Евгений Кусков - Вымирание

Они миновали пару поворотов, потом спустились по лестнице на первый этаж и оказались перед железной дверью. К счастью, незапертой — женщина, поднапрягшись, открыла её и в нерешительности остановилась перед очередным шлюзом, за которым царила тьма. Выключателя поблизости не обнаружилось.

— Нам точно туда? — спросила Ксения с сомнением на лице.

— Боюсь, что да, — ответила Татьяна и шагнула в шлюз. — Давай, главное, не стоять на месте.

Девочка подчинилась и, зайдя следом за женщиной, взяла её за руку. Начался процесс дезактивации. Они обе настороженно смотрели в темноту за стеклянной дверью, боясь того, что могло там таиться.

Шипение воздуха прекратилось, и прозрачная преграда скользнула в сторону. Одновременно зажглись флуоресцентные лампы на потолке.

Татьяна и Ксения облегчённо выдохнули, увидев, что в гараже не было никого. Само помещение оказалось достаточно большим, чтобы с лёгкостью вместить десяток автомобилей.

Женщина оглядела ровный ряд защитного цвета «Уазиков» и оранжевых «Нив», поблескивающих ухоженными кузовами. Она достала из кармана ключи убитого военного и направилась к ближайшему вездеходу Волжского автозавода.

Открыв незапертую дверь, Татьяна попробовала завести двигатель. Нет, не подходит.

Ксения пошатнулась и опёрлась на стоящий рядом фургон. Женщина склонилась над ней и пощупала лоб. По-прежнему очень горячий.

— Мы скоро уедем отсюда, — сказала она.

— И что потом? — спросила девочка.

Татьяна не выдержала её взгляда и, отвернувшись, произнесла:

— Если нам повезёт, то мы найдём автомобильную аптечку.

Она продолжала прихрамывать. Кровотечение остановилось, но в ране на бедре появилось лёгкое жжение. Особых хлопот оно не доставляло, поэтому женщина не брала его в расчёт.

Подойдя к следующей «Ниве», Татьяна открыла дверь и предприняла попытку вставить ключ в замок зажигания. Снова неудача.

«Ну вот, окажется, как всегда, самая последняя», — в сердцах подумала она.

Ворвавшаяся в сознание жуткая мысль, что ключи вовсе не от одной из этих машин, сдавила горло не хуже пальцев монстра.

Забравшись в четвёртую по счёту «Ниву» (из пяти), женщина вставила ключ в замочную скважину и повернула его без малейших усилий. Двигатель заработал ровно и уверенно.

— Есть! — воскликнула Татьяна, закашлялась и помахала Ксении.

Малышка забралась в салон, тотчас заблокировав пассажирскую дверь изнутри.

Женщина подошла к воротам, нажала на кнопку с лаконичной надписью «Открыть» и, едва створка начала подниматься вверх, как можно быстрее направилась обратно к автомобилю.

Сев за руль, Татьяна увидела снаружи заснеженную дорогу и лес. Ни одного существа поблизости не было. Она тоже заперлась и выжала сцепление. Нога отреагировала на это не очень мучительной болью, а вот жжение усилилось.

«Отъедем от здания подальше, и надо будет взглянуть на рану», — решила женщина, выводя «Ниву» из гаража.

Вездеход покатил по свежевыпавшему снегу, пробивая колею. Татьяна оглянулась на здание, в которое их доставил вертолёт. Построенное из белого кирпича, оно напоминало то ли больницу, то ли школу, только крупнее. Как оно оказалось в глухом лесу, оставалось только гадать.

Небо было пасмурным и, вполне возможно, собиралась очередная вьюга. Пока освещения хватало, и всё же женщина включила ближний свет фар.

— Ну вот и едем! — улыбнулась она Ксении.

Девочка лишь кивнула.

— О, гляди, — Татьяна указала на магнитолу и втолкнула в неё аудиокассету. — Как насчёт музыки?

Из динамиков заиграла композиция «Дискобар» группы «Каролина». Лёгкая и жизнерадостная песня не сочеталась с мрачным пейзажем снаружи и ещё более мрачными мыслями, но женщина не стала её выключать. Вместо этого она попросила Ксению проверить, нет ли где аптечки.

Девочка посмотрела на полу, пошарила под сиденьем, оглянулась назад.

— Нету, — ответила она.

— Жаль. Ну да ладно, справимся и так. Рано или поздно эта дорога нас куда-нибудь выведет.

Она не стала говорить вслух, что у них нет не только лекарств, но и еды, да и топить снег, чтобы утолить жажду, тоже не самая приятная необходимость.

Женщина прислушивалась к своим ощущениям. Рана в бедре горела всё сильнее, и жжение уже распространялось по венам и сосудам — не со скоростью кровотока, но достаточно быстро, чтобы вызывать тревогу. Игнорировать это Татьяна больше не могла. Она пыталась себя успокоить, найти оправдание такому состоянию. К счастью, Ксения снова засыпала, забравшись на соседнее сиденье с ногами и свернувшись в клубок. Обогреватель работал на полную мощность, и скоро в салоне должно было стать тепло и уютно.

Женщина вытолкнула кассету из магнитолы, однако девочка подняла голову и тихо сказала:

— Включи обратно, пожалуйста.

— А тебе не будет мешать?

— Нет, — ответила Ксения и закрыла глаза.

Татьяна пожала плечами и выполнила её просьбу. Вместо «Дискобара» заиграла уже не такая весёлая песня «Потерянный мир».

Жжение добралось до груди. До сердца.

Татьяна напряглась, ожидая резкой боли. Так и не почувствовав ничего подобного, она облегчённо выдохнула. Крепче сжав руль, женщина немного сбавила скорость, не будучи уверена в своих водительских способностях в настоящий момент.

Здание полностью скрылось за деревьями, и теперь вокруг был сплошной лес. Ветви елей и сосен, прогнувшиеся под весом снега, нависали над самой дорогой и скреблись по крыше автомобиля. Они закрывали небо, приглушали и без того не яркий солнечный свет — включённые фары более не казались лишними. «Нива» медленно продвигалась вперёд, не столько следуя дороге, сколько прокладывая её в снежном покрове самостоятельно. Пока машина вполне справлялась с препятствиями, а стрелка указателя уровня топлива, лишь немного не дотягивающаяся до максимального значения, вселяла уверенность.

Прошло ещё несколько минут.

Ксения глубоко дышала, погрузившись в болезненный сон.

Кассета в магнитоле продолжала проигрываться.

Салон прогрелся достаточно, чтобы возникло желание скинуть верхнюю одежду.

Жжение достигло головы.

Оно почти полностью охватило тело Татьяны, которая вела автомобиль машинально, несколько раз едва не пропустив поворот. Такие происшествия лишь ненадолго проясняли её сознание, а затем туман возвращался.

«Существо заразило меня, — эта мысль сначала только робко зародилась в ней, а пылала в полную силу. — Не знаю, как… Может, нож? Проклятье, я не помню, чтобы лезвие было испачкано той серой дрянью. И НЕ ПОМНЮ, ЧТО НЕ ИСПАЧКАНО. Другой возможности, вроде, и не было. И что теперь? Неужели я… Неужели как Лёня?..»

Татьяна судорожно сглотнула подступивший к горлу ком. Страх почти полностью сковал её движения, и она с большим трудом продолжала управлять «Нивой». Из глаз потекли горячие слёзы… пожалуй, даже обжигающие. Женщина не пыталась их вытереть, хотя они и мешали. Она ещё надеялась, что ошиблась, что это симптомы иной проблемы. Может, через рану и вправду была занесена инфекция, но не та, которая убила Леонида.