Александр Мироненко - Осколки Нации

Повисла томительная тишина. Наконец-то герой, собравшись с духом, глядя в пол, спросил ели слышно:

— Если я принесу вам ключ от этого хранилища, вы сможете взять власть в свои руки? Помочь мне и моим друзьям?

— Вне всякого сомнения! Если то, что вы говорите про уход работорговцев с моста, правда, тогда Кожухарь остался без мощного союзника. Попади ключ ко мне и все козыри будут в моих руках. Узнать о места нахождение тайника, будет лишь делом времени. Как только хранилище будет открыто, совет перейдёт на мою сторону, а вместе с ним и вся стража. Без помощи совета этот выродок лишь пустое место.

— В таком случае я оправлюсь туда не медленно, рассвета ждать нам не с руки. Неизвестно что ещё выкинет этот ваш Кожухарь. Вы должны освободить моего товарища прямо сейчас, без него я как без рук. И мне необходима финансовая поддержка в этом деле, я должен подготовить себя и моего товарища к вылазке. Также вы выделите мне под командование четверо верных вам опытных бойцов.

— Но постойте! — Опешил Виктор Палыч. — Разве вы не поняли, что эта экспедиция верное самоубийство?!

— Я уже сталкивался с таким феноменом. — Ответил герой, содрогаясь при воспоминании подземелья, заселённое белёсыми мутантами. — Мне необходимы противогазы со сменными фильтрами, а лучше всего костюмы с внутренней системой фильтрации воздуха. Такие были в моём убежище, и применялись во время работ в энергоблоке. Да и вот ещё к моему возвращению, вы должны вернуть мне мою попутчицу и моего питомца.

— Постараюсь, — согласно кивнул Виктор Палыч.

— Одного старания мало! — Отрезал герой. — Если я вернусь мне не вернут моих попутчиков, я сровняю этот городок вместе со всеми жителями, с землёй. Если вы сомневаетесь в моих способностях, то можете поинтересоваться у работорговцев с моста. Точнее у рыб, которые ими кормятся.

Из людей, вместе с Давидом, пообещали пойти начальник стражи и его сын Сасун. Герой долго смеялся над именем этого паренька. Но когда увидел его вживую, желание позубоскалить отпало. Паренёк с забавным именем всего-то восемнадцати лет отроду был похож на ходячую гору. Бритая на лысо, маленькая голова блестела лысиной на высоте двух с лишним метров. Шириной плеч и широкой, как бочка, грудью сын многократно превосходил своего далеко не маленького отца. Лицо было маловыразительным, с маленькими поросячьими глазками и ломаными раковинами ушей. Единственно, что сразу бросалось в глаза кроме его могучей фигуры, был длинный мясистый нос, до половины срывающий его широкий как печь рот.

Как герою объяснил Виктор Палыч, больше людей он ему дать не может, так как это были все, кому он мог доверять. Начальник стражи самолично сходил в обезьянник и привёл Фёдора. Фёдор был весь в синяках и кровоподтёках, увидев героя, он угрюмо опустил взгляд, стараясь, не смотреть ему в глаза.

— Синяки свежие, — мрачно произнёс герой, разглядывая изуродованное гематомами лицо Фёдора.

Конечно свежие! — Отозвался начальник дружины. — А ты думал после того как он одного из наших поломал его ребята по голове гладить будут?! Но он крепкий орешек! Мои орлы его три часа кололи, а он только мычит от боли! Ни единого слова из него вырвать не смогли!

— Так он же немой! — Заорал Давид.

— Да?! — Опешил Агван. — А мы с пацанами думаем, что это он всё «му», да «му»? А он вон оно чё…

— Идти сможешь? Спросил герой у Фёдора, и тот в подтверждение закивал головой, но как только начальник охраны перестал его поддерживать, рухнул на пол, как подкошенный.

— Так кололи значит? — Сверля взглядом начальника охраны спросил герой. — Вот что Виктор Палыч! Поместите моего друга в лазарет, да чтоб через сутки он как новенький был. А мы и втроём справимся. Я так думаю…

Пока Давид оттащил Фёдора на первый этаж в лазарет, начальник стражи раскупоривал два огромных баула, которые по его приказу доставил в кабинет мэра его сын. Пока герой отдавал на поруки сонной медсестры своего товарища, Агван и Сасун успели полностью экипироваться. Герой застал их уже одетыми в толстенные бронежилеты, делавшие их похожими на огромных черепах, и проверяющих боеспособность своего оружия.

— Из собственных запасов. Как жопой чувствовал, что пригодиться. — Улыбнулся герою Агван, защёлкивая рожок автомата.

К своему удивлению Давид увидел, как Сасун тужиться, но надевает на себя державшийся на лямках огромный баллон. От баллона тянулись несколько трубок соединявшихся в районе огромного сопла с курком.

— На всякий случай… — видя ошарашенный вид героя, пробурчал начальник стражи.

Не произнёсший до этого времени ни единого слова, Сасун выдал на удивление длинную и связную речь:

— Надо бы пару гранатомётов, да в подствольник гранат побольше. — Слова будто эхом исходили из глубокой шахты, превращая его басовитый голос в подобие грома.

— Ты что хочешь нас там всех вместе похоронить? Не вздумай ничего взрывать! А то я тебя знаю… Небольшого взрыва хватить, чтобы вся довоенная коробка сложилась как карточный домик. Это и тебя касается! — Переключился с сына на героя Агван. — Никаких гранат в помещении! Если не хочешь гнить под обломками плит и штукатурки.

Покопавшись в мешке, герой отыскал для себя пару фонарей и новенький противогаз. Как понял Давид, на большее и не следовало рассчитывать. Примотав изолентой фонарь, к стволу пулемёта, а второй закинул за пояс про запас, Давид почувствовал себя готовым к любым неожиданностям. Если бы он знал, как сильно он ошибался.

На дворе царила глухая ночь. Выйдя на улицу, троица направилась через торговую площадь в сторону главных ворот. Вдруг откуда не возьмись к ним навстречу вышел патруль стражников. Герой мысленно подготовился к неприятностям и по удобнее перехватил ствол ПКМа, но всё обошлось. Завидя своего командира с двумя бойцами, стражники, по-видимому, подумали, что это одна из тех ночных проверок, которых зачастую устраивает начальник стражи. До путя не разобравшись в чём дело, стражники отдали честь командиру и поспешно скрылись в ветвистых переулочках трущоб.

— Дармоеды… — проворчал Агван по старой привычке, — гонять, гонять как собак бешеных, и только так. По-другому нельзя! Заспятся. Разжиреют. А потом приходи и бери Ровное без боя.

Выйдя за ворота, Давид вдохнул полной грудью ароматы ночного леса. Ночной воздух бодрил как нельзя лучше, прогоняя с тела остатки сна, и вливая в мышцы свежие силы.

— Зачем крюка давать? Через пару часов будем на месте! — Заверил Агван и припустил такой темп, что, Давид уже через десять минут выдохся.

Во всей этой амуниции, которую по-хозяйски навешал на себя герой, бежать было чрезвычайно тяжело. Поначалу у него страшно заболели икры, а чуть погодя он ели перебирал ноги стараясь поспевать за маячившим впереди силуэтом Агвана. На руку играло также некое самолюбие, дело в том, что начальник стражи всю дорогу критиковал немощь и лень молодёжи. Постепенно картинка перед глазами потеряла цвет и сузилась до размера точки.