Эгис Румит - Песня для Корби

— Пойдем, — сказал он.

Корби не сдвинулся с места. Он подумал, что эта перемена в тоне ему совсем не нравится.

— Пойдем, — настойчиво повторил дед. Теперь он снова рванул руку внука, так же, как делал это по дороге домой.

— Отвали, — попросил Корби.

— А ну пошли, щенок, — снова потребовал дед.

«Ненадолго же его хватило, — отметил Корби. — Может, как раз сейчас мне надо разбить ему морду, как Ник предлагал вчера».

— Встал быстро! — рявкнул старик.

— И не подумаю, — истерически засмеялся Корби. Рябин рывком стянул его со стула, но подросток повалился на пол.

— Не пойду, — повторил он. Старик схватил его под руки и, сопя и надрываясь, потащил через коридор.

— Все твои хитрости я насквозь вижу, — сквозь зубы шипел он. — Я же знаю, ты просто хочешь остаться один.

«Да, — подумал Корби, — хочу». Он не сопротивлялся. Дед пинком открыл дверь комнаты внука, втащил подростка внутрь и бросил на пол рядом с кроватью. Корби ударился затылком о паркет, его зубы щелкнули. Боли он не почувствовал, только забился в новом припадке странного смеха-плача.

Пока он лежал на полу, старик принялся рыться в его вещах. Содержимое ящиков стола было кучей вывалено на стол. Дед выбирал из россыпи предметов, все, чем можно нанести себе вред: точилки, циркуль и козью ножку, железный пенал.

«Неужели старый хрен думает, что я не смогу этого сделать, если захочу? — удивился Корби. — Я разобью окно головой и наткнусь шеей на острые стекла, или разобью его и просто выпрыгну. Мне не тринадцать лет. Я сильнее, умнее и решительнее, чем был тогда».

Дед швырял предметы в пластиковый мешок для мусора. Поверх степлера и россыпи канцелярских кнопок он бросил зарядку от старого телефона, интернет-модем со всеми проводами и еще несколько примочек для ноутбука. «Ого, — подумал Корби, — настала очередь всего длинного и гибкого. Странно. Я о повешении не думал. А он подумал».

Наконец, со столом было покончено. Старик распахнул платяной шкаф и принялся выкидывать из него на пол простыни, вешалки, штаны с длинными штанинами, кожаный пояс. «Как много способов умереть, — с иронией отметил Корби, — мне бы даже не пришло в голову, что можно удавиться штанами».

Когда старик вытряхивал одеяло из пододеяльника, в дверь позвонили. Он вздрогнул и посмотрел на Корби.

— Пошли, — снова потребовал он. Подросток не шевельнулся. Старик наклонился и попытался его поднять. Корби вывернулся, упал на кровать и начал отползать к стене.

— Ну и черт с тобой, — выругался дед и торопливо вышел из комнаты. Корби, задыхаясь, остался лежать на кровати. «Я могу украсть циркуль или простыню, — подумал он, — это даже круче, чем три литра церковного кагора». От этой мысли ему снова стало смешно, и он захихикал, запрокинув бледное лицо к потолку, комкая покрывало кровати белыми от напряжения пальцами.

Старик открыл гостю дверь.

— Быстро Вы, — одобрительно сказал он.

— Где мальчик? — поинтересовался незнакомый голос.

— Там, — показал дед.

— Я не буду обувь снимать?

— Не нужно, — согласился дед. — Я и на минуту боюсь его оставить.

— Конечно, — сказал гость, — и правильно.

Он чуть приостановился в дверях комнаты.

— Вижу, Вы собрали все опасные вещи, — заметил он. — Хорошо, очень хорошо.

Корби снизу вверх смотрел на незнакомца. У Ивана Петровича был большой угреватый нос, на который сползали очки-велосипед, и жиденькие седые волосы. В левой руке он держал маленький черный чемоданчик.

— Добрый вечер, — обратился он к Корби. — Вы не против, если я сяду?

Подросток не ответил. Иван Петрович сел на краешек кровати и положил чемоданчик себе на колени.

— Как поживаете? — спросил он. — Вижу, что не очень.

Корби молчал.

— Вы лучше расскажите все, — посоветовал Иван Петрович. — О чем думаете, почему плачете. А я помогу.

Корби смотрел на него. «Дед позвал ко мне мозгоправа, — понял он, — плохо».

— Не говорит, — почти обиженно пожаловался старику психиатр.

— Иногда говорит, — возразил дед, — но редко и по большей части бред.

— Ясненько, ясненько, — кивнул Иван Петрович. — В прошлый раз это было…

— После смерти его родителей, — уточнил дед, — четыре года назад.

— Да, да, верно… Понятно, почему он тогда… А сейчас в чем дело? Он что, вообще нестабильный?

— Нет, что Вы. Просто стал свидетелем несчастного случая. Погиб его одноклассник, у него на глазах. — Дед явно не собирался посвящать Ивана Петровича в подробности. — Вот Коля и расстроился. Наверное, ему все это напомнило…э-э… прошлый раз.

Корби едва не стошнило от фальшивого сочувствия в голосе деда.

Иван Петрович цокнул языком и покачал головой.

— Ясненько, — сказал он. — Ну что, миленький, давайте сделаем укольчик, чтобы не грустить и хорошо спать.

Он посмотрел на подростка и расплылся в улыбочке. Корби подобрался. Иван Петрович заметил его движение.

— Не больно, совсем не больно, — заверил он.

«Как будто дело в этом», — подумал Корби.

— Да Вы не бойтесь, — сказал психиатр, — сейчас все пройдет. Хорошо станет.

Он открыл чемоданчик и извлек из него заранее приготовленный шприц. Снял колпачок, спрыснул капельку из иглы.

— Миленький, — сказал он, — на животик перевернитесь.

С каждым его словом Корби подбирался все больше.

— Что же Вы так нервничаете? — удивился Иван Петрович. — Один укольчик, и все.

«Они лишат меня воли, — подумал Корби, — и я буду лежать здесь всегда. А старик станет приходить два раза в день, кормить меня с ложки и бить по щекам. Я буду бессилен. Я смогу только тихо плакать и шептать, что наконец-то стал уважать старших».

— Расслабьтесь. Один укольчик, и Вы будете хорошо спать.

Рука психиатра как бы ненароком легла на щиколотку подростка. Корби понял, что сейчас будет. Иван Петрович прижмет его ногу к кровати, а потом резко вколет ему шприц в бедро. И все кончится.

Корби рванулся. Он ударил психиатра свободной ногой по руке со шприцом. Шприц отлетел на пол. Спектакль кончился.

— Витя, держи его! — потребовал Иван Петрович.

Следующим ударом ноги Корби сбил с него очки-велосипед.

— А-а-а! Не хочешь по-хорошему? — завопил дед и, жертвуя своей поясницей, прыгнул на кровать. Иван Петрович свободной рукой ловил Корби за вторую ногу. Подросток рванулся к двери. Дед обхватил его за корпус, но его руки соскользнули с гибкого молодого тела. Майка Корби порвалась. Он еще раз ударил психиатра ногой. Попал в плечо, но опытный старик не собирался легко отпускать жертву. Вторая нога подростка оставалась прижатой к кровати.

Корби дотянулся одной рукой до косяка двери, другую поставил на пол и пытался уползти. В этот момент дед навалился на его вторую ногу. Иван Петрович согнулся, сумел подобрать шприц и прямо сквозь штаны всадил его в незащищенную задницу Корби.