Джеймс Герберт - Святыня

— Я смогу поговорить с Алисой?

— Мы планируем короткую встречу после мессы. Боюсь, что всего двадцать минут, и только если Алиса почувствует себя готовой к этому. Уверен, она согласится. — Он придвинулся к Фенну и заговорщицки прошептал: — Я бы хотел пригласить вас завтра вечером на ужин. Думаю, вам было бы очень интересно поприсутствовать там.

Фенн приподнял брови.

— Я не забыл нашу небольшую беседу, когда все это только начиналось, мистер Фенн. Кстати, вас зовут Джерри, верно? Не возражаете, если я буду звать вас по имени? Это не так официально. Кажется, тогда вы говорили, что история, вероятно, скоро заглохнет.

Фенн криво улыбнулся.

— Кое-кто так же говорил о Ленноне и Маккартни.

— Думаю, ваше мнение было вполне справедливо. Но вы помните мое предложение? Да, видимо, у вас тогда возникли подозрения насчет моих мотивов. Но теперь вы видите, что рекламная машина сама по себе пришла в движение и не требуется никакого вмешательства с моей стороны или со стороны местного совета. Тем не менее может понадобиться некоторое управление изнутри, и, мне кажется, вы могли бы оказаться тут полезны.

— Не понимаю.

— Прочитав все ваши статьи в «Курьере», мы сочли, что вам можно доверять, и предлагаем вам написать полную историю Бенфилдских чудес.

— В моей газете?

— В любой, в какой захотите. Или в книге. Мы допустим вас на все заседания совета и ко всем другим решениям, дискуссиям и планам, касающимся этого дела.

У Фенна разгорелись глаза. Все это было слишком хорошо, чтобы быть правдой. Официальный хроникер Бенфилдских чудес! Любой газетный редактор запрыгает, добиваясь прав на публикацию, а любой издатель за право издать книгу отдаст свою правую руку (или правую руку менеджера по маркетингу). Здесь должна быть своя ложка дегтя.

— Почему мне? — спросил Фенн.

— Кажется, вы уже задавали этот вопрос. Или схожий. Ответ прост: потому что вы были там с самого начала Касательно этого дела в вас больше внутреннего понимания, чем в ком-либо еще, не считая священников. Но даже они — отец Хэган и монсеньер Делгард — не были там с самого начала.

— И они согласятся?

— Я уже поставил этот вопрос перед епископом Кейнсом. Он заинтересовался, но с опаской.

— Вот как?

— Он прагматик и понимает, что история принадлежит почти исключительно вам. Однако он не совсем уверен в том, что, как говаривали в старину, «ваши намерения благородны».

— Не совсем?

— Простите?

— Ладно, не важно.

— И по этой причине я приглашаю вас завтра на ужин.

— Там будет епископ Кейнс?

— Да, вместе с отцом Хэганом и монсеньером Делгардом. Сначала мы обсудим обустройство места поклонения в церкви Святого Иосифа и участие в этом Бенфилда. Епископ Кейнс настаивает на необходимости полного взаимодействия между местным советом и Церковью.

— Они реагируют довольно быстро для духовенства, не правда ли? Я думал, пройдут годы, прежде чем Церковь официально позволит учредить святыню.

— В обычных обстоятельствах так бы оно и было. Но, к счастью или к несчастью, как ни следи за этим, паломники уже хлынули туда, и их ничем не остановишь. Епископ хочет быть готовым Официально нельзя объявить церковь Святою Иосифа святым местом, но это не мешает людям считать ее таковым.

— А те два священника знают, что я приглашен?

— Да. Епископ Кейнс сам сказал им.

— И они согласились?

— Неохотно. Наверное, епископ не оставил им выбора. Надеюсь, после всего этого вы заинтересовались?

— А как вы думаете? Когда и где?

— В моей гостинице в половине девятого.

— Я приду.

— Прекрасно. А теперь позвольте мне представить вас кое-кому.

Следующие двадцать минут Фенн провел, разговаривая с разнообразными «гостями»; среди них оказались местный депутат парламента от партии Тори, который сам не был католиком, но проявлял глубокий интерес ко всем религиям, несколько духовных лиц, чьи титулы Фенн тут же забыл, некоторые видные члены местного общества, мать-настоятельница монастыря и, самый интересный из всех, апостольский делегат в Великобритании и Гибралтаре. Насколько Фенн понял, он являлся официальным «посредником» между Католической церковью в Британии и Ватиканом. Скромный человек с тихим голосом, он, казалось, был искренне рад познакомиться с Фенном и тихонько отвел его в сторону, чтобы расспросить о репортажах, которые тот уже написал, а также о том, что он видел своими глазами. Вскоре репортер почувствовал, что его самого интервьюируют, но ему нравились прямые вопросы священнослужителя и то внимание, с каким он выслушивал ответы.

Когда Фенн ощутил, что аудиенция закончилась, он осознал., что сам не задавал, вопросов. Его удивил акцент священника, и одна из облаченных в серое монахинь, предлагавшая гостям чай и кофе, объяснила эту странность: преподобный Пьер Мельсак родом из Бельгии. Фенн взял предложенный сестрой кофе и пожалел, что не отказался от имбирного печенья, которое сопротивлялось любым попыткам откусить кусочек. Он оставил печенье на блюдце, поморщившись от того, что заныли зубы, и стал потягивать тепловатый кофе, когда за спиной раздался хриплый голос:

— Привет.

Фенн обернулся и увидел темноволосую женщину, улыбнувшуюся ему. По крайней мере, улыбались ее губы — глаза были слишком сосредоточенны для легкомысленного веселья.

— Шелбек, «Вашингтон пост», — представилась она.

— Да, кто-то уже показывал мне вас. Как Вудвард?

— Редфорд был лучше. Вы Джерри Фенн, не так ли?.

Он кивнул.

— Мне понравилась ваша статья. Может быть, мы встретимся позже?

— Это было бы неплохо. С какой целью?

— Сравним заметки? — Ее голос звучал с явным нью-йоркским, акцентом.

— Отличная идея.

— Тем более что вы можете извлечь из этого выгоду.

— В каком смысле?

— В финансовом — каком же еще? — Улыбка наконец коснулась ее глаз.

— Хорошо…

Раздвижные двери, заменявшие одну стену, отъехали в сторону, и гул беседы затих. За ними открылась другая комната с белыми стенами и низким потолком. Фенн догадался, что когда-то здесь был двойной гараж, примыкавший к зданию, которое сестры из монастыря Богоматери Сионской преобразовали в маленькую молельню. Алтарь был прост: всего лишь покрытый белой скатертью четырехугольный стол, на котором стояло распятие. Рядом располагались скамеечки — в достаточном количестве, чтобы на них уместились жившие в монастыре монахини.

— Соблаговолите занять места, — обратился епископ Кейнс к группе избранных. — Сейчас начнется месса. Боюсь, не всем хватит места сесть, хотя наши добрые сестры вызвались стоять всю службу, так: что прошу журналистов-мужчин встать в глубине.

Люди начали передвигаться в соседнее помещение, и Шелбек подмигнула Фенну.