников и чувствовала, что и они точно также все мньше доверяют друг другу. Может, конечно, это все было диким совпадением, может Кузнецов узнал об их группе из иных источников и, предвидя, примерно, где они будут спускаться с гор, устроил засаду. Однако в такие совпадения плохо верилось.

Тем не менее, она отпустила на разведку и Степанова и напросившегося с ним финна — как-никак, идти завтра наугад тоже было неохота. По ее расчетам им оставался хороший дневной переход до Северо-Муйского хребта, вершины которого сейчас казалось, начинались уже за следующим холмами. Увы, для того, чтобы добраться до них им предстояло преодолеть обширные пространства торфяных болот, местами покрытыми «пьяным» чахлым лесом. Куноити поджимало время — потратить целый день на поиск безопасных путей не хотелось, поэтому она и отправила якута — пусть завтра будет хоть какая-то определенность. Финн напросился с ним — и это тоже было хорошо, если один из этих двоих и предатель, другой присмотрит за ним. В Свицком она была уверена, также как и в Мирских, поэтому не возражала когда последний, взяв ружье, отправился к озеру, пообещав настрелять дичи к ужину. Первое время еще раздавались выстрелы, но вскоре и они стихли — похоже, сибиряку не везло с охотой. Он не боялся выдать себя — по словам всех трех проводников, они были далеко от обжитых мест. Ближайший населенный пункт — поселок старателей Таксимо — группа обогнула, сделав большой крюк, по словам Мирских там могли быть советские войска.

Неожиданно раздался выстрел — первый, второй, третий. Это явно было не юрина берданка. Степанов? Финн? Свицкий потянул руку за своим карабином и передернул затвор. Выстрелов больше не последовало, но Илта уже кожей чувствовала — что-то было НЕ ТАК.

— Что-то тихо стало — проворчал Свицкий.

Илта молча кивнула и подтянулась за унаследованым от покойного гурана СКТ.

— Черт!

В камышах вдруг оглушительно заорали лягушки.

— В лес! — выдохнул Свицкий, вскидавая к плечу оружие — быстро!

Тут же он открыл беглый огонь по мелкнувшим в зарослях теням, которых было явно больше двоих. В ответ загремели отдельные выстрелы и автоматные очереди.

Илта, не размышляя, сделала кувырок через спину, перекатываясь за ближайшее дерево и стала бить по вспышкам и легкому дымку в зарослях, прикрывая украинца. Тот скоро рухнул рядом с ней и, откатившись подальше в низкие кусты, заменил магазин.

— Цел? — не глядя в его сторону, бросила Илта, также сменив опустошеный магазин своего карабина.

— Почти, — скрипнул зубами Свицкий. Илта, посмотрела на него — украинец держался за бок, сквозь пальцы проступила кровь. Черт, как не вовремя!

— Зацепило только, — усмехнулся украинец в ответ на невысказанный вопрос Илты, — царапина, — добавил он, снова открывая огонь.

Град пуль из двух самозарядных карабинов смог на время заставить нападавших залечь, но они быстро сориентировались. Стреляли явно професионалы, причем хорошо воруженные: характерным звуком трещали русские автоматы, к которим вскоре присоеденился и ручной пулемет. Уже через пару минут Свицкий и Илта не могли даже голову поднять. Вокруг поднимались фонтаны земли, сверху сыпались выбитые пулями щепки и срубленые ветки.

— Уползать нужно пока не поздно, — опять меняя магазин, прохрипел Свицкий, — а то прижмут и гранатами закидают, или с фланга обойдут как ты тех мудаков на острове.

Внезапно стрельба стихла и наступила давящая на уши тишина.

— Эй, фашисты! — прозвучал веселый голос из камышей, — не скучаете? Мы тут на двоих ваших наткнулись. Одного, правда, замочить пришлось, зато вот второго скрутили. Выйдете по-хорошему — всем жизнь будет, не выйдете — хлопнем и его и вас за ним.

— Смотри, — опять прохрипел Свицкий.

Илта осторожно подняла голову и замерла. Камыши расступились и на открытое место вытолкнули скрюченого в три погибели человека, сильно избитого и глотавшего ртом воздух. Куноити выругалась сквозь зубы, узнав Степанова. Его руки были связаны за спиной, от запястий отходила длинная веревка, конец которой, похоже, держал кто-то из залегших в камышах красных.

— Думайте быстрее, — очередь подбросила фонтан земли рядом с якутом.

Илта закусила губу — она слишком хорошо знала своих врагов, чтобы верить их обещаниям. Но и оставаться в кустах она не могла — самурайский кодекс чести, причудливо смешавшийся в ее голове с понятиями детдомовской стаи, не позволял ей бросить соратника по оружию. В голове ее бешено неслись мысли: скорей всего ей все-таки не врут — она им нужна живой, как командир, как носитель полезной информации. Ее доставят в местный штаб, может даже в тот самый Центр — как раз туда куда нужно. В плену она как-нибудь догадается, как уйти живой — воспитаннице «Черного дракона» было не привыкать к таким поворотам.

— Я выхожу, — громко крикнула Илта, выходя из-за дерева — не трогайте его.

Со всех сторон зашуршали камыши и рядом с плененным Степановым, стали выходить диверсанты — высокие, крепкие мужики, с холодными глазами опытных убийц. Поверх формы были набдрошены советские масхалаты, темно-зеленые с более светлыми пятнами (Илта припомнила, что тут их называют «березкой»), в руках они держали автоматы.