Андрей Каминский - Проект Плеяда

Перепрыгнувший с камня на камня чекист никак не ждал, что в его ноги мертвой хваткой вцепится вынырнувшая из воды беглянка. Он издал изумленно-испуганный вопль и рухнул в воду. Течение подхватило его, понеся в сторону водопада, в то время как Наташа изо всех сил рванулась к противоположному берегу. Позади послышались крики, пуля ударила о камень рядом с ней, но девушка уже выбегала на берег. Она увидела, как над вторым водопадом взметнулись руки, раздался крик, тут же заглушенный грохотом воды. Сожалеть о судьбе чекиста было некогда — Наташа уже скатывалась по грязному обрыву, спускавшемуся параллельно водопаду вглубь пещеры.

Как ни странно, при падении фонарь не разбился и даже продолжал светить. Его владельцу повезло меньше: незадачливый чекист приложился головой о громадный валун и теперь бурная вода вымывала мозги из расколотого черепа. Сама река утекала вдаль в огромную пещеру, вдоль которой тянулись узкие полоски берега. В каменных стенах виднелись ответвления от главной пещеры, откуда вытекали ручьи и небольшие речки впадавшие в главный поток.

Вновь загремели выстрелы и Наташа, пригнув голову, метнулась вперед. Она видела, как на противоположный берег спрыгивают преследователи, отчаянно матерясь и угрожая беглянке всеми возможными карами. Что плохо — здесь река то и дело прерывалась бесчисленными шиверами, порогами, порой даже небольшими островками. При известной ловкости тут вполне можно было перебратся на другой берег. Видимо эта же мысль пришла в голову и чекистам, потому что они начали перепрыгивать с камня на камень, продолжая стрелять на бегу. Хорошо еще что было темно и стреляли чекисты наугад — но рано или поздно везение Наташи должно было кончится. Понимая это, она свернула в подвернувшийся туннель.

Ей казалось, что она уже и не знала иной жизни — только сырые и темные коридоры, в которых ее всегда кто-то преследует. Наташа бежала, разбрызгивая воду чувствуя, как ее сердце ледяной рукой сжимает отчаяние — она не знала куда бежит и где укрыться, мрак обступал ее со всех сторон и она продвигалась почти вслепую, нащупывая стены руками.

Позади послышались выстрелы, по стенам зашарили белые кружки — ей светили в спину. Посыпались угрозы и ругательства, рядом с ней пули выбили искры из камня, но свет фонарей осветил и черный провал рядом — очередную пещеру или туннель. Обезумевшая от страха Наташа метнулась туда.

Если ей и казалось до этого, что хуже ее положения быть ничего не может, то тут же выяснилось, что она ошибалась. Пробежав метров десять, девушка с размаху врезалась в стену. Руки ее лихорадочно шарили по мокрому камню, в поисках хоть какого-то прохода, порой даже проваливались в пустоту — чтобы метром дальше вновь уткнуться в стену. Это был тупик и Наташа обреченно обернулась, чтобы встретить свою судьбу.

Впереди забрезжил свет, становящийся все сильнее, послышались шаги.

— Куда делась эта сука? — громко спросил злой голос.

— Туда вроде свернула.

— Ага, ну только попадись мне она в руки. Погоди, — тональность голоса вдруг изменилась, став менее уверенным, — ну-ка посвети. Ах, ты же мать твою! Стреляй, блин Серега стреляй быстрее. Ааааа!!!

Наташа стояла почти не дыша, когда в туннеле загрохотали выстрелы, послышались крики, полного смертельного ужаса. В ответ раздался устрашающий хохот, сменившийся оглушительным верещанием, перешедшим в свою очередь, в детский плач. А потом выстрелы и крики стихли, сменившись звуками от которых у Наташи захолонуло сердце: чавканье, урчание, хруст костей и — что казалось особенно страшным — шаркающие шаги, приближающиеся к месту где девушка сидела, стараясь не дышать.

Фонарь, видимо откатившийся во время схватки и почти не светивший, ныне вновь освещал стены коридора, приближаясь к входу в туннель, в котором замерла Наташа. Вот яркий свет ударил ей в лицо, и она невольно подняла руку, заслоняясь. В проеме появился темный силуэт, свет приближался, приближались и шаги шаркающие по каменному полу — медленно, неотвратимо как смерть. Холодный пот тек по спине Наташи, ноги ее подкашивались и она крепко зажмурилась, в ожидании неминуемой кончины.

Шаги остановились совсем рядом с Наташей, сжавшейся в комочек у стены. В ноздри ей ударил сладковатый запах гниющей плоти и еще чего-то, не менее тошнотворного. В этот же момент свет стал менее ярким, словно фонарь отвели в сторону.

— Пойдем, — раздался негромкий голос, от которого у Наташи вновь пробежали по коже мурашки, — пойдем, тебе не причинят вреда.

Что-то холодное, слизкое легло на плечо девушки и та, собравшись с силами, открыла глаза и не смогла удержаться от того, что бы заорать в голос при виде нового союзника.

………………….

Время в подземелье тянулось медленно и Илта не могла бы сказать, сколько на самом деле она пролежала в этой камере, прежде чем за ней пришли. На этот раз, кроме прежних сойотов, пришел бурят или монгол, в черном удэле и шапке — майхабши, с шаманскими атрибутами на одеянии. Войдя в камеру, он простер руки и начал что-то бубнить под нос.

— Шаманы, оставшиеся верными Эрлэн-хану, ныне сидят по левую руку от него в почете и славе, — негромко сказала Илта, — а что даст тебе Мечит, когда ты сдохнешь?

За шаманской шапкой не было видно, как отрегировал на эти слова прислужник Сагаева, не сбился он и при чтении заклятий. Но простертые над Илтой ладони слегка дрогнули.

Закончив, шаман махнул рукой и стоявшие у стены азиаты, подхватили вновь скамью, вынося Илту из камеры, дабы принести ее пред ликом Небесной Обезьяны.

…………………………………………………………………………………………………..

— Сколько вас тут?

Она сама удивилась тому, сколь спокойно, почти равнодушно прозвучали эти слова, как будто она обращалась к коллеге по работе. Раньше ей было страшно — когда она впервые увидела обезьяноподобного профессора и его мерзких созданий, когда слышала рев черных чудовищ в яме, наконец совсем недавно, после всего, что произошло в пещере наверху и позже, после падения в водопад. Однако сейчас, столкнувшись с чем-то, куда более ужасным, чем все виденное ранее, она поняла, что ей уже не страшно.

Она просто устала бояться.

Наташа, прижавшись спиной к большому камню, сидела на берегу большого озера, дальние берега которого она не могла разглядеть, несмотря на светяшуюся зеленую слизь покрывавшую стены исполинской пещеры. Такая же слизь, казалось, плескалась и в озере вместо воды, вперемешку с ошметками чего-то бледно-розового, издающего одуряющее зловоние. И во всей этой жиже, воняющей нечистотами и мервечиной, словно черви в гниющем трупе, непрестанно ползали, плавали, перепрыгивали с камня на камень отвратительные существа.