Роберт МакКаммон - Последний Поезд с Платформы “Погибель”

— Бессмысленное упрямство, — продолжил Младший. — Этим он обрекает каждого из вас на мучительную участь.

Ребенок-вампир взмахнул рукой так, будто призывал собравшихся людей припасть к его ногам.

— Это эгоистично ! Вашему машинисту досталось быстрое избавление. Вы же из-за Тревора будете мучиться долго, — его улыбка — острая, как росчерк бритвы — обратилась к Лоусону. — Итак, десять минут, господа. Это все, что у вас есть. Это ваша… точка невозврата.

— А вот твоя чертова точка невозврата! — воскликнул Рустер, выстреливая из винтовки от бедра.

Звук выстрела внутри вагона больше напомнил взрыв. В стене позади Младшего появилось отверстие, окруженное брызгами черного ихора. Пуля винчестера прошила насквозь его левый бок.

Младший пошатнулся и тут же выпрямился снова. Его улыбка испарилась лишь частично. Существо коснулось своей рубашки на том месте, где разливалось черное пятно ихора. Лоусон знал, что уже через несколько секунд организм вампира начнет исцеляться, затягивая входное и выходное отверстие раны, такова была специфика жизни после смерти. Лоусон знал это и сейчас чувствовал себя так, будто его самого выворачивает наизнанку.

— Похоже, сломал пару ребер, — буднично заметил Младший, после чего лицо его исполнилось холодной ярости. — Оххххххххх…. вы очччень пожалеете об этом…

Пистолет Энн поднялся. Она спустила курок.

Генри Стайлс Младший, вечный и бессмертный ребенок, был самым быстром вампиром из всех, что видел Лоусон. Уже когда Энн нажимала на курок, выпуская серебряного ангела навстречу монстру, тот взвился и выбросился из окна с правой стороны. Он врезался в стекло мощным снарядом, в то время как освященная пуля лишь поцеловала стену. Младший исчез из вагона еще до того, как осколки разбитого стекла со звоном рухнули на пол.

Лоусон в мгновение ока переместился к окну с кольтом наизготовку. Он вгляделся в ночь, но увидел лишь скалы с заснеженными вершинами, без какого-либо признака монстров Темного Общества.

— Это было не очень умно, — сказал он Рустеру, заметив, что теперь ствол винтовки смотрит уже ему в корпус. — Только, пожалуйста, не веди себя еще глупее.

— Черт, а чего ты ожидал? — голос Ребинокса поднялся на уровень писка испорченной флейты. — Что мы просто будем сидеть и ждать, пока нас убьют? Я за то, чтобы попытаться сбежать. Я хочу вытащить свою задницу из этого дерьма, пока еще могу! Дьюс… Кенни… вы со мной?

— Да, — ответил Преско. — Я с тобой. Я не собираюсь оставаться здесь и ждать, пока меня сожрут!

Он бросил быстрый взгляд на пистолет Энн.

— Можешь застрелить меня, если хочешь, но я выбираюсь отсюда. Дьюс, что решаешь?

Матиасу потребовалось несколько секунд, чтобы ответить.

— Вы и на пятьдесят футов не отойдете от этого поезда. Посмотрите, что они сделали с Тэбберсом, — он задрожал. — Кто-нибудь может хотя бы шторой закрыть это окно? Еще немного, и здесь станет совсем…

Холодно, собирался сказать он, но слова его прервались.

Раздался резкий звук выстрела. Пуля прорвалась в следующее стекло и выбила кусок из спинки сидения перед Эриком. С другой стороны поезда тоже вспыхнули выстрелы.

— На пол! — воскликнул Лоусон, когда стекла начали трескаться в каждом окне вагона. Пуля просвистела над его головой и врезалась в масляный фонарь, из которого на половицы потекло горящее масло.

Энн бросилась на пол и прикрыла собой раненую девушку, а пуля, срикошетившая от оконной рамы, смертоносным шершнем сбила шляпку с ее головы. Гантт вскрикнул от боли, когда древесные щепки оцарапали ему лицо. Матиас ощутил, как пуля пролетает в опасной близости от его головы и даже срезает прядь волос. Рустер предпочел отстреливаться, стоя в проходе и не обращая внимания на свистящие со всех сторон выстрелы.

— Пригнись! — закричал ему Лоусон, но у молодого человека ушло еще несколько секунд, чтобы ощутить настоящий запах опасности, в которой он находился. Он в последний раз выстрелил в ночь и бросился на пол между двумя сидениями, когда два смертельных жужжащих куска свинца угодили как раз в то место, где он только что стоял.

Обстрел продолжался еще, может, секунд пятьдесят. Как только он закончился, все окна были разбиты, и с улицы в вагон проникал колючий холод. Стены пассажирского вагона были испещрены, как минимум, двадцатью отверстиями от пуль.

За выстрелами послышалось завывание ветра, швыряющего белые горсти снега в разбитые окна, а на полу потрескивало пламя. Лоусон подполз к огню, снял пальто и не дал пожару разгореться. Он подумал, что вскоре, замерзая, люди многое готовы будут отдать за тепло огня, но пока что он причинял больше неудобств, выкуривая их на улицу.

— Господи! Господи! — лепетал Ребинокс из своего спасительного угла на полу.

Лоусон содрогнулся от пьянящего аромата свежей крови. Кто-то получил пулю.

— Кто ранен? — строго спросил он.

— Мне лицо щепками порезало, — проскрипел Гантт. — Было чертовски близко…

— Я в порядке, — откликнулась Энн. — Только шляпу сбило.

— А девушка?

— В нее не попали.

— Кто-нибудь еще? Эрик?

— Я в порядке.

— Эстерли?

— Не задет, — ответил проповедник.

— Матиас? — продолжил искать Лоусон.

— Порядок… пока что.

— Господи… Боже… я ранен… — скрипучим голосом простонал Кенни Преско. — Левая ключица… похоже, сломана… черт!

— Насколько все плохо?

— Проклятье, больно!.. Кровь идет… но… — он чуть успокоился. — Но не похоже, что я умираю…

Внезапно в пассажирский вагон снова выстрелили. Затем снова и снова, но криков боли или паники не последовало. Лоусон присмотрелся к окну, из которого прилетали пули. Хотят, чтобы мы оставались на полу , подумал он. Особенно я и Энн . Он улучил момент, чтобы поменять патроны во втором кольте на серебряные.

— Алабама? — обратился Рустер из дальнего конца вагона. — Есть идеи?

— Пока что просто будем пытаться не дать себя застрелить.

— Ну, если ты такой же, как эти твари , — хмыкнул Матиас. — Тебе-то волноваться не о чем.

— Тем не менее, мне бы не хотелось сталкиваться с подобными неудобствами.

— Ты должен вытащить нас отсюда! — воскликнул Ребинокс. — Ты и я, мы же с тобой оба Дикси! Ты же не оставишь меня умирать ?

Лоусон даже не знал, что на это отвечать, поэтому предпочел сохранить молчание.

— Здесь становится чертовски холодно, — заметил Гантт.

А затем… снаружи донесся голос, который поначалу показался лишь игрой шума ветра.

— Энни? — позвал кто-то. — Энни, подойди к окну!

Тревор услышал, как его спутница едва не задохнулась, он почувствовал, как часто забилось ее сердце.

— Энни, Ева здесь, со мной! Ева здесь!