Филипп Мартынов - Мапингуари – демон сельвы

– Кажется, я ему нравлюсь! – прошептала Настя. – Может, он ручной? Бывают же ручные игрунки? Я таких только в зоопарке видела! Такая прелесть!

– Теперь не шевелись, а то убежит! – пошутил я.

Настя действительно не шевелилась несколько минут. Две других обезьянки, сообразив, что ловить тут больше нечего, исчезли из виду.

В дом вернулась хозяйка. В руках она держала сверток ткани, изнутри которого что-то выпирало. Со звоном положив тяжелый с виду сверток на стол, старушка увидела игрунка на Настином плече, заулыбалась и начала что-то говорить.

– Вы правда так думаете? – оживилась Настя. – Фил, она говорит, что мне очень идет.

– Конечно. Обезьянки всем идут…

– Еще она говорит, что этот самый смышленый. Он ручной, все время забирается в волосы и спит там, как в гнезде. Ест с рук! Фил, он ест с рук! А еще, а еще… – тут Настя счастливо рассмеялась. – Она готова мне его отдать! Говорит, у нее и так их миллион бегает! Фил! Представляешь! Отдать! Мне! Игрунка!

– Сколько будет стоить? – с сомнением спросил я.

Старушка же ответила, что это подарок. Она была рада избавиться хотя бы от одного надоедливого примата, которых у нее в доме развелось, как москитов в дождливую погоду.

Настя тем временем взяла игрунка в ладони. Он не сопротивлялся, свернулся калачиком и глазел на мир огромными черными глазами. Крохотный розовый язычок то и дело выскакивал наружу и облизывал влажный носик.

– Надо будет придумать тебе имя, – шепнула Настя.

Пока они там ворковали между собой, старушка поманила меня пальцем и распахнула тряпичный сверток. В нем оказались два мачете. Внушительное оружие. Никогда не доводилось видеть его вживую, только в фильмах. У мачете были металлические ручки с четырьмя отверстиями для пальцев, широкие лезвия, отточенные до блеска по линии.

– Можно?

Старуха кивнула. Тут перевод не требовался.

Я осторожно взял мачете, взвесил на руке – килограмма полтора, не меньше. Несколько раз плавно провел им в воздухе. От оружия исходила какая-то внутренняя сила… придающая уверенности, что ли?

Старуха начала говорить, улыбаясь, показала на одно мачете, затем на второе.

– Это нам не только для того, чтобы сражаться, – перевела Настя, отвлекшись ненадолго от своего нового пушистого друга. – Это чтобы пройти сквозь сельву. У темных людей есть тайные тропы, расчищенные от непроходимых зарослей и кустарников. А нам придется постараться, прорубая себе дорогу.

– Такой штуковиной можно и… того, – прикинул я.

– Ага. На человека с пистолетом. Фил, мечтатель!

Я попытался предложить старухе денег, но цветные бумажки оставили ее равнодушной. Я-то, дурак, только сейчас сообразил, что в деревне, что находится вдали от цивилизации, вряд ли имеют представление о новых солях, долларах и тем более рублях. Но зато ее заинтересовал вид моей термокружки с завинчивающейся крышкой. Она наполовину высовывалась из рюкзака.

– Неужели? – улыбнулся я. Это все напоминало сюжет из приключенческого фильма. Испанские конкистадоры производят культурный обмен ценностями.

Вы нам, значит, два мачете, а мы вам за это термокружку.

Нечто подобное уже доводилось видеть совсем недавно, поэтому я быстро сориентировался.

– Переведи, пожалуйста, что в этой штуке можно долго хранить горячую воду в мороз, а холодную в жару.

– Интересно, откуда термос знает, какая на улице погода? – пошутила Настя.

В общем, мы договорились. Термокружка перекочевала на стол, а я стал счастливым обладателем двух штуковин с чертовски острыми лезвиями. Старуха пыталась показать, как приладить рукоять к ремню, но я решил убрать пока оружие в рюкзак. Пора было выдвигаться в путь. Мы и так засиделись в этой гостеприимной деревушке.

– Ты уверена, что хочешь взять его с собой? – я с сомнением разглядывал, как игрунок висит на Настиной ладони, ухватившись за большой палец. Его головка вертелась из стороны в сторону, мелькал язычок. Выглядел игрунок самым любопытным существом на свете.

– Посмотри, какой он милый! – восклицала Настя.

– Он же сбежит, как только окажется за пределами деревни.

– Он ко мне уже привык!

Ну почему у женщин всегда отключается здравый смысл при виде котиков, собачек и карликовых игрунков? Делать было нечего, я махнул рукой.

– Дело твое. Только не плачь мне потом в жилетку. Через десять минут выходим.

Телефон показывал всего тридцать процентов зарядки. Печально. Современные телефоны не выдерживали никакой конкуренции. Настя же в свое время преисполнилась уверенности, что ей не нужен «новомодный гаджет», и ходила со старой кнопочной «Нокией». Зарядку, быть может, она и держала, но кроме звонков была больше ни на что не годна.

Настя возилась с приматом, пока я наполнял бутылки водой из колодца и заворачивал остатки мяса, которые услужливо предложила старушка.

Старческая ладонь легла на мою ладонь в тот момент, когда я присел, чтобы застегнуть рюкзак.

– Тщщщ! – внезапно сказала старуха шепотом и приложила палец к губам.

Покосилась на дверь. В дверях стоял крохотный мальчишка. Перепуганный мальчишка. С большими выпученными глазами.

– Тщщщ! – повторила старуха и поманила Настю пальцем.

Настя мгновенно затихла, взяла игрунка в ладони и присела рядом со мной.

Мальчишка что-то сказал. Старуха повернулась к нему, потом к нам. Прошептала что-то хриплым испуганным шепотом.

– Темные люди пришли в деревню с запада, – перевела Настя. – О господи. Два человека. Идут через деревню к тропе, по которой пришли мы…

Этого еще не хватало!

– Что делать? – Настя испуганно посмотрела на меня.

Я неуверенно пожал плечами:

– Давай подождем. Может, они просто проходят мимо.

Мальчишка исчез на пару минут, потом появился снова, затараторил что-то тревожно.

– Спрашивают, не появлялись ли здесь белокожие люди без присмотра. Собрали нескольких людей и расспрашивают их.

– А что они? Расскажут?

В затылке похолодело. Подумал о мачете, завернутых в рюкзаке.

Настя с мальчишкой перебросились несколькими словами.

– Пока все молчат. Никто их здесь не любит, этих жрецов. Может, уйдут.

Старуха сказала что-то еще.

– Они тут недалеко. Из окна видно.

Не успев включить мозги, а, скорее, поддавшись инстинкту, я приподнялся на корточках и бросил короткий взгляд в окно. Точно! Метрах в пяти у ближайшего домика стояли люди в темных рубашках и темных же брюках. Кожа смуглая. Волосы острижены коротко. Один стоял боком, я различил темные очки на кончике носа и пистолет в кобуре у кармана. Не походили они на жрецов, поклоняющихся богам. Хоть ты тресни.

Я снова пригнулся. В голову влетела внезапная и чудовищная по своей наглости мысль.

– Насть, а, Насть, – пробормотал я. – Есть предложение. Давай пойдем за ними. Тогда и лезть через сельву не придется.