Анна Яворская - Закономерный финал

– Как вас зовут?

– Максим.

– Хорошо Максим. Я впервые сталкиваюсь с такой ситуацией. Могу вас посмотреть. И заглянуть в сон. Но не ждите чуда. Я повторюсь – прошлое статично. Даже если я попробую вас отговорить, в этом мире ничего не изменится. Вы принесли с собой использованный платок?

Богданов извлёк из кармана брюк новенький платок, вытер им лоб и шею, и протянул колясочнику:

– Так годится?

– Вполне. Вложите мне его в руку. – Скрюченные пальцы судорожно вцепились в платок и скомкали. – Оставайтесь здесь, моя помощница принесёт вам чай. Я вернусь через несколько минут.

Инвалид уехал в другую комнату, и на пороге сию же минуту появилась секретарь – немолодая полноватая женщина, которая записывала Максима на приём и впустила в квартиру. Женщину звали Марина, и по мягкому говорку было хорошо слышно что она из Украины.

– Да шо вы так нервничаете? – Воскликнула она, глядя как посетитель нервно наминает футболку и беззвучно что-то бубнит себе под нос. – Валентин богом поцелован и любую проблему решит как пить дать! Кстати, давайте я вам шо-нибудь принесу. Чай, кофе, минералку?

Максим чудом сдержался чтобы не послать её на три буквы.

– Не надо, спасибо. – Чтобы она поскорее ушла, парень срочно выудил из кармана брюк смартфон и демонстративно в него уткнулся. Это сработало.

А спустя двадцать минут в приёмную комнату вернулся Валентин. Ясновидящий, и в обычном своём состоянии, бледный и болезненный, теперь походил на ожившего покойника – в лице ни кровинки, тёмные круги под глазами, блуждающий взгляд и тяжёлое дыхание. Он остановил свою коляску едва пересёк порог, в другом конце комнаты, и не глядя на Макса, выдавил:

– Нет…

– Что нет?! – Богданов вскочил как на шарнирах, и в три прыжка очутился над коляской экстрасенса. Глаза парня ненормально блестели. – Вы попали в мой сон?

– Я был там. – Очень тихо ответил Валентин. – Я пытался вас остановить. Но не смог.

– Почему???

– Трудно объяснить. Я не уверен, что вы поймёте…

– А вы попробуйте! То, что со мной происходит, это ВСД? Это самовнушение?

– Нет, Максим. Это закономерный результат. – Жалкий скрюченный инвалид смотрел на него как на обречённого. От этого взгляда стало настолько жутко, что Богданов взвыл и отшатнулся.

– Что?! Что там было?! Что было в этом чёртовом сне?! Говорите же!

– Всё, что там было вы и так знаете. – В голосе подростка послышалась несвойственная твёрдость. – Я просил вас отказаться от своей затеи. Я рассказал вам как устроен мир и что такое душа, я пояснил почему нельзя отрекаться от духовного развития ради жалких крох материального мира. Но вы высмеяли меня и поступили по-своему. Как результат, у вас есть деньги и руки больше не мерзнут в холодной воде. Счастливы? Ради этого вы убили своего единственного друга, а чтобы оправдаться в собственных глазах, увлеклись нацистской идеологией? Или может, ради девушки, с которой вы и месяца не провстречались? Сперва купили её дорогими подарками, а потом впали в паранойю что она с вами из-за денег. Или может, ваш смартфон настолько крут, что ради него стоило отказаться от нескольких сотен реинкарнаций, сформировавших вашу личность? Ту личность, которая была до момента переформатирования вашего «Я».

– Что?! – Максим в ужасе закрыл лицо руками. – Тот мужик из сна…

– В мире ничего не происходит мгновенно. Вот и личность, которой вы были когда-то, умирает постепенно. Вы это чувствуете, пытаетесь сопротивляться, но зря – прошлое статично. Вы убили себя, и это уже произошло.

– Вы тот мужик из сна? Вы со мной тогда говорили? Не может быть!

– Почему не может?

– Он… вы… не такой… Он выглядел не так! Он не был на коляске, он был старше!

– Я проник к вам в сон не физически, поэтому вы не могли меня видеть. Информация передавалась ментально. А каким меня представило ваше подсознание от меня не зависело.

– Но это были вы? – Максим прятался за этот вопрос, упорно не желая впускать в свой разум приговор. Он был готов говорить о чём угодно, лишь бы оттянуть момент, когда это убогий рыжий инвалид-подросток лишит его последней надежды.

– Вы сходите с ума, Максим. Знаете почему неупокоенная душа Степана, хозяина клада, к вам не привязалась? Вы уже мертвы. Он вас не «видит», потому что вы даже больше мертвы чем этот алчный покойник. У него ещё есть будущее, когда-нибудь он изживёт свои привязки и реинкарнируется. А вы…

– А я что? – В голосе парня появились истеричные нотки. – Я не реинкарнируюсь? Куда же я денусь, если к кладу я не привязан, а ада не существует? Я-то знаю что его не существует, и фиг кто заставит меня угодить в ловушку суеверий! Что? Что меня ждёт? Скажите, уважаемый ясновидящий!

– Вы знаете, что я не предсказываю…

– А вам не пофиг? Я же умер! Какая теперь разница?! Всё, спектакль окончен. Куда направится актёр, так паршиво сыгравший свою роль?

– Вы тоже реинкарнируетесь. Но несколько иначе.

– Кем? Собачкой? Кошечкой? Или инфузорией-туфелькой? А?

– Нет. Человек может родиться только человеком.

– Что??? – Максим так и застыл с вытаращенными глазами и разведенными в стороны руками. – Я всё-таки реинкарнируюсь? Так зачем было устраивать весь этот трындёж про потерю своего «Я» и сброс развития?

– Всё немного не так – не так просто. Я не могу сказать вам что это значит…

– Не можете, значит не говорите! Вы заврались, юноша! Все мои страхи были от того, что я думал будто потерял душу. Но раз будет реинкарнация, значит живём дальше! И больше никакого самовнушения! Я свободен!

– Но…

Максим скорчил рожу, подскочил к двери, и обернувшись, на прощание отправил ясновидящему воздушный поцелуй:

– Деньги на столе. Вы их не заслужили, но и я их не заработал. Не хочу привязываться.

– Я отдам эти деньги в онкодиспансер – у них всё равно нет хозяина.

– Мне насрать. Хотя, лучше бы вы о себе позаботились. ДЦП разве не лечится? Или терапия… Впрочем, знаете – на это мне тоже насрать!

Богданов хлопнул дверью и Валентин остался в комнате один. Он подъехал к окну, и взглядом проводил счастливо скачущего Макса до угла соседнего дома.

– О себе-то я позабочусь. – Задумчиво пробормотал рыжий подросток, которого природа не наделила здоровьем, но взамен одарила способностью видеть сокрытое и помогать людям. – А вот вас, Максим, мне уже не спасти…

***

Санитар кивнул и принялся закрывать массивную железную дверь, стараясь не сильно лязгать засовами. Когда он ушёл, в светлом длинном коридоре Городской Психиатрической больницы №3 имени Скворцова остались двое – следователь Владимир Бирюгин и главврач профессор Лев Пшегоцкий. Бирюгин растерянно чесал затылок, пытаясь переварить впечатления от увиденного, а Пшегоцкий терпеливо ждал, разглядывая сшарканные доски старого паркета.