Валерий Моисеев - Ворон (СИ)

Не дожидаясь, когда лаборатория взлетит на воздух, спецназовцы вытащили из искореженного аппарата заложника и Аристарха, которые были мертвы или находились в бессознательном состоянии. После этого их вынесли на поляну перед коттеджем и уложили прямо на траву.

Алекс подошел к Аристарху и остановился в нерешительности. Лицо Лютого и конечности обгорели настолько сильно, что стали угольно черными. Но что-то во всем этом было не так. Некое вопиющее несоответствие не давало Алексу покоя. Внезапно он понял, в чем дело. Одежда Аристарха была совершенно цела. На ней не было ни малейших следов огня. В то время, как белая кожа Аристарха каким-то непостижимым образом стала совершенно черной.

Неожиданно послышалось хлопанье крыльев. Из искореженного дверного проема дымящегося особняка наружу вылетел огромный белый ворон. Выписывая в процессе полета какие-то сумасшедшие кульбиты и перемещаясь по совершенно немыслимой траектории, альбинос опустился на крышу соседнего коттеджа.

— Гляньте, как птицу током долбануло! — посочувствовал один из спецназовцев. — Может пристрелить, чтоб не мучилась?

— Тебе, что мало этих двух жмуров? — хмуро глянул на него командир и кивнул на тела Аристарха и Дэна неподвижно лежащие на траве.

— Птицы они живучие оклемается потихоньку, — проворчал Алекс, пытаясь нащупать пульс на шее у почерневшего Аристарха.

— Это кто — негр? — спросил кровожадный спецназовец.

— А ты, что куклуксклановец? — неприязненно глянул на него Алекс. — Учти, хоть он и негодяй, линчевать я его тебе все равно не дам!

Оставив Аристарха в покое, Алекс склонился над длинным нескладным телом парня. Беглый осмотр показал, что тот безнадежно мертв.

— Да, что же за день сегодня такой! — в сердцах выругался Алекс, поднимаясь в полный рост.

— Надо бы ему руки и ноги развязать, — ненавязчиво подсказал кто-то из спецназовцев и, наткнувшись на недоумевающий взгляд Алекса, доброжелательно пояснил, — Закоченеет — фиг потом конечности выпрямишь. Придется покойнику кости ломать, чтобы в гроб затолкать.

— Нет, пусть все остается так, как есть! — сердито ответил Алекс. — Мне теперь полжизни придется доказывать, что я не верблюд! И что этот петух гамбургский! То есть, я хотел сказать юноша нетрадиционной ориентации, загнулся не по моей вине, а околел по причине неудачного эксперимента, проведенного этим вот черномазым субъектом!

Алекс раздраженно пнул распростертое у его ног тело Аристарха. Неожиданно тот открыл один глаз, потом второй. Вытаращенные, совершенно сумасшедшие бельма, иссиня-белым фарфором сверкали на угольно-черном фоне кожи.

Стоявший возле Алекса, спецназовец от неожиданности отпрянул в сторону.

— Ты чего? — удивленно глянул на него тот.

— Кто ж его дурака знает? Еще возьмет да укусит! — смутившись, пояснил боец.

За это время, Аристарх уже успел подняться на колени. Причем сделано это было поразительно быстро. Нахохлившись и втянув шею, он исподлобья смотрел на окружавших его людей. Было в его настороженном взгляде, что-то неуловимое, что разительно отличало его от нормального человеческого взгляда. Быть может, дело было в той неприкрытой дикости, с которой он косился на бойцов. А быть может, в том, как он боком, по-птичьи, взглядывал на людей.

— Гражданин Лютый, вы арестованы! — Алекс сделал шаг навстречу задержанному.

Из горла Аристарха вырвался хриплый крик. Он попытался вскочить на ноги, но не смог удержаться и упал. После этого он вновь предпринял попытку подняться и снова неудачно. Было такое ощущение, что ноги отказываются повиноваться ему.

Наконец ему удалось встать в полный рост. Ошеломленный Алекс во все глаза смотрел на странное, необъяснимое поведение Аристарха. Он мог бы поклясться, что тот ведет себя как птица. Неожиданно задержанный принялся скакать боком на полусогнутых, разъезжающихся ногах. При этом он пытался отбежать от людей как можно дальше. Невооруженным глазом было видно, что он страшно напуган.

— Ну, все ясно! Решил закосить под сумасшедшего! — презрительно расхохотался командир спецназовцев. — Пакуй его, парни!

В это время Алексу позвонил его шеф.

— Срочно сворачивайся и выдвигайся на Химзавод!

— У меня здесь труп, между прочим! И еще подозреваемый спятил! — искренне возмутился Алекс.

— Бросай все, к чертовой матери! На Химзаводе какой-то псих захватил в заложники директора и угрожает взорвать все к едрене фене! Если завод рванет то всему городу мало не покажется! Ты меня понял! — раненным кашалотом проревел отец-командир.

— Понял! — обреченным голосом ответил Алекс.

В это время, черный Аристарх которого спецназовцы попытались взять в кольцо принялся каркать, как самая настоящая ворона, и проявлять признаки неконтролируемой паники. Пару раз он попытался протаранить живую изгородь, бодая головой животы наседающих на него бойцов. Но всякий раз безрезультатно.

Затем произошло необъяснимое, с точки зрения элементарных законов физики. Присев на корточки, практически опустившись на землю, Аристарх пронзительно каркнул и взмыл в воздух. Совершив немыслимый прыжок, он перескочил через дюжих, здоровенных спецназовцев и, не сбавляя скорости, поскакал огромными двухметровыми прыжками в сторону дымящегося особняка.

Опешившие спецназовцы какое-то время приходили в себя. Парни находились под сильным впечатлением от чуда, которому стали свидетелями.

Из оцепенения их вывел громовой окрик командира:

— Держи, лови психа! Не то уйдет!

Алекс в числе первых ворвался вслед за спятившим главным технологом Химического завода, по совместительству непризнанным гением, в холл особняка.

Аристарх, практически невидимый в клубах белого дыма, стремительно запрыгал по ступеням парадной лестницы, взбираясь на второй этаж. Там выскочив в большой зал, одна стена которого представляла собой огромный застеленный полукруг эркера, он неожиданно остановился. Отскочив вбок, он вжался в пространство между створкой двери и стеной. Но ему не удалось обмануть бдительность преследователей, которые оглушительно громыхая коваными берцами, ввалились в зал.

— Вот он гаденыш! За дверью зашкерился! — радостно вскричал один из бойцов.

Аристарх поняв, что его обнаружили, отлип от стены и с истошным карканьем бросился в сторону окон. Сила его ударов была настолько велика, что тараня стеклопакеты грудью, он умудрился разбить несколько стекол. При этом он сильно порезался и стекла окрасились кровью.

Аристарх руки, у которого были прижаты к туловищу, время от времени взмахивал ими словно крыльями. При этом он оглашал задымленный эркер возмущенным карканьем.