Елена Климова - Реминискорум. Пиковая дама

– Леша, нам нужно поговорить… Я так больше не могу. Я совсем не вижу тебя. Мы больше никуда не ходим, не проводим время вместе. Мы стали чужими людьми. Я думаю… нам лучше расстаться!

– Просто удивительно, – произносит Дама уже своим голосом, – сколь многое люди наедине с собой готовы доверить зеркалу, не думая о том, что зеркало может их услышать… – и резкий смех Дамы разносится по комнате, словно воронье карканье.

Вера изо всех сил пытается повернуться к Алексею, увидеть его лицо, объяснить ему, что это не так. Что все уже в прошлом. Что за последние несколько часов она поняла, что никого дороже его нет в ее жизни. Что она просто не сможет жить, не сможет дышать, если его не будет рядом… Но она не может пошевелиться, не может ничего сказать. Не может даже заплакать.

– Таким образом, остаешься только ты, моя милая, – говорит между тем Дама, вновь сменившая гримасу ненависти на непроницаемую маску высокомерия и презрения, подходя к Грете. – Твое сияние все еще при тебе. Ты призвала меня, назвав по имени. Поэтому, так и быть, я поговорю с тобой. А ты хочешь поговорить со мной?

– Думаю, у меня нет вариантов, – отвечает Грета, чувствуя, как внутри у нее закипает холодная злость. Еще вчера вечером она относилась к Вере с неприязнью и чувствовала, что это взаимно. Но сейчас то, как Дама походя, несколькими словами пыталась разрушить любовь Веры и Алексея, неожиданно отозвалось в Грете острой болью, словно это ее собственную любовь пытались растоптать.

– И то верно. Тогда… мы, пожалуй, переместимся для разговора в более приятное место!

Дама хватает Грету за руку, и будуар с застывшими друзьями исчезает…

…сменяясь пейзажем тропического острова. Точнее, отретушированного тропического острова. Океан с нереально аквамариновой водой, сияющий белый песок, жаркое, но не обжигающее солнце, сочные зеленые пальмы, дающие глубокую прохладную тень… Волны лениво накатывали на берег и так же лениво отступали. В тени одной из пальм стояли два шезлонга, и в одном из них возлежала Дама в купальнике, попивая коктейль. Она казалась совсем молодой – не больше двадцати лет – девушкой.

– Где это мы? – хмуро спросила Грета.

– На улице моих фантазий, – ответила Дама, отпивая коктейль из бокала. – Думаю, вы заглядывали сюда, когда блуждали по моему Городу.

– Нет. – Грета переступила с ноги на ногу: песок оказался обжигающе горячим. Опустила глаза и не удивилась, увидев на себе купальник вместо привычной одежды. – Не заглядывали. Были за другими дверями. Белый медведь, картина Босха…

– О! – Глаза Дамы блеснули. – Удивлена, что вы вообще оттуда выбрались. Улица моих ночных кошмаров – не самое уютное местечко. – Она вновь глотнула коктейля. – Не хочешь присоединиться?

Грета неуверенно устроилась на пустом шезлонге.

– Где моя одежда? – хмуро спросила она.

– Допустим, я взяла ее постирать, – смеется Дама. – Да расслабься, ты же в зеркале! Разве есть кого стесняться перед зеркалом? А я и есть зеркало . Я все о тебе знаю… Ну не хмурься, представь, что мы просто две подружки, болтающие на пляже…

– Я не люблю ходить на пляж…

– Знаю. Я все о тебе знаю, – повторяет Дама с какой-то странной нежной интонацией, но Грета решает не обращать на это внимания.

– Не хочу я с тобой болтать, – намеренно грубо произносит Грета. – Ты собиралась со мной поговорить о судьбе моих друзей, вот и разговаривай!

– Нет, я собиралась поговорить с тобой о твоей судьбе. О том, что будет с тобой…

– И что же со мной будет?

– А будет то, что ты выберешь, – говорит Дама и отпивает через соломинку из высокого бокала с многослойным коктейлем. На голове ее сама собой возникает широкополая шляпа от солнца, а бикини меняет форму и цвет на еще более вызывающие. – Кстати, не хочешь выбрать напиток?

Мелькнула дурацкая мысль: «А вдруг она хочет меня отравить?», но Грета прогнала ее. Это слишком нелогичный поступок даже для такого непредсказуемого создания, как ее собеседница.

– Не хочу я ничего пить! – на всякий случай все же отказалась Грета и тут же пожалела о своих словах, поскольку в горле пересохло и пить действительно очень хочется. – И нечего прикидываться моей подружкой… Слушай, не знаю, врал нам Вергилий… или как его там, но я ведь тоже всякие сказки читала. Я назвала тебя по имени, и ты теперь должна что-то для меня сделать. Разве нет?

– Не хочешь как хочешь, – Дама еще раз отпивает из бокала и откидывается на спинку шезлонга. – Знала бы ты, до чего смешно, когда непосвященные рассуждают о законах, по которым существуют магические реальности… К твоему сведению, в этом мире я вовсе не обязана соблюдать никаких правил. Они сковывают меня только снаружи, когда я выхожу из зеркала. Однако из уважения к традициям, а также… просто потому, что сегодня мне так хочется, сделаем вид, что мы находимся не в зеркале, а перед ним… Итак, по правилам этой сказки – когда она с нажимом произносит слово «сказка», сарказм в ее голосе так и сочится – тот, кто вызвал меня, используя магию имени, имеет право задать мне один вопрос, но за это обязан дать мне один честный ответ. После этого он может один раз чего-то пожелать или попросить о чем-то, но взамен он должен чем-то равноценным пожертвовать. Как тебе правила игры? Готова сыграть?

– Готова, – бурчит Грета, – иначе это никогда не кончится…

– А тебе хотелось бы, чтобы все быстрее кончилось? – удивляется Дама. – Обычно все стараются оттянуть свой ужасный конец… Прости за неуместный профессиональный юмор. Если готова, задавай свой вопрос. Только учти, что разговариваешь с зеркалом. Я не отвечаю на вопросы типа «когда упадет индекс Доу-Джонса» или «имеют ли массу безмассовые частицы». Я могу ответить тебе только на вопрос, касающийся тебя самой… Девушки твоего возраста обычно спрашивают, скоро ли они выйдут замуж… или ответит ли им взаимностью соседский юноша…

– Почему я? – выпаливает Грета.

– Уточни… – Дама с интересом и каким-то напряженным вниманием смотрит на Грету.

– Ну, в смысле, почему ты выбрала меня? Ты сказала, что играла с нами. Я и сама теперь это понимаю. Все, кто раньше попадал за зеркало, были сразу лишены тел и оказывались прямиком в резервуаре Дерева. Вергилий очень удивился, что мы не потеряли тела, значит, это какой-то исключительный случай… И потом – мы же все время были в твоем мире, в твоих воспоминаниях, значит, ты могла появиться там и остановить нас в любой момент. Но ты появлялась всегда только в конце, когда мы уже узнали все, что должны были, и не столько прогоняла нас, сколько подгоняла двигаться дальше… Ты могла поймать нас в любую секунду, но позволила пройти до конца, увидеть твою историю.