Тим Каррэн - Мертвое море (ЛП)

Впятером они поднялись на борт "Циклопа", добрались до палубной рубки и спустились в каюты. Или кубрики, как называл их Сакс. Простые, спартанские, практичные жилища. Выбрав две каюты, мужчины принялись за уборку - стали протирать пыль и открывать иллюминаторы, чтобы немного проветрить помещения. Все матрасы и подушки были покрыты плесенью, и местами прогнили. Поэтому их вытаскивали в коридор и складывали в кучу. Через некоторое время каюты стали походить если не на гостиничные номера, то на вполне пригодные для жилья помещения.

Ни Кук, ни Фабрини даже не думали развязывать Сакса, хотя понимали, что рано или поздно им придется это сделать.

- Я даже окажу вам услугу, - усмехнулся Сакс. Он ткнул большим пальцем в сторону Крайчека. - Лягу с психом, а вы, девчата, можете вдоволь наслаждаться друг другом.

Фабрини зло посмотрел на него.

- Снова взялся за это дерьмо, Сакс?

Тот лишь ухмыльнулся. Широкой, полной тайной радости ухмылкой. По глазам было видно, что у него на уме - незаконченное дело. Между ним и Фабрини. И когда снова придет время танцев, уже будет не так тесно, как в шлюпке.

Менхаус, слегка порозовевший после того, как они, наконец, выбрались из воды, сказал:

- Я буду спать с ними. Проблем не возникнет. Его слова прозвучали как-то зловеще. - Не надо нам никаких проблем.

Сакс попытался обратить все в шутку.

- Со мной их точно не будет. А вот за Крайчеком нужен глаз да глаз.

- Не, - сказал Кук, - Крайчек, похоже, уже взял себя в руки.

- Более-менее, - отозвался Крайчек.

Губительная атмосфера корабля , в основном, никому не понравилась, но все сошлись в одном - здесь лучше, чем в спасательной шлюпке. По крайней мере, здесь они могли перемещаться. Могли вытянуть ноги, не доставляя друг другу хлопот. И если на них нападут, здесь было, где драться. В данных условиях это определенно было преимуществом.

Позднее, когда мужчины перекусили крекерами и сыром, запив теплой водой, а Кук раздал всем глюкозные таблетки, как было сказано в руководстве по выживанию, Фабрини и Кук сели у себя в каюте и разговорились. Даже с открытым иллюминатором воздух по-прежнему был влажным и липким. Не то, чтобы холодным, а каким-то тяжелым, сырым и спертым.

- Не хочу, чтобы другие знали о том журнале, - сказал Кук, зная, что Сакс поднялся на палубу, а Крайчек отправился на поиски... неважно чего, лишь бы не оставаться в каюте. - Пользы им от этого будет мало.

Фабрини усмехнулся.

- Думаешь, Сакса здесь что-либо беспокоит? Да хрен там! Не парясь, поднялся на борт корабля-призрака... лишь бы не мешали плести заговоры и интриги.

- Что он, наверное, сейчас и делает.

Никто из них в этом не сомневался. В жизни нужно быть готовым к разным неприятностям, и Сакс, будучи подлым и коварным ублюдком, был из их числа. Но представлял ли он из себя реальную угрозу? Этого никто не понимал. После всего того дерьма, которого они натерпелись от Сакса на плоту - хотя он утверждал, что это было временное помешательство, невроз, прошедший естественным образом - никто ни в чем не был уверен. Фабрини все это не нравилось, но Кук объяснил ему, что Сакс вряд ли причинит им вред. И что он понял кое-что насчет Сакса - Сакс панически боялся остаться один.

- Похоже, Крайчек постепенно возвращает контроль над реальностью. И я не хочу травмировать его теми записями в журнале. Возможно, все это полная чушь, хотя я почему-то в этом сомневаюсь.

Фабрини лишь кивнул.

- И все-таки, что ты об этом думаешь? Обо всем том дерьме, которое описывал Форбс... думаешь, все это чистая правда?

Да, - сказал Кук. - Думаю, что правда.

Учитывая то, что Кук был сейчас за главного - и эта роль его пока не особо вдохновляла - он сомневался, что данное признание было хорошей идеей. В руководстве лидера, конечно же, не рекомендовалось делать подобное. Если выступаете за главного, вы должны беспокоиться о моральном состоянии своих людей. Но и лгать в этом вопросе Кук считал неприемлемым. Особенно лгать Фабрини, который читал журнал и был там, когда Кука коснулся дух давно умершего Форбса... или то, чем тот стал. Отпечаток, отражение, называйте, как хотите.

- И что это нам дает? - довольно спокойно спросил Фабрини.

- Если б я только знал. - Кук сел на койку и уставился себе на колени. - Думаю, мы должны признать, что застряли в каком-то страшном месте, где происходят страшные вещи.

Боже, а как же моральное состояние?

- Я размышлял над тем, что Форбс рассказывал про тот, другой корабль, - сказал Фабрини. - И думаю, здесь он должен быть не один. Ты же, как и я, слышал все то дерьмо про Треугольник Дьявола. Даже если половина из этого правда, здесь должно быть настоящее кладбище пропавших кораблей.

- И самолетов.

- Именно. Может, после того, как приведем немного мозги в порядок, продолжим осмотр? Кто знает, что мы найдем.

Нет, - подумал Кук, - ты просто не понимаешь, что ты можешь найти. Или что может найти тебя.

Но у предложения Фабрини были определенные достоинства. "Циклоп" был лишь одним из сотен, если не из тысяч. Корабли и самолеты исчезали в этой мертвой зоне с незапамятных времен. И "Мара Кордэй", несомненно, будет не последней. Возможно, где-то рядом находятся другие суда. И пусть даже на них нет людей, но наверняка есть еда и вода. А может, еще моторные лодки, топливо, оружие, и тому подобное.

- Мне нравится твой ход мысли, Фабрини, - сказал ему Кук. - Если рядом есть другие корабли, мы сможем найти кое-какие припасы, и у нас все получится.

Ему не просто понравилось, что в Фабрини вдруг проснулся новаторский дух, а его неожиданно проявившийся позитивный склад ума. Кук понимал, что раньше Фабрини был напуган. Сильно напуган... А кто из них не боялся и не боится до сих пор? Но он вышел из этого состояния с освежающей решительностью. И это хорошо. Потому что в этом месте собственный разум мог уничтожить тебя так же быстро, как и то, что поджидало в тумане.

Фабрини подождал, а потом спросил:

- Почему бы тебе просто не рассказать, что у тебя на уме, Кук? Я к тому, что хуже от этого мне уже не будет.

- А кто сказал, что у меня что-то на уме?

- Никто.

Кук кивнул.

- Ладно. Все это, конечно, хреново, но небольшие преимущества у нас еще остались. Он встал и, подойдя к иллюминатору, посмотрел на туман и на проплывающие мимо водоросли.

- Ты же читал, что написал Форбс. Про белое желе, обнаруженное в мертвых телах, а также в других местах... Что он там писал? Что оно испускало странное свечение? И что доктор обжег руки, прикоснувшись к нему? И что ожоги на трупах напоминали те, которые вызывает радий? Сечешь, к чему я клоню?