Анна Романова - Моя няня

невежливо.

– Не за что, – кивнул он. – Но будьте внимательнее, барышня.

Он отошёл, напевая что-то себе под нос. Виолетта некоторое время смотрела на него, потом

пожала плечами и покинула магазин, выбросив из головы странные разговоры. Каталинская сейчас

будет рвать и метать, потому что ожидание, пожалуй, затянулось.

На улице царила приятная прохлада, Кира посматривала на часы и мерила шагами узенькую

площадку перед супермаркетом.

– О! Ты что там, потерялась?

– Не умничай, – буркнула Виолетта. – На, забирай своё, и пошли. Тот мужик из очереди пытался

читать морали.

На лице Каталинской отразилось искренне изумление:

– Чего это? Мы вроде никого не задели.

– Да, но ты же знаешь, некоторые считают своим долго…

Неприятный скрип раздался за спиной. А потом страшный визг, от которого всё похолодело

внутри. Но явно этот звук был исторгнут не из человеческого горла.

Виолетта медленно обернулась и закрыла рот рукой. Стеклянные двери супермаркета зажали

между собой её недавнего собеседника. Звук не повторялся. Она поняла, что просто не сработали

сенсоры. Прошёл миг, человек вдруг исчез, а вместо дверей разверзлась тёмная пропасть, из

которой вдруг потянуло могильным холодом. Казалось, что пропасть тянет к себе, зовёт и манит.

Виолетте cтало не по себе, воздуха стало не хватать, а асфальт вдруг оказался перед глазами.

Как быстро, – только и успела подумать она и тут же провалилась во тьму.

Тьма… Тьма была живой. Она пульсировала, растекалась, словно нефть, по чистой воде, дразнила

и завораживала цветными пятнами. Сквозь тьму на Виолетту смотрели глаза. Она не могла чётко

рассмотреть их, но прекрасно понимала, что здесь не одна.

Изучают. Оценивают. Сравнивают то, что было и что получилось. Довольны ли результатом – не

понять. Вокруг тишина. Слышно только, как бьётся собственное сердце. Виолетта знает, что

должна молчать. Если она спросит, всё потеряет смысл, а темнота хлынет в её лёгкие.

– Выросла, – прошелестел еле слышный голос. – Но всё та же…

Сердце заколотилась, ладони взмокли. Хотелось сжаться в клубочек и не слышать этого голоса.

Пусть молчит! Пусть больше ничего не говорит!

– Пошли со мной, назад… – шепот пробежался тысячами муравьиных лапок под кожей.

– Нет! – крикнула она. – Нет! Убирайся!

– Ага, сейчас, – неожиданно раздался озлобленный голос Каталинской, и хлёсткая пощёчина

обожгла щеку.

Виолетта резко открыла глаза, чувствуя, как в голове царят шум и тяжесть. Каталинская, кажется,

собиралась произвести шлепок повторно, но так и замерла с занесенной рукой.

– Ага, пришла в себя.

Виолетта огляделась по сторонам. Стало темнее, людей рядом почти не было, она сидела на

скамейке. Злосчастный супермаркет стоял чуть поодаль. Его двери функционировали как всегда,

люди продолжали спокойно заходить и выходить. Ни следа от недавнего ужаса не было. Виолетта

нахмурилась. Опять галлюцинация? Плохо.

– Что произошло?

– Это ты мне скажи, – устало ответила Кира и плюхнулась рядом на скамейку. – Ты хлопнулась в

обморок ни с того ни с сего. Я испугалась до одури, оттащила тебя сюда, пришлось приводить в

чувство.

– Да, я… чувствую, – Виолетта потёрла горящую щеку, – удар у тебя, однако.

– Прости, это всё курсы самообороны, – виновато произнесла Кира и тут же посмотрела на

подругу: – Так что с тобой произошло? Первый раз вижу, чтоб ты так.

Виолетта задумалась. Обмороки были у неё разве что в раннем детстве. За всю сознательную

жизнь ничего подобного не происходило. Она чуть криво усмехнулась, так, чтоб не заметила

Каталинская. Раньше-то она и особо впечатлительной не была. А теперь всё стало с ног на голову.

– Не знаю, – честно призналась она. – Но… кажется, у меня опять была галлюцинация.

– Галлюцинация? – Кира прищурилась. – Какая? Что ты видела?

Почему-то на секунду показалось, что Каталинская смотрит на неё как на интересного

подопытного, но не как на подругу.

– Меньше подозрительности, – неожиданно буркнула та. – Если хочешь, чтобы тебе помогли,

придётся рассказывать.

Виолетте стало неудобно, к тому же Кира была права.

– Ладно, слушай.

Самочувствие оставалось премерзким и к концу рассказа. Подруга не перебивала, слушала

внимательно и лишь изредка уточняла детали. Дипломированный специалист на время затмил

взбалмошную личность. По выражению лица Каталинской Виолетта понимала две вещи: дело

плохо, и чем лечить – да кто его знает.

Когда Виолетта замолчала, на некоторое время воцарилась тишина. Первая уже не хотела ничего

говорить, вторая сосредоточенно обдумывала услышанное.

Наконец, Кира вздохнула:

– Слушай, всё-таки, тут серьёзная проблема. И сны мне не нравятся. Я в них полный ноль. Тебе бы

не упрямиться и всё же договориться с Богином о встрече. Он всё же спец в этих вопросах.

Виолетта раздражённо фыркнула:

– И как ты себе это представляешь? Как я позвоню едва знакомому человеку и выложу свои

проблемы?

– Легко, – не смутилась Каталинская. Она быстро вынула из своего рюкзака блокнот с ручкой и

принялась что-то писать. – Я тебе дам его сайт. Там всё есть. Как и куда обращаться.

Кира вырвала листок и сунула его в руки Виолетте.

– Бери, бери, и не смотри на меня волком. Всё равно с тобой надо что-то делать. Начнём пока с

этого.

– Кир, – робко начал Виолетта, – но он же того, странный очень.

– Нормальный, – хмыкнула та. – Во всяком случае, по сравнению с тобой. Поэтому ничего не бойся

– звони.

Сравнение, безусловно, укололо, однако Виолетта прекрасно понимала, что её поведение и

самочувствие и впрямь нормальным не назовёшь.

– Ладно, – устало произнесла она, пряча листок с сайтом в сумку. – Но учти, если мне станет хуже,

это будет твоя вина.

– Да куда уж хуже, – мрачно отозвалась Каталинская, хмуро глядя на неё. – И вообще, настраивайся

на лучшее. Ибо, дорогая моя, мозг – штука хитрая. Что в него заложишь, то он тебе и выдаст,

только не факт, что в изначальном виде.

Спорить было бессмысленно. Да Виолетта и не собиралась. Встреча с Богином её мало

вдохновляла на выздоровление, однако, видимо, ничего иного не было.

– Слушай, – всё же неуверенно спросила она. – А среди твоих коллег и сотрудников разве нет

толкового врача? Ладно, я их совершенно не знаю, но ты-то всё время в этих кругах!

Кира встала со скамейки и закинула рюкзак за спину:

– Знаешь, не все психологи готовы слушать чужие проблемы. Многие не знают, кому бы рассказать

свои. Поэтому – Богин. Будь у меня на примете кто другой – сказала бы сразу. А так – увы, не

слишком приятное общество, поэтому берём то, что есть.