Александр Мироненко - Осколки Нации

— Не думаю. — Ответил герой.

— Почему?

— Откуда здесь тогда столько человеческих костей? Если двери всё это время были закрыты, значит, тот, кто здесь поживает, маринуется в этих стенах всё это время…

— А может все кости штрафников, — басовито вмешался Сасун, — может это они из-за тумана и грибов передохли!

— Тогда почему так много костей раздроблены? Да и вон сколько со следами от зубов…

Не успел герой договорить эту фразу как в паре десятков метров из камеры вышел местный житель, точнее то, что от него осталось. Существо отдалённо напоминало человека, стояло на двух ногах и немного пошатывалось, но тут же в глаза бросались черты делавшим его похожим на выходца из ада. Гнилая плоть свисала с его тела, лоскутами смешиваясь с остатками робы. На покрытом грибами и трупными пятнами лице, отсутствовали глаза, вместо них на путников смотрели две чёрные впадины с пульсирующим багровым мозгом внутри. Руки твари были неестественно вытянуты и болтались до самых щиколоток.

Что сразу же бросилось в глаза герою так это длинные костлявые пальцы, заканчивающиеся чёрными длинными ногтями. За спиной существа поднялся частокол из тонких бардовых игл. Существо расправило руки шире и грозно зашипело. Нижняя челюсть твари со скрипом, разрывая остатки кожи и волокон мышц, распахнулась до груди, выпячивая два ряда острых как иглы, гнилых клыков. Всё тело жуткого подобия, было усеяно маленькими грибами и гноящимися язвами. Мухи плотно облепили его тело, питаясь гноем и сукровицей из ранок.

Существо развернулось и прыгнуло в темноту камеры, но герой точным выстрелом прошил его корпус, и тварь, поменяв траекторию прыжка, рухнула на покрытый костями пол. Тварь задёргалась на полу, пытаясь уползти подальше. Но герой выпустил в неё пол обоймы, и она, немного подёргавши в предсмертных судорогах своими конечностями, замерла.

— Посмотрим, с чем мы здесь дела имеем. — Произнёс герой, подойдя по ближе, и рассматривая тварь.

Грибы на теле жутко пульсировали, будто перегоняли через себя жизненные соки, но вскоре и они замерли, покрывшись чёрной плёнкой.

— Это и есть арестанты… — указав пальцем на лоскуты одежды, молвил герой. — Такую робу выдают в Ровном, да и труп сравнительно свежий не больше месяца… По-видимому, эти грибы, спорами проникают в организм носителя и паразитируют, поддерживая в нём жизнь.

— Так значит, это один из ребят, которых совет прислал сюда? — Надеюсь, что он здесь такой один, я слышал от мэра, что тюрьма была густо населена, не дай бог с дюжиной таких уродов столкнуться. — Нагнувшись над трупом, пробормотал Агван.

— Здесь больше половины камер заперты… — Ни к месту встрял в разговор Сасун.

— Пускай такими и остаются! — Огрызнулся Давид. — Мало ли кто там живёт?

Достав нож, герой принялся потрошить мёртвое тело. Под острым лезвием ножа кожа нехотя расходилась с треском, будто плотная ткань. Сизые внутренности вывались из чрева и Давид, перепачкавшись в каком-то дерьме, громко выругался.

— Что ты делаешь? — Не выдержал Агван, всё это время терпеливо наблюдая за ним.

— Пытаюсь понять, с чем мы имеем дело. Так… сердце под правым боком, странно. Кажется, из всего организма работают только желудок, сердце и мозг, все остальные функции выполняют вот эти грибы. Жутковатый симбиоз… Грудная клетка покрыта утолщённым слоем рёбер.

— Что это значит?

— Это значит, что легче поразить мозг, чем по пол обоймы тратить на каждого!

— С виду не такой он уж и опасный… — Проговорил Сасун, выглядывая из-за плеча героя.

— Мой отчим однажды упоминал этих тварей. Он называл их поганками, или грибниками? Не помню, пускай будут грибники, это сути не меняет. Он говорил, что не опасны первые стадии мутации, а это, по всей видимости, она и есть… Также он упоминал в разговоре, что они охотятся большими стаями, так что нужно быть наготове.

Пройдя по коридору взад и вперёд, они так ни чего и не обнаружили, кроме множества запертых камер. Заглянув через зарешёченное маленькое окошко, в одну из таких камер герой увидел, как внутри всё поросло плесенью и огромными грибами. На нарах раскидав длинные когтистые конечности, лежало тело. Вместо головы у покойника было нечто напоминающее покрытый слизью огромный кокон. Совершенно внезапно покойник поднял свою уродливую голову, и Давид увидел, как лопнула толстая скорлупа кокона, обнажив ряд игл-клыков. Существо в мгновение ока подорвалось на ноги и с силой ударилось об дверь камеры. Дверь дрогнула на навесах, но выдержала.

— Что там? — Спросил Агван, заглядывая в окошко камеры. — Ну и урод, дайка я его…

Начальник стражи просунул дуло автомата в окошко и, прицелившись, выстрелил прямо в огромную, похожую на раскалённую печь пасть. Пуля вырвала огромный кусок мяса из затылка твари, но та всё равно оставалась стоять на ногах, жутко шевеля вывалившимся длинным, покрытым язвами языком.

— Не трать понапрасну патроны. — Произнёс герой. — Оно закрыто за этой дверью уже многие годы, да и будет у тебя ещё повод себя показать.

Обойдя весь этаж и не найдя ничего ценного кроме гор мусора и пустых коробок, люди поднялись на четвёртый этаж. Здесь был такой точно коридор с множеством металлических дверей. На полу прямо около лестницы лежало с пару десятков разлагающихся тел, покрытыми вездесущими грибами. Агван внезапно задохнулся от ужаса, и указал пальцем на одно из распростёртых тел.

— Боже мой, это же командир отделения, которым пришёл сюда в первый раз. Так вот что с ними стало. Не могу поверить, что мне удалось спастись от этого кошмара. Мир его праху…

— Я бы не делал поспешных выводов. — Зашептал Давид. — Грибы на этих трупах всё также пульсируют, давайте делать ноги на вверх, мне кажется, на этом этаже мы всё равно ничего не найдём.

Будто для подтверждения одно из тел зашевелилось и болезненно застонало. Поднявшись на пятый и последний этаж, люди внимательно осмотрели. Здесь повсеместно стояли решётки со снесёнными с петель дверями. Везде валялись куски мебели, и разного хлама.

— Вот чёрт! — Выругался Сасун, прислоняясь к стене и осматривая ступню.

— Что там такое?!

— Ногу проколол. Вот зараза! — Ответил он, вытягивая из ступни длинный, погнутый ржавый гвоздь с куском деревяшки.

Дальше пришлось перелазить через одну из баррикад. Коридор был повсеместно забаррикадирован, возле металлических дверей комнат.

— Здесь была зона для особо опасных, — пояснил Агван, — повсюду камеры одноместные, а в таких сажали либо рецидивистов, либо маньяков. Теперь то я понял, что никто заключённых не освобождал, это был бунт, кто-то же забаррикадировал здесь все проходы! По всей видимости, кабинет начальника зоны должен быть где-то здесь. Смотрите внимательнее.