Андрей Каминский - Проект Плеяда

Якут кивнул и приналег на весла, также как и Юрий с Илтой. Хорошо еще, что небольшая байдарка была построена на совесть, явно в расчете на подобного рода форс-мажоры. Небольшое суденышко они украли в рыбацком селении выше по течению. Илте претили такие мелкоуголовные методы, но это было самое быстрое средство передвижения, которое им оказалось доступным на Верхней Ангаре. Они и так потеряли немало времени, переваливая через Северо-Муйский хребет. В планах Илты было спуститься как можно ниже по реке, бросить лодку и опять уходить в горы — Верхнеангарский хребет и Сынныр, к цели их путешествия. Спускаться к самому Байкалу она опасалась — в Нижнеангарске могли быть красные. Эти места и так были более людными, чем Илте хотелось — по берегам реки нет-нет, да попадались деревушки, которые они старались быстрее проскочить. Больше всего Илта боялась, что красные будут патрулировать реку — один катер с парой пулеметов с легкостью пустил бы их на дно. Однако на реке было тихо — видно красные никак не ждали нападения с той стороны. И все равно, проплывать мимо деревень следопыты старались только дождавшись ночи.

В верховьях река была быстрой, порожистой, с чистой, прозрачной водой. Ниже начались острова, вокруг которых скапливались упавшие в воду деревья. Пробираться мимо этих свалок стволов приходилось с большим трудом. Ниже по течению Ангары, простиравшуюся по ее берегам тайгу и песчаные пляжи, сменили топкие болота особенно разросшиеся, когда путники вступили в пойму — Верхнеангарский сор. Приходилось держаться подальше от основного русла реки, где могли быть рыбаки или кто похуже. Байдарка шла узкими протокам, редкими пространствами чистой воды посреди болот и островов, заросших кустарником и заваленными буреломом.

Байдарка обогнула очередной, заросший камышом, мыс и Илта невольно распахнула глаза — уж больно неожиданным было представшее ей зрелище.

Перед следопытами возник остров, с неожиданно ровной поверхностью, покрытой высокой травой. Лишь часть острова занимал густой ивняк, в тени которого стояла мельница — добротное, но очень старое строение. Массивные бревна потемнели от времени, там, где они соприкасались с водой виднелись темные космы водорослей. Дощатая крыша местами провалилась. Однако мельничное колесо было на месте, равно как и небольшой амбар, примыкавший к задней стене мельницы. Под колесом виднелся омут с глубокой и спокойной, почти черной водой.

Меж ивовых ветвей проглядывала крыша еще одного строения — небольшой избы, вплотную примыкавшей к мельнице, являвшейся одной из пристроек избы.

— Вот, — ответил якут, с гордостью показывая на берег, — все как обещал.

— Ааа, это откуда? — недоуменно спросила Илта, — тут что, живет кто?

Последние слова она произнесла с явным сомнением — оба строения выглядели донельзя ветхими, от них веяло глубокой стариной, место которой было по-меньшей мере в музее.

— Сейчас нет, — и девушка удивленно обернулась на звук голоса Мирских.

— Старое место, — произнес он, — давно уже я такого не видел. Такие дома строили еще когда в устье реки еще Верхнеангарский острог стоял. Тогда сюда народ шел из России, с севера — Архангельска, Вологды, иных мест. Кое где еще такие избы стоят и народ, что там живет, говорит тем же языком, что и поморы.

— Вот оно что, — протянула Илта, — но разве тогда кто селился вот так, на отшибе?

— Нет, — покачал головой Мирских, — сам не пойму, кому и зачем тут могло понадобиться.

— Дождь вот-вот пойдет, — скзаал якут, показывая на небо. На нем все больше сгущались тучи, ветер шел все сильнее и капкапли дождя падали все чаще. Илта оглянулась по сторонам и согласно кивнула.

— Исторические загадки оставим на потом, — произнесла она, — пошли в избу.

Илта и ее спутники не решились оставлять лодку возле небольшого причала, отходившего от мельницы. Небольшое, грубо сколоченное сооружение из порядком сгнивших досок, выглядело слишком хлипким, да и лодка таким образом оказалась бы слишком на виду. Поэтому байдарку завели под мельничное колесо, после чего вышли на берег обходя неказистую, но добротную постройку. Два окна с наглухо закрытыми ставнями — одно еще и непонятно зачем заколоченное. Плотно прикрытая массивная дверь, однако была не заперта — и Илте тут же вспомнилась другая изба на другом острове и другой реке.

Внутреннее помещение было небольшим, состоявшим, по сути, из одной комнаты. В противоположной стене виднелась дверь, видимо, ведущая на мельницу, еще одна дверь, поменьше, сообщалась с амбаром. Обстановка была скромной, мебели почти не было: стол, пара табуретов, большой топчан, на котором валялись высохшие соломинки и куски истлевшей ткани — надо полагать когда-то это был соломенный тюфяк. В углу стояла русская печь, рядом с которой лежала даже стопка высохших от времени дров — тоже явно припасенных не меньше века назад.

— Экая архаика, — покачала головой Илта, вступая внутрь, — сможешь растопить, Юра?

— Конечно, — пожал плечами кержак, — ничего сложного.

— Этого не хватит, — произнес якут, кивая на дрова — я принесу еще.

— Успеешь? — спросила Илта, поглядывая на небо, — вот-вот дождь пойдет.

— Я быстро, — ответил Степанов. Илта кивнула и якут, поглядывая на небо, поспешил через луг и вскоре исчез среди ив. Илта растеряно посмотрела ему вслед, прошлась по комнате. Глаза ее уже привыкали к полумраку заколоченной комнаты и она заглянула сначала в амбар, потом на мельницу. В амбаре было хоть шаром покати, на мельнице, где было прорублено небольшое окошко, валялся лишь большой жернов. Илта уже хотела идти назад, когда ее взор привлекла крышка погреба на полу. С трудом приподняв ее Илта услышала плеск воды, на нее пахнуло сыростью и запахом тины. Пожав плечами, куноити захлопнула крышку и вышла в избу. Кержак уже наколол от дров несколько лучин и, подожгя их, в тусклом свете пытался разжечь печку. Илта одошла к незаколоченному окну и распахнула ставни. Свежий, холодный воздух ворвался в избу.

— Перестань, — послышался недовольный голос Мирских, — печь не разожгу никак.

— Темно ведь, — пожала плечами Илта.

— Сейчас будет светлее, — заверил ее Мирских.

— Хорошо, — Илта кивнула, закрывая окно и отходя к топчану. Усевшись на него с ногами, девушка сначала смотрела, как кержак пытается растопить печку, потом легла на спину и прикрыла глаза. Усталость всего дня навалилась на нее тяжкой глыбой и девушка сомкнула глаза. Последнее, что она услышала, прежде чем провалиться в сон — убаюкивающий шум дождя снаружи.

Илта открыла глаза и резко села на кровати. Никогда не подводившее ее звериное чутье сработало и сейчас, заставив обвести настороженным взглядом избу. Все вроде бы в порядке: тихо топится печка, на ней дремлет кержак, подстелив под голову собственную куртку. На одном из табуретов лежит охапка дров — надо полагать Степанов все же принес их.