Александр Анохин - Без Нас

Рустам, держись — я скоро буду.

— Эй, очнись!

Я открыл глаза и обнаружил себя в той же позе, в которой и заснул. Рядом со мной стояла девушка… Катя, да? Она держала меня за плечо и легонько трясла:

— Просыпайся!

У девушки были огромные глаза. Смотреть в них было одно удовольствие, и если бы я знал цвет её глаз, удовольствие было бы ещё больше.

Через её лицо огромными зигзагами прошли серые полосы помех. Маленькие и быстро меняющие положения точки обезобразили её лицо. Я закрыл глаза и снова открыл. Никаких помех больше не было.

— Вставай, говорю! — крикнула она и толкнула меня в плечо.

— Угомонись. — рыкнул я. — Встаю уже.

Катя убрала руки сразу, отступив не несколько шагов. Я встал и медленно начал разминать затекшие суставы. Руки приятно хрустели.

В комнате кроме нас двоих никого не было. Хрустя казанками, я вышел на улицу. Дул приятный прохладный воздух, я начал осматриваться, надеясь увидеть хоть кого-нибудь из своих новых знакомых. Но кроме Кати, которая вышла за мной следом, никого вокруг не было.

— Где все? — спросил я.

— В вашем домике. — безразлично ответила она.

Мне удалось запомнить дорогу от нашего домика. На руку мне сыграл тот факт, что здесь я находился уже несколько дней — общие ориентиры уже отложились в моей памяти, так что сложностей возникнуть не должно.

Я уверенным шагом двинулся по обратному маршруту. Катя следовала за мной, я слышал шуршание её кед об землю. Обратная дорога всегда занимает меньше времени. Вызвано это тем, что тебе уже лучше известен маршрут или то, что самое сложное уже сделано и тебе остается только насладится уменьшающимся расстоянием до дома. В моем случае, самое сложное было только впереди и оно с огромной скоростью обрушивалось на меня. Я не знал чего ожидать, а даже если бы и знал — противостоять, в любом случае, этому будет сложно. Если при жизни, в нашем настоящем мире, человек оступался и падал на мелочах, то что говорить об «Ирие»? Всё слишком туманно, именно поэтому нужно подстраховаться и держать рядом человека, который подаст тебе руку помощи. Я знаю, что за меня никто из моих новых знакомых жизнь не отдаст. Но если в передрягу попадем все вместе, то будем действовать коллективно, и шансов выкарабкаться будет больше.

Несколько минут спустя, мы добрались до «нашего» домика. Честер и Коля стояли на крыльце и что-то обсуждали. Заметив нас, Честер помахал нам рукой. Куда-то пропал его толстовка, теперь на нем красовалась белая ветровка и белая майка.

— Через сколько выдвигаемся?

— Уже. — Коля зашагал в сторону дома. — Вещи свои не забудь.

При слове «вещи» я усмехнулся. Из них у меня был небольшой рюкзачок и барахло, которое в нем покоилось. Я вошел следом за Колей. Мой рюкзачок стоял за диваном. Вешая его на плечо, я отметил, что его положение и все замки остались в исходном состоянии. Если хочешь проверить заинтересованность людей в тебе — оставь свои вещи без присмотра.

Но мои вещи никто не трогал. Либо они смогли все вернуть в изначальное состояние, либо я могу им полностью доверять. Или же они умнее, чем я думаю.

В доме были только Алиса и Кригер.

— Где все? — вновь спросил я.

Честер поднял с пола небольшую сумку.

— Ждут у выхода из города. — ответил он, вешая сумку за спину.

Алиса взяла небольшой рюкзачок и зашагала к выходу. Кригер единственный кто был «налегке», даже у Коли был небольшой пакет.

Группа безмолвно вышла на улицу и направилась к одному из выходов. Терех, Игнат и Макс ждали нас у небольшого поста. На мешках сидело трое человек, двое из них в руках держали АКМ. Проходя мимо них, Коля махнул им рукой. Парни махнули ему в ответ и мы продолжили наш путь.

— Ну, так что? — поинтересовался Честер. — У кого есть интересная тема для разговора?

— И после этого. — подводя итог, Терех грустно вздохнул. — Я понял, что не нужно искать лучшей жизни, а держаться за то, что у тебя уже есть.

Честер поправил лямки за спиной:

— Согласен с тобой, но только в определенных моментах. — он громко вздохнул. — Иногда как вспомню некоторые моменты своей жизни, так пробирает до костей — как я мог так сильно зависеть от чужого мнения?

Алиса, шедшая позади всех, добавила:

— Все проходили через это — ты же не единственный такой. Только некоторые могут это признать, а другие будут и на смертном одре кряхтеть, что они всегда были независимы. Всегда.

Честер ухмыльнулся.

— Ага. Есть такие… — он повернулся боком, чтобы видеть Алису. — Давно избитая тема, но всё же. Человек держится за свое положение в обществе, за расположение других людей к нему. Но вот в чем загвоздка — настоящего человека они и не знают. Они знают тот образ, которому он вынужден соответствовать, чтобы люди от него не отвернулись. У меня был такой период в школьные годы. И похоже, у меня были на то причины — один огромный класс против одного человечка, который думает не так как все. Может таких как я и было больше, но они умело это прятали. Но сейчас это не важно — здраво мыслить я стал, когда поступил в университет. Тогда я твердо решил, что мне плевать, что обо мне подумают люди. Я буду таким, каким мне хочется.

Этим людям, ради которых ты стараешься быть другим, все равно в какой жизненной ситуации ты оказался, это может беспокоить только твоих родных или же друзей. И они смогут тебя принять таким какой ты есть. Так почему я должен кривляться перед теми людьми, с которыми я через несколько лет больше не увижусь, а ещё через год и вовсе их забуду? Я расставил свои жизненные приоритеты, таким образом, чтобы они устраивали меня и чтобы, просыпаясь, каждое утро я чувствовал, что все сделано правильно. Мои убеждения не должны никого волновать кроме меня самого. Я о них не рассказываю каждому встречному — ведь он потребует объяснений. А этим я заниматься не намерен. Либо ты принимаешь мою позицию, либо мы с тобой не поладим. Всё просто. Я никому не должен ничего объяснять, только потому, что этого от меня требуют. Человек часто приходит в бешенство, когда узнает, что у кого-то может быть свое мнение о религии или о политике. Эти две составляющие являются личным выбором человека — и не надо с ними к каждому лезть. Человек сам вправе решать, верить ему в Бога или нет. Или даже в какого. Не надо лезть со своим Богом к другим. Бог живет в каждом из нас и у каждого он свой. Также и с политикой, человек как личность сам решает, какие у него могут быть предпочтения в политической сфере.

— Ты издеваешься? — сказала Катя, как только нагнала нас. — Тебе сказали всего одну мысль, а тебя опять понесло….

Честер нахмурился:

— Знаешь, мне есть что сказать. — он поскрипел зубами. — Но при этом, я ничего нового или лишнего не сказал. Все это и так знают, только не хотят в признаться. Даже самим себе.