Вероника Белоусова - Прекрасная сторона зла

– Понял тебя, – говорю я и нажимаю отбой. Америго задумчиво проводит рукой по бороде.

– Ну, что? – глядя на меня, спрашивает он, и в его глазах появляются искры азарта. – Теперь повеселимся?

Риту мы хороним в свадебном платье. Ирма сделала ее по-настоящему красивой. Глядя на нее, даже не верится, что она уже стуки мертва. Свежая, румяная, словно только что собралась на свидание. От чего гроб, в котором она лежит, выглядит как насмешка. Дэшэн, одетый в черный костюм и гладко причесанный, не сводит глаз со своей возлюбленной. Он не плачет, выглядит спокойным. Изредка начинает что-то бормотать на своем языке, но, подняв глаза на нас, тут же замолкает. Ирма читает молитву. Она где-то успела раздобыть для себя траурный наряд, и теперь похожа на черную птицу. У Айлин началась лихорадка, и было решено, что она останется дома. Я дал ей своей крови, и она, пожалев, что не сможет попрощаться с теткой, тут же провалилась в сон. Якуб взамен на то, что сможет уйти, когда стемнеет, согласился присмотреть за ней. Я все ещё всерьез опасаюсь, что Дина может причинить ей вред.

Ирма произносит трогательную прощальную речь. Потом передает слово мне.

– Пусть твоя новая судьба будет счастливой, – говорю я, целуя ее в лоб.

– Спасибо, что была, – коротко говорит Америго, накрывая ее руки своей ладонью. Он отходит в сторону и сует руки в карманы, наблюдая за Дэшэном, который долго смотрит на свою невесту, не решаясь что-то произнести. На мгновение поднимает глаза на меня, словно ища поддержки.

– Я буду ждать твоего возвращения, – касаясь ее руки, наконец говорит он. – И знаю, что дождусь.

На мертвое лицо Риты падают белые хлопья снега.

Америго высаживает нас с Дэшэном возле дома. Ему еще предстоит отвезти в гостиницу Ирму. Мы прощаемся, договариваясь встретиться завтра. Иду к крыльцу, поднимаюсь на ступеньки, смотрю на китайца. Он двигается с трудом, будто кто-то держит его, а он изо всех сил противится. На его лице отражается мука.

– Не могу представить себе этот дом без нее, – говорит он, хватаясь за перила. – Когда мы уедем, господин?

– Скорее, чем ты думаешь, – обнадеживаю его я. Открываю дверь, переступаю порог – и в нос ударяет запах свежей крови. Моя первая мысль – что-то случилось с Айлин. Но, войдя в гостиную, вижу иную картину. На полу с израненным горлом, из которого хлещет кровь, лежит Дина. Она без сознания, но еще жива. Неподалёку от нее, привалившись к креслу, сидит Якуб, из грудной клетки которого торчит деревянный кол. Левая часть его тела почернела, и можно с уверенностью сказать, что он больше мертв, чем жив. Перевожу взгляд на диван, который разнесен в щепки, из подушек торчат пружины. Посреди всего этого безобразия в кресле с пакетом крови в руке и невозмутимым видом восседает Арсен.

– Прости, я не успел прибраться, – равнодушно бросает он мне.

– Что все это значит? – указывая рукой на истекающую кровью Дину, возле которой склонился Дэшэн, спрашиваю я.

– Вернулся домой не вовремя, – коротко поясняет Арсен. Для того, кто устроил здесь настоящее побоище, он слишком спокоен.

– Дэшэн, ей нужна медицинская помощь, – видя, что китаец выпрямился и пятится спиной к кухне.

– Вы просите о невозможном, господин, – шепчет он. – Я не могу… Нет… Только не ее…

Не настаиваю. Понимаю, как ему тяжело. Прокусываю запястье, вливаю Дине в рот свою кровь. Сказать по чести, мне совсем не хочется бороться за ее жизнь. И делаю я это только из уважения к памяти Риты, которая просила не причинять ей вред. Зажимаю пальцами рану. По коже бежит теплая кровь, манящая, свежая, аппетитная… Вздрагиваю от собственного рыка. Вскакиваю на ноги, подбегаю к Арсену и, выхватив у него пакет, делаю несколько глотков.

– Дина не заслуживает, чтобы с ней церемонились, – раздраженно говорит Арсен. – Можешь выпить ее всю: она уже не жилец.

– Даже если так, я не хочу быть причастным к ее смерти, – возвращаясь к раненой, откликаюсь я. Моя кровь не помогает ей. Рана не затягивается, ткани не восстанавливаются. Видимо, Арсен прав. Минуты Дины вот-вот закончатся.

– Вы все неправильно делаете, – слышу я возмущенный голос Дэшэна над ухом. – А ну, отойдите, я сам.

– Но ты же отказался… – уступая ему место возле Дины, удивляюсь я.

– В первую очередь, я тот, кто я есть, а потом уже все остальное, - открывая свой саквояж, быстро отвечает он. – Уйдите, вы мне свет загораживаете.

Со спокойным сердцем оставляю Дину на попечение Дэшэна. Бросаю взгляд на Якуба, который полностью почернел. Никогда бы не подумал, что его жизнь закончится так.

– Ты хоть понимаешь, что натворил? – обращаясь к Арсену, спрашиваю я.

– Подумаю об этом завтра. Сейчас я не хочу ни мыслить, ни чувствовать. Я выключил эти функции в себе, – отрешенно отвечает мое создание.

– Тебя могут посадить на пару столетий. Или же отправить в забвение, сделав отверженным, – озвучиваю я перспективы, которого ужасают меня самого.

– Да, понимаю, ты не сможешь скрыть подобное преступление… И, наверное, это будет правильно. В любом случае, я готов нести ответственность за то, что произошло, – безразлично глядя на пустой пакет, отвечает Арсен.

– Оно того стоило?

– У меня не было времени подумать об этом. Когда я вернулся, они занимались сексом здесь, на этом диване, – Арсен указывает на гору щепок. – А дальше все, как в тумане. Я просто хотел, чтобы они исчезли, перестали существовать, дышать, делить со мной это пространство. У меня был выбор убить их или уйти. И я поддался этой ярости.

– Якуб был твоим другом.

– В такие минуты понимаешь, что на самом деле эта идеальная дружба, ничего не стоила.

– Мне жаль, что тебе приходится проходить через это, – кладя руку ему на плечо, говорю я.

– Знаешь, я ведь решился предложить ей вечность, – усмехаясь, говорит Арсен. – Хорошо, что не успел озвучить. Каким бы слабаком я тогда выглядел…

– Господин, – подходя ко мне, говорит Дэшэн. – Дина впала в кому. Ей нужно в человеческую больницу. Иначе она не выживет.

Отвожу ведьму в частную клинику. При поморщи внушения мне быстро удается договориться с врачами и избежать ненужных расспросов. После осмотра они не оставляют никакой надежды, но обещают сделать все, что в их силах, чтобы помочь. С чистой совестью оставив ее на попечение докторов, я отправляюсь домой. Сегодня мне предстоят еще одни похороны. Конечно, как законопослушный вампир, я должен был связаться с департаментом и рассказать об убийстве. И даже если я не знаю, где он находится в России, мне всего лишь нужно было позвонить Ви и попросить его о помощи. В любой другой ситуации я бы поступил именно так. Но сейчас речь идет о моем сыне, и не хочу, чтобы он проходил, через то же, что и я. Несколько столетий заточения – что может быть хуже? Это не самооборона, а намеренное убийство. Здесь поблажек не будет. Знаю, что становлюсь на скользкий путь, и обратной дороги не будет, но Арсен - это все, что у меня есть и ради него я готов поставить на карту многое.