Александр Мироненко - Осколки Нации

На него налетел запыхавшийся паренёк в очках, и чуть не сбил его с ног. Коротко извинившись паренёк побежал по своим делам, а герой остолбенело смотрел на происходящее. На стоящих посреди коридора мягких диванах разместилась компания смеющихся подростков. Мимо прошла пленяющая сладким ароматом духов молодая женщина, одетая в вызывающее красное платье с глубоким декольте. Уши заложило от криков и смеха, когда всю эту идиллию разорвал звук выстрела.

Мир разом померк, потеряв свои краски, люди исчезли, и он остался один среди пустынного коридора. Мотнув головой и крепко приложившись к фляжке, он двинулся в сторону лестницы. Перемахнув через перила, он спрыгнул на ступеньки первого этажа поднявши огромный столб пыли.

Пройдя пару поворотов, он направился быстрым шагом в сторону выхода, когда заметил стоящею на коленях фигуру одного из четырёх мужчин. Он стоял на коленях подобрав под себя полы пыльного дорожного плаща, и с трепетом разглядывал ржавую пустую консервную банку. Рядом с мужчиной лежало отброшенное в сторону ружьё.

— Моё… всё моё! — Бормотал он, подбирая валяющиеся на полу пустые банки и стёкла. — Маленькие мои… идите к папочке! Куплю для вас кошелёчек с золотой каёмочкой…

Стёкла резали его руки, когда он судорожно стискивал пальцами неровную грань битого осколка. Казалось бы, человек совершенно не чувствовал боли. Набивая мусором карманы, он внезапно остановился. Пара безумных, алчных глаз уставилась на героя, рука медленно поползла к ружью.

Давид медленно отступил к выходу, связываться с этим психом у него совсем не было желания. Остальные расползлись по торговому центру будто тараканы, их не было ни слышно, ни видно. Перейдя на бег, он затрусил к слепящему солнцем выходу вдалеке. Фонарик предательски замигал, и вскоре совсем потух. Он перецепился через что-то и больно ударился лбом об плитку. Вдалеке слышались хриплые крики сумасшедшего:

— Я…. Хочу… боль.

Внезапно мир вокруг преобразился. Пожелтевшие от времени стены испугано расступились в стороны, потолок исчез и над головой засияло звёздное небо. Он обнаружил себя стоящим посреди церкви в своём родном убежище. Перевёрнутые взрывами деревянные лавки, и посечённые пулями и осколками стены. Рядом стояла поваленная на бок трибуна с большим распятьем. Всё здесь было точь-в-точь таким, каким он запомнил, уходя из Юпитера.

В теле чувствовалась лёгкость. Лишения и ноющие раны которые он нажил за время путешествия разом притихли и отступили в сторону. Из дискомфорта осталась только ноющая боль в голове, но и она вскоре притупилась.

— Прошу не делай этого! — Раздался плачь внизу.

Опустив взгляд Давид увидел стоящего перед ним на коленях Отца Павла.

— Давидик! Я… — Всхлипывал Павел, прижимаясь мокрым лицом к коленям героя.

Герой сжал покрепче зажатый в руке длинный изогнутый нож, и схватив Павла за волосы рывком откинув его голову назад. Заглянув в лицо врага, он не увидел ничего кроме страха и мольбы. В груди разлилось что чёрное, и гадкое, но настолько приятное что он облизнул в предвкушении пересохшие губы.

Длинное, поржавевшее, тупое лезвие ножа врубилось в беззащитную шею врага. Тупое лезвие не в силах было разрезать кожу на горле, и герой с силой нажав начал энергично перепиливать. Горячее и липкое обдало его лицо. Посмотрев в глаза, хрипящего и булькающего кровью Павла, в который раз слизал солёное со своих губ. Отбросив на пол тело врага, он стал над ним и начал лихорадочно носить удары ногами и ножом. Он ещё долго бил Отца Павла даже после того как он застыл без движения.

Панорама вновь поменялась. Теперь он стоял посреди широкого поля. Куда не кинь глазом везде возвышалась высокая мягкая на ощупь трава. Всё исчезло. Кровь, нож, тело Павла. Остался только он, да бескрайнее волнующееся колосьями поле. Над головой, небо заволокло грозовыми облаками. Было душно и пахло влагой будто перед ливнем. Лучи солнца не пробивалась из-за черных будто смоль туч, поэтому вокруг царил полумрак.

— Ты пришёл. — Раздался нежный голос за спиной, и обернувшись Давид увидел Настю.

Настя стояла в паре метров от него, облачённая в белоснежный наряд. Он посмотрел на себя и убедился, что одет в точно такой же.

— Я опять сплю? — Разбито спросил он. — И ты мне только снишься…

— Что ты дурашка! — Насмешливо ответила она и приложила тёплую ладошку к его щеке. — Всё кончилось. Теперь мы с тобой вместе.

Боль в голове усилилась, и теперь отдавалась спазмами по всему телу.

— Пойдём… — Сказала Настя и взяв его за руку, повела к огромным выцветшим воротам, которые ему однажды уже приходилось видеть.

Боль стала нестерпимой, и он со стоном рухнул на мягкую землю, зажимая ладонями уши. Комариный звон раздался внутри черепной коробки, будто кто-то рвал мозг своими острыми когтями, оставляя на нём глубокие борозды.

— Что случилось милый?! — Участливо воскликнула Настя, упав на колени рядом. Её ладони мягко легли на его плечи.

— Голова… боль. — Прохрипел герой.

— Потерпи немного… Ещё совсем чуть-чуть. Ты должен пройти через это чтобы мы вновь были вместе.

Сквозь заполонившую мир красную пелену, Давид взглянул на начинающую плакать Настю. Провёл ладонью по её длинным волосам и заглянув в её пленяющие будто два колодца васильковые глаза. Не в силах скрыть слёз, он нащупал на груди что-то твёрдое и длинное, и потянул вверх.

— Что ты делаешь?! — Пугливо отпрянув спросила она.

— Прости… — Прошептал сквозь слезы он. — Прости…

Давид притянул её к себе одной рукой и с силой прижал к груди. Сжатая рука метнулась верх и лезвие ножа нырнуло под левый бок Насти. Она оттолкнула его с неожиданной силой, и дрожащими окровавленными руками схватилась за торчащую из-под ребра рукоятку метательного ножа.

— Что ты наделал? — Сквозь слёзы застонала она.

— Прости… — Прошептал герой.

Мир вокруг дрогнул. Огромные трещины начали раскалывать землю под ногами, а с верху начали падать обломки небосвода, с громом и треском разбиваясь об землю. Он видел, как кровь быстро залила белоснежное одеяние Насти, и она, бросив на него последний взгляд, упала и свернулась по полам от боли.

Он стоял на коленях посреди обшарпанных стен, и перевёрнутых полок, а рядом с ним скрючившись на полу, лежало существо похожее на обгорелый труп человека. Давид медленно поднялся на ноги и посмотрел по сторонам. Его окружили плотным кольцом неведомые существа. Длинные почти в два человеческих роста. Прямоходящие, с неестественно вытянутыми худощавыми конечностями. Они были покрыты чёрной сморщенной кожей. Местами кожа лопалась и тогда сквозь неровные края раны была видна сочившаяся гноем, и сукровицей розовая плоть.