Стивен Кинг - Четыре после полуночи

Алберт медленно огляделся.

— Дымящейся трубки нет, не так ли?

Боб уставился на него.

— Что? Что ты сказал, Алберт?

— Когда мы летели в самолете, я подумал об одном паруснике. Где-то я о нем читал. Назывался он «Мария Селеста». Кто-то заметил его, когда он бесцельно дрейфовал в открытом море. Нет… не дрейфовал , в книжке говорилось, что он шел под всеми парусами. Однако люди, поднявшиеся на борт «Марии Селесты», никого там не нашли. Ни матросов, ни капитана. Вещи их остались, на плите готовилась еда. Кто-то даже обнаружил в кубрике трубку. Она еще дымилась.

— Браво! — воскликнул Боб.

Теперь все смотрели только на него, и никто не замечал медленно приближающегося Крейга Туми. Дуло его револьвера уже не смотрело в пол.

— Браво, Алберт! — повторил Боб Дженкинс. — Ты попал в самую точку! Было еще одно знаменитое исчезновение — колонии поселенцев с Роанок-Айленда… кажется, у берегов Северной Каролины. Все исчезли, оставив дома, очаги, вещи, мусор. А теперь, Алберт, сделаем следующий шаг. Чем еще этот аэропорт отличается от нашего самолета?

На мгновение лицо Алберта превратилось в подобие застывшей маски, а потом он просиял.

— Кольца! — вскричал он. — Сумочки! Бумажники! Хирургические штифты! Здесь ничего этого нет!

— Правильно, — кивнул Боб. — На все сто процентов. Как ты и говоришь, здесь ничего этого нет.

Но все это было в самолете, когда проснулись пережившие Событие, не так ли? Вместе с недоеденной плюшкой и недопитым кофе в кабине пилотов. Эквивалентом дымящейся трубки в кубрике.

— Вы думаете, мы перенеслись в другое измерение, не так ли? — В голосе Алберта слышался благоговейный трепет. — Как в фантастическом романе?

Дайна склонила голову набок. В этот момент она удивительно напоминала Ниппера, собаку, которая долгие годы служила фирменным знаком «Эр-си-эй». [9] «RCA Corp.» — известная фирма по производству электрической и электронной бытовой техники.

— Нет, — ответил Боб. — Я думаю…

— Осторожно! — воскликнула Дайна. — Я слышу…

Но она опоздала. Выйдя из транса, Крейг Туми действовал быстро. Прежде чем Ник или Брайан обернулись, он уже обхватил шею Бетани и потянул девушку назад. Одновременно вдавив дуло револьвера ей в висок. Бетани в ужасе закричала.

— Я не хочу стрелять в нее, но выстрелю, если у меня не останется другого выхода, — отбарабанил Крейг. — Доставьте меня в Бостон. — Пустота исчезла из его глаз, уступив место безумной решимости. — Вы меня слышите? Доставьте меня в Бостон!

Брайан шагнул к нему, но Ник задержал его, ни на секунду не сводя глаз с Крейга.

— Не дергайся, приятель, — прошептал он. — Спешить тут не надо. У нашего приятеля поехала крыша.

Бетани пыталась вырваться из захвата Крейга.

— Вы меня задушите! Пожалуйста, не душите меня!

— Что происходит? — спросила Дайна. — Что происходит?

— Хватит! — рявкнул Крейг на Бетани. — Перестань дергаться! Или ты вынудишь меня сделать то, чего делать мне совсем не хочется! — И он ткнул дулом ей в висок. Бетани продолжала вырываться, и тут Алберт понял, что она ничего не знает о револьвере.

— Успокойся, девочка! — резко бросил Ник. — Перестань сопротивляться!

Впервые за свою сознательную жизнь Алберт не просто воображал себя Аризонским Евреем, но и начал действовать в духе этого вымышленного персонажа. Не спуская глаз с психа в водолазке, он начал медленно поднимать футляр со скрипкой. Обеими руками. Туми на него не смотрел, его взгляд торопливо перебегал с Ника на Брайана и обратно. Одной рукой Крейг по-прежнему держал Бетани за шею, второй сжимал рукоятку нацеленного ей в голову револьвера.

— Я не хочу стрелять в нее… — И тут рука Крейга дернулась вверх, потому что девушке удалось ногой ударить ему в промежность и мгновенно впиться зубами ему в руку.

Крейг закричал от боли и, краем глаза уловив движение Алберта, тут же навел на него револьвер. Мгновение Алберт смотрел прямо в дуло, совсем как в своих фантазиях и снах. Смотреть в дуло револьвера — удовольствие не из приятных. Все равно что заглядывать в только что отрытую могилу.

«Наверное, я допустил ошибку», — подумал он, и тут же Крейг Туми нажал на спусковой крючок.

Вместо грохота выстрела раздался тихий хлопок, словно Крейг нажал на спусковой крючок духового ружья. Алберт почувствовал, как что-то ткнулось в футболку, прямо в надпись «HARD ROCK CAFE», и понял, что в него выстрелили, а уж потом он обрушил футляр со скрипкой на голову Крейга. Сильный удар отдался ему в руки, и он тут же услышал негодующий голос отца: «Ты в своем уме, Алберт? Разве можно так обращаться с дорогим музыкальным инструментом?»

В футляре звякнуло: скрипка подпрыгнула, ударившись о крышку. Одна из латунных защелок врезалась Туми в лоб, хлынула кровь, он повалился на пол, глаза его закатились. И мгновение спустя Крейг Туми, лишившись чувств, лежал у ног Алберта.

Безумная мысль сверкнула в голове юноши: «Господи, никогда в жизни я так хорошо не играл!» И тут же понял, что держится из последних сил. Он повернулся к остальным, его губы разошлись в улыбке.

— Кажется, меня зацепило, — выдохнул Туз Косснер.

Затем мир подернулся чем-то серым, ноги подкосились, и он опустился, подмяв под себя футляр со скрипкой.

Отключился он максимум секунд на тридцать. А когда пришел в себя, Брайан, с тревогой в глазах, тихонько шлепал его по щекам. Рядом на коленях стояла Бетани, в ее сверкающих глазах было восхищение. За ней, прижавшись к Лорел, плакала Дайна Беллман. Алберт взглянул на Бетани, и его сердце расширилось до размеров груди.

— Аризонский Еврей снова сядет в седло, — пробормотал он.

— Что ты сказал, Алберт? — спросила Бетани, погладив его по щеке; удивительно нежной, восхитительно прохладной рукой. Алберт решил, что влюбился.

— Ничего, — ответил он, и тут же пилот ударил его по другой щеке.

— С тобой все в порядке, парень? — спрашивал Брайан. — Все в порядке?

— Думаю, да. Хватит с меня оплеух. И зовут меня Алберт. Для друзей — Туз. Рана тяжелая? Я ничего не чувствую. Вам удалось остановить кровотечение?

Ник Хопуэлл присел на корточки рядом с Бетани. На его губах играла улыбка.

— Думаю, жить ты будешь, приятель. Никогда не видел ничего подобного… а повидал я немало. Вас, американцев, нельзя не любить, такие вы иногда смешные. Протяни руку — и получишь от меня сувенир.

Алберт протянул трясущуюся руку, и Ник что-то положил на ладонь. Алберт поднес руку к глазам, увидел, что это пуля.

— Поднял ее с пола, — объяснил Ник. — Даже не потеряла формы. Она, должно быть, ударила тебе в грудь, на футболке осталось пороховое пятнышко, и отскочила. Револьвер дал осечку. Бог, должно быть, очень любит тебя, приятель.