Елена Климова - Реминискорум. Пиковая дама

Позволим себе отвлечься еще на минуту, чтобы рассказать историю знаменитого современника Бруно, в котором дух эпохи воплотился удивительно полно и всесторонне. Звали его Бенвенуто Челлини. Родился он во Флоренции, где, несмотря на желание отца видеть его музыкантом, нанялся учеником в мастерскую ювелира и обучился работе с металлом. Все удивлялись его искусству, но при этом дважды за десять лет его изгоняли из родного города за драки с другими ювелирами. В итоге он осел в Риме, где сблизился с окружением самого папы. В двадцать девять лет мы неожиданного обнаруживаем его в должности начальника папского монетного двора, которую он занимает в течение пяти лет. Закончилось это тем, что, мстя за брата, он убил одного ювелира, затем напал на нотариуса, бежал в Неаполь и там убил еще одного ювелира за то, что тот плохо говорил о нем при папском дворе. Затем он несколько лет служил французскому королю, но снова приехал в Рим, где был арестован по обвинению в краже папских драгоценностей. Ему удалось бежать, однако вскоре он вновь был заключен под стражу. После освобождения вернулся во Францию, где научился бронзовому литью, и с тех пор занялся скульптурой. Несколько лет он служил флорентийским Медичи, где создал свою самую знаменитую работу – статую Персея с головой Медузы-Горгоны. В возрасте пятидесяти шести лет Челлини вновь попадает в тюрьму за драку с ювелиром. Под домашним арестом он начинает писать книгу, которая до сих пор считается – и справедливо! – одним из лучших произведений того времени: «Жизнь Бенвенуто, сына маэстро Джованни Челлини, флорентийца, написанная им самим во Флоренции». Умер он в возрасте семидесяти лет в родной Флоренции, где был похоронен с большими почестями и знаками всеобщего уважения. Таков был этот типичный герой своего времени, которому многие мечтали подражать. Несомненный гений во всем, чем занимался: великий скульптор, ювелир и писатель. И одновременно – пройдоха, предатель, вор, драчун и убийца нескольких человек, проведший значительную часть жизни в тюрьме или под арестом. То, как почитали его в конце жизни, лишь подтверждает, что гений и злодейство в ту пору считались вещами не только совместными, но и едва ли не нераздельными. Если ты гений – предъяви свои преступления!

Справедливости ради стоит заметить, что романтический макиавеллизм Бруно, завершавшего свой третий год в статусе подмастерья в Рифлессионе, носил характер абсолютно абстрактный, исключительно умозрительный и оттого совершенно безобидный. Он думал о себе, что безрассуден и готов на все, на самом же деле всего лишь стремился стать лучшим мастером на Мурано и доблестно служить Гильдии и своей семье, создавая удивительные зеркала, равных которым не видел свет. В таком настроении он приступил к созданию своего выпускного шедевра – так называлась экзаменационная работа на звание Мастера. В качестве темы ему досталось Гадательное зеркало, что оказалось сложнейшим испытанием, ведь его собственные способности зеркального медиума именно в области предсказаний практически отсутствовали. Наставники знали об этом, значит, специально выбрали такую задачу, с которой он не мог справиться. Сначала он всерьез думал отказаться, но потом принял вызов и даже загорелся. Он им всем докажет. К черту задачи, которые можно решить, – да здравствуют нерешаемые задачи! Но как создать зеркальную машину, реагирующую на те свойства и движения отражений, которых ты не видишь и не чувствуешь? Это все равно что от рождения глухому написать оперу или повару, лишенному вкусовых ощущений, приготовить царский обед. Впрочем, глухой музыкант может изучить законы композиции, опираясь лишь на ноты, а ущербный повар – выучить рецептуру и строго ей следовать. Потом им следует пригласить друзей, обладающих слухом и вкусом соответственно, чтобы те выслушивали и пробовали их произведения, отметая дурное и выделяя хорошее, до тех пор, пока не будет достигнуто совершенство. Примерно так представлял себе Бруно работу над выпускным шедевром.

Он зарылся в трактаты по алхимии, алфизике и алгиметрии, стремясь выделить те компоненты, формулы и приемы, которые позволяли работать с модальностью будущего. Таковых оказалось прискорбно немного – настоящие медиумы-предсказатели встречались гораздо реже, чем это можно было бы предположить, глядя на количество гадалок на венецианском рынке. Еще реже они оставляли внятные мемуары о своем искусстве, отдавая предпочтение темному и цветистому слогу, часто в стихотворной форме. Видимо, это было какое-то профессиональное поветрие. Голова гудела от плохих латинских стихов, а дело не продвигалось ни на йоту. Зато в архивах Гильдии в изобилии встречались описания манипуляций зеркальных магов-целителей, практиковавших снятие порчи и сглаза. Рутинной операцией в таких случаях было предварительное изучение в магическом зеркале астрального прошлого пациента с целью определения момента сглаза или же совершения причиняющего вред греха (как сказали бы современные специалисты аналогичного профиля, причины плохой кармы). От безысходности, а также исходя из общих принципов алгиметрии, Бруно рискнул предположить, что поскольку будущее есть лишь отражение прошлого относительно настоящего, то формулы, структуры и приемы, используемые для просмотра прошлого, можно просто обратить, чтобы увидеть будущее. Идея была настолько простой и очевидной, что, будь она верной, ее обязательно кто-то уже должен был использовать раньше. Поэтому Бруно провел еще несколько дней в архивах в поисках работ предыдущих Мастеров по зеркальному обращению времени. Увы, ничего найти не удалось, что только добавляло пессимизма – видимо, пробовали, ничего не получилось, даже и записывать не стали. Но поскольку других идей не было, а время неумолимо двигалось к сдаче задания, Бруно, скрепя сердце, принялся за изготовление экспериментальной зеркальной машины. Выглядела она неуклюже, состояла из нескольких небольших зеркал странной геометрии, и все, что в финальном изделии (если таковое Бруно все-таки удастся сотворить) должно быть элегантно спрятано внутри отражений, здесь было явно и неприглядно вытащено наружу. Но хуже всего было то, что машина пускала зайчиков.

Обыкновенное зеркало пускает солнечных зайчиков, когда неожиданный луч солнца упадет на него под подходящим углом. Магический зайчик – это непреднамеренное последствие действий зеркального мага или ошибок в конструкции магического зеркала. По своей природе это некая сущность из отражений, случайно проникшая в реальность. Как правило, зеркальный зайчик проявляет себя подобно призраку, стучащему, шумящему, дергающему и роняющему вещи, но известны прецеденты, когда зайчики являлись в виде живых существ или вообще загадочных артефактов, порой несущих смертельную опасность. По слухам, тайные хранилища гильдии были полны таких пришельцев из неведомых отражений, но доступ к ним был только у Старших мастеров. Ловить зайчиков, то есть искать ошибки в зеркальных формулах и заклинаниях (современные программисты сказали бы – искать баги в магической программе), было уделом подмастерьев-первогодков и прочих растяп и неумех. А тут он, Бруно, гений, лучший из соучеников и без пяти минут Мастер, две недели не может избавиться от ошибок в столь простой зеркальной машине! Проще всего было бы позвать кого-то из друзей или преподавателей, у кого имелись хотя бы минимальные способности к предвидению, с тем чтобы отладить машину. Но нет, в мечтах Бруно первый же, попробовавший блюдо, приготовленное бесчувственным поваром, должен был облизывать пальчики и просить добавки, а не плеваться и давать советы по исправлению омерзительного варева. Он еще раз перепроверил все расчеты, но ошибок не нашел. И тут он понял, что допустил ошибку не в деталях, а в принципе! Он совершенно проигнорировал тот факт, что зеркальные целители, на опыт которых он опирался, просматривали в своих магических зеркалах не просто прошлое, а астральное прошлое своих пациентов. Какой позор для него, ученика самого Великого Камилло! Да что там – ни один уважающий себя алфизик со времен Метродора Скепсийского не совершил бы подобной ошибки. Бруно срочно внес изменения в конструкцию, добавил зеркальный зодиак с его светилами и декадами. Теперь у него, к тому же, появился инструмент, при помощи которого можно было настраивать область предсказания во времени и пространстве – если, конечно, этот стеклянный хлам вообще когда-нибудь заработает! Хлам заработал. Правда, обнаружился странный эффект – одновременно настроить и место, и время предсказания никак не удавалось. Если устанавливаешь точное время, то отклик, указывающий на место события, разливается на пол-Италии. И наоборот, если сначала настраиваешь точное место, то отклик по времени расползается на годы, десятилетия, даже столетия – в зависимости от того, как далеко пытаешься заглянуть. Современный физик легко узнал бы в этом эффекте проявление принципа дополнительности, но Бруно было не до того. Само собой, он не видел в машине никаких картин будущего, пока управлял ею сам. Он лишь фиксировал потоки магических сил, удостоверявшие, что машина работает. Главное, что конструкция перестала пускать зайчиков, и значит, больше не представляла опасности. Пора было звать дегустатора.