Валерий Моисеев - Ворон (СИ)

Пару раз Юрий Петрович поворачивал голову в сторону своего страшного конвоира и заводил одну и ту же песню:

— Отпустил бы ты меня, Виталик, а? Я тебе деньжищ отвалю, таких что тебе и не снилось!

На что Шершавый всякий раз резонно задавал один и тот же вопрос:

— А зачем они мне, что я с ними будет делать? Новую физиономию на них все равно не купишь!

— Что ты! Пластическая хирургия творит настоящие чудеса! — попытался заинтересовать его Юрий Петрович.

— Мне это неинтересно! — решительно отрезал Шершавый. — Так, что шевели ногами и дуй в цех к тому месту, где я превратился в монстра.

В цехе он подвел директора к тому самому реактору, в котором так неудачно отремонтировал «мешалку».

— Я тебя чего сюда привел, директор? — задумчиво почесал Шершавый стволом пистолета жалкие остатки своего носа. — Мне кажется, что ты до сих пор так и не осознал, что то, что произошло со мной — это целиком твоя вина. Если бы этот реактор остановили и промыли от ацетона, да хорошенько проветрили от паров, воспламеняться в нем было бы нечему.

— Наглая ложь! — воскликнул Юрий Петрович, возмущенный до глубины души. — Если бы ты использовал, как положено, бронзовый ключ, а не стальной, искры не было бы. И взрыва тоже!

— Да мне в принципе, глубоко наплевать, кто виноват в произошедшем — ты или я? Главное, что ты красавчик, а я теперь — чудовище, — с ненавистью проговорил Шершавый. — В связи с этим я хочу задать тебе один единственный вопрос. У тебя, случайно, нет желания составить мне компанию и стать таким же увечным уродом, как я?

Продолжая бдительно удерживать Юрия Петровича на мушке, Шершавый принялся открывать вентиль емкости с концентрированной серной кислотой. Но уже через несколько секунд он был вынужден остановиться.

Облезлые брови его от изумления полезли на покрытый шрамами химического ожога лоб. Шершавый во все глаза смотрел на то, как на светлых штанах униженно рыдающего директора расплывается темное пятно — Юрий Петрович со страха обмочил свои брюки.

Взрыв, разнесший входную дверь особняка, ощутимо встряхнул цокольный этаж, где располагалась лаборатория Лютого.

— Хрен меня возьмете голыми руками, господа полицейские! — злобно расхохотался Аристарх, торопливо забираясь в капсулу силовой установки.

«Чудо-пушка» уже вовсю искрила контактами и низко гудела, набирая мощность. Пол и стены лаборатории ощутимо вибрировали. Тело, по-прежнему пребывающего в отключке, Дэна покоилось на соседнем ложе внутри капсулы. Руки и ноги его были связаны. Аристрах не стал развязывать парня, на это у него просто не было времени. В любую минуту в лабораторию могли ворваться спецназовцы. Хотя для того, чтобы пройти сквозь бронированную дверь им бы пришлось изрядно повозиться.

— Бр-р — росаешь? — хрипло осведомился Карл.

Чувствовалось, что все происходящее его сильно нервирует. Ворон беспокойно расхаживал вокруг установки, бросая на Аристарха встревоженные взгляды.

— Извини, Карлуша, но сегодня каждый сам за себя, — развел руками Аристарх, устраиваясь поудобнее на жестком пластиковом ложе. — И пусть хоть так, чем вообще никак! Я надеюсь, что такой умный парень, как ты, сможет позаботиться о себе сам.

После этого Аристарх закрыл глаза и попытался максимально расслабиться. Что в условиях грядущего штурма сделать было весьма сложно. Но, как бы то ни было, эксперимент, на который было истрачено столько сил, средств и человеческих жизней вступал в свою финальную стадию.

Аристарх Лютый со своим неуемными амбициями и сумасшедшим честолюбием намеревался, ни много ни мало, научиться переносить человеческую сущность из одного тела в другое. На сегодняшний день он досконально отработал механизм пересадки человеческой личности в подопытных животных.

Что касается переноса души из одного человека в другого, ни один из многочисленных экспериментов нельзя было назвать удачным. Выяснилось, что процесс замещения личности, сопровождается побочными эффектами. Причем, по большей части, весьма негативными. В некоторых случаях была зарегистрирована патологическая свирепость и агрессивность. А пару раз даже имело место проявление каннибализма.

На основании этого Аристарх сделал вывод, что в процессе пересадки, каким-то образом пробуждаются наиболее древние слои человеческого сознания. На уровне атавистических рефлексов, присущих нашим далеким предкам. Которые, кстати, не брезговали поедать своих соплеменников.

Процесс вторичного одичания не удавалось купировать ни медикаментозными средствами, ни оперативным вмешательством, включая лоботомию. Впоследствии весь подопытный материал Аристарху пришлось уничтожить.

Он внес необходимые доработки в конструкцию своей силовой установки, которые, по его мнению, должно было обеспечить долгожданный успех. Но времени на то, чтобы проверить конструктивные изменения и заново откалиброванную «чудо пушку» у него не было.

Аристарх широко распахнул глаза. Светящийся циферблат таймера хладнокровно отсчитывал секунды, оставшиеся до запуска режима извлечения и пересадки его сущности в тело лежащего рядом Дэна. Соответственно личность парня должна будет перекочевать в его, Аристарха тело.

Когда оставалось всего пять секунд, Аристарх неожиданно запаниковал. Риск, которому он подвергал свою гениальную личность, был неоправданно высок. Необходимо было остановить процесс, пока еще была такая возможность! Он дернулся, порываясь встать с пластикового ложа, с тем, чтобы выбраться из силовой установки. И в это самый момент его неожиданно накрыло, и сознание оставило его.

Одновременно с этим прогремел взрыв. Тяжелая бронированная дверь с грохотом влетела вовнутрь лаборатории. Искореженная взрывом сталь спружинила и распрямившись жестоко протаранила хромированный корпус «чудо-пушки». Перепуганный ворон Карл, взмахнул крыльями и, ища защиты у хозяина, метнулся к нему в капсулу силовой установки.

Неожиданно покосившаяся конструкция завалилась на бок и рухнула на пол, разбрызгивая снопы электрических искр. В воздухе сильно запахло озоном и горелой изоляцией. Между тем, полностью автоматизированная программа «чудо-пушки» в автономном режиме досконально отрабатывала запущенный процесс.

К тому времени, когда группа спецназа вместе с Алексом проникла в лабораторию, там творилось полный бардак. Сквозь клубы едкого белого дыма, которым окутало все помещение, были видны сполохи короткого замыкания и фейерверк искр, сыпящихся из горящих кабелей. Дальний угол лаборатории тускло освещал сполохами пламени задымленное помещение. Электрическое освещение тревожно мигало, грозя с минуты на минуту отключиться. Отовсюду слышались хлопки и треск горящих предохранителей.