Тим Каррэн - Мертвое море (ЛП)

Глаза, которые были черными дырами, квазарами, вечно голодными кладбищенскими пустынями мертвого космоса. Бездонные, кристаллические глаза, горевшие с зеленым дымом. Многоцветные кладбища, болезненные луны, смывающие его своими космическими лучами, гамма-лучами, фосфоресцирующими потоками кремирующих атомов, которые находили его разум и объедали с него плоть, высасывали кровь и мозговое вещество, обгладывали его обугленные кости.

Да, оно нашло Гринберга. И Гринберг удовлетворял его, насыщал, утолял его безжалостный, ненасытный аппетит. Он стал жертвой всепоглощающего дыхания ядерной зимы.

Плоть Гринберга превратилась в пузырящийся воск.

Кости растопились, словно оплавившиеся свечи.

Череп превратился в кипящий, дымящийся горшок с белым радиоактивным желе.

И даже когда его разум был обглодан подчистую, а мышцы и нервные окончания превратились в жидкий жир, он почувствовал, как его рука дернула за шнур.

И услышал, словно из дальней комнаты, как на Туманном Дьяволе, на той межпространственной мерзости, на том извращении, существующем вне пространства и времени, захлопнулся капкан.

32

Хорошо, - говорил Джордж, - Держись левее, левее...

Менхаус рванул руль, и они зашли слишком далеко. Стрелка компаса ушла сильно вправо, отчего сердце у Джорджа едва не остановилось. Но он молча повернул лодку назад, и стрелка теперь указывала прямо вперед, притягиваемая неведомым магнитным полем.

- Держись этого курса, - сказал Джордж. - Что бы там ни было, мы идем сейчас прямо на него...

Далеко, далеко позади раздался грохот, похожий на гром. Оглушающий глухой грохот. Туман у них за спиной озарился мерцающим зеленым светом.

Они знали, что это было.

Бомба из антиматерии. Столкновение пространств, большой взрыв.

Остались считанные секунды до того, как взрывная волна настигнет их, превратит в туман.

О, то было время без дыхания. Время ярости. Время безумия. Время, когда все и вся балансировало на головке какой-то небесной булавки. И Джордж чувствовал, как мир содрогается в предчувствии гибели, готовит себя к этому великому безбожному падению на далекое дно. Он почти чувствовал, как это дно устремляется ему навстречу, чувствовал удар с разлетающимися брызгами крови и осколками костей и воспоминаний.

Стрелка компаса начала вращаться.

У Джорджа екнуло сердце.

- Я думаю, что... думаю, что... - забормотал Менхаус.

Джордж взял телепорт в руки. Их трясло так сильно, что он едва его не выронил. Он прижал его к себе, положил одну руку на "перископ", и катер завибрировал. Раздался треск статического электричества, и волосы у него на теле встали дыбом. Генератор загудел, из перископа вырвался голубой луч света. Он преломлялся, усиливался, расширялся, потом сократился и резко выстрелил потоком голубых пульсирующих ионизированных частиц в туман... Тот засветился и на мгновение, замерз словно изморозь на оконном стекле.

А потом, потом...

А потом случилось вот что. В тумане словно появился еще один туман, дыхание межпространственного безумия хлынуло на них. Воронка, дыра, разрыв... Они устремились прямо в нее. Менхаус, опьяненный радостью, рванул рычаг вниз. Последовала ослепительная вспышка света, сбросившая их с сидений. Тошнотворное ощущение падения, парения и кувырканья в белом пространстве и космическом шуме... а еще ощущение скорости, расстояния, времени и распыленной материи.

А затем чернота.

Она длилась меньше минуты, но когда они открыли глаза, и почувствовали свои тела, стали жадно хватать ртом воздух. Кашляли, давились, одурманенные и дезориентированные. Джордж дотянулся до коленей и тут же рухнул на палубу катера.

Паника, просто паника... то странное, необъяснимое ощущение давления и его отсутствия, полноты и пустоты, бесконечных миль небытия. Потом даже оно пропало. Они вновь задышали воздухом, хорошим чистым воздухом, который наполнил легкие и придал сил.

Тяжело дыша, Джордж сел.

Вокруг было черно. Чернее черного.

Катер покачивался на беспорядочных коротких волнах. И над головой, у себя над головой Джордж увидел...

Звезды.

ЭПИЛОГ

МЕЖДУ ДЬЯВОЛОМ И ГЛУБОКИМ СИНИМ МОРЕМ

1

В конце была ирония.

Ирония заключалась в том, что после все тех дней или недель, проведенных в Мертвом море, они оказались в месте, которое Джордж принял за Атлантику, и были такими же заблудшими как всегда. Когда они сориентировались и решили, что фактически находятся дома, действительно дома, Джордж включил в кабине свет и посмотрел на компас. Стрелка указывала на то, что он принял за магнитный север. Никаких отклонений, ничего такого.

И когда это произошло, и первоначальное удивление поблекло, пусть даже ненадолго, Джордж сверился с компасом и указал пальцем.

- Там восток, Олли, там должна быть суша.

Менхаус завел двигатель, и они направились на восток. Катер был рад снова оказаться в море, настоящем море, снова в знакомой ему воде. Он отреагировал соответствующим образом, выстрелил в ночь, словно ракета, рассекая те черные воды и поднимая фонтан брызг на своем пути.

Джордж включил радио.

Он надеялся поймать какую-нибудь станцию. Любую станцию. Новости, музыку, все что угодно, что подсказало бы им, что да, они вернулись в свой век. Но получили лишь статический шум. Возможно, дело было в радио. А возможно, в атмосферных помехах. А может, только может быть, это было наихудшее предзнаменование.

- Мы дома, - не умолкал Менхаус. - Я знаю, что мы дома.

Джордж тоже знал это. Единственный вопрос, какой это был год.

Но у них еще будет время, чтобы это узнать, не так ли?

Потому что сейчас воздух был солоноватым, свежим и прохладным, не было ни тумана, ни стоячей воды, ни плавучих водорослей. Были лишь море и ночь. И катер под ними нес их в место, либо знакомое им, либо в такое, где они со своим катером будут раритетами, неуместными и несвоевременными. Несмотря на это, после побега из Мертвого моря, у них появилась надежда. Она пылала ярко, и их души пылали вместе с ней. Когда тот вечный туман рассеялся, даже во тьме и при свете звезд, они чувствовали себя свободными, абсолютно свободными. Они ощущали вокруг себя пространство и расстояние. И было невероятно приятно освободиться от тумана и его клаустрофобии.

Но, ирония все-таки присутствовала.