Дон Кано - Список желаний

Эмилия снова заплакала, но мне было все равно. Адреналин циркулировал по моей кровеносной системе, член у меня в штанах пульсировал, вызывая у меня радость и возбуждение. Я не мог ждать. Придется трахнуть ее прямо сейчас. Это будет не обычный трах. Я посмотрел Эмилии в глаз и улыбнулся, когда одна мысль закралась мне в голову.

Я слез с нее и поднял с пола отвертку. Вытерев засохшую кровь об рубашку, я просунул отвертку сквозь ее пупок, а затем наклонил влево, чтобы не затронуть главные артерии. Надавил со всей силы. Плоть, ниже лежащие мышцы и ткань, наконец, поддались. Из проделанной мной дыры полилась кровь, но рана не увеличивалась, и я не смогу проникнуть достаточно глубоко. Я понял, что отвертка не самый подходящий инструмент для проделывания отверстия в плоти. Поэтому с помощью ножниц, я расковырял и вырезал хорошее отверстие, достаточно глубокое, чтобы снять напряжение с моих яиц. Эмилия лягалась, кричала и билась так сильно, что я подумал, будто у нее припадок. Я не испытывал ни сочувствия, ни раскаяния, поскольку у меня была острая необходимость в удовлетворении. Я понял, что кровь, льющаяся из раны, обеспечит необходимую для завершения работы смазку.

Расстегнув ширинку, я высвободил член и начал массировать его, наблюдая, как Эм плачет и корчится на кровати. Ее лицо обрело ярко красный оттенок. Чем больше она билась, тем больше крови лилось из дыры. Делая то, о чем я и мечтать не мог, я погрузил член в только что проделанную дыру. Это было божественно — тепло и влажно. Я закрыл глаза и стал медленно двигать бедрами взад-вперед, наслаждаясь тугим отверстием. Я не хотел кончать слишком быстро, но было так приятно, что я не смог удержаться. Я громко застонал и выпустил обильный заряд в брюшную полость Эм. Но вместо того, чтобы отстраниться, я остался в ней, глядя руками ее тело — играл с сосками и ласкал ее гладкие ноги. Прошло какое-то время, прежде чем я понял, что она потеряла сознание. Очень жаль. Она не видела, какое удовольствие мне доставляет.

Наконец, я извлек из нее член, увидел на нем кровь, и тут же снова возбудился. Мне стало интересно, понравится ли ей слизывать с него кровь. Она не могла ничего делать, пока находилась в отключке, поэтому я сел на край кровати рядом с ней и стал шлепать ее по лицу.

— Проснись, Спящая Красавица. Ты уснула, а вечеринка еще не закончилась!

Через некоторое время Эм зашевелилась. Потребовалась всего секунда, чтобы осознание происходящего дошло до нее. Пока она извивалась, я схватил ее нижнюю челюсть одной рукой и другой сорвал со рта скотч, после чего силой раскрыл ей рот. Прежде чем сунуть туда член, я хотел убедиться, что не сломал ей зубы. Поэтому провел пальцем по верхнему и нижнему ряду, нащупывая острые сколы. И поняв, что все в порядке, встал и взял с края кровати гвоздемет. Убедившись, что он заряжен, я вскарабкался на жену, положив свой твердый член ей на подбородок, в нескольких миллиметрах ото рта. Выровнял гвоздемет с пустой глазницей.

— Раньше ты хорошо сосала мне член. Интересно, не разучилась ли ты еще это делать? Оближи его начисто. Если укусишь, я всажу гвоздь тебе в гребаный мозг.

Я поднес кончик члена к ее губам, но она не открыла рот.

— Слышала, что я тебе сказал? — спросил я, приставив гвоздемет ей к голове. — Оближи его начисто. Давай же.

Спустя несколько секунд созерцания, она открыла рот, и я сунул свой окровавленный член внутрь, по самые яйца. Она принялась сосать, давясь. А я, продолжая прижимать гвоздемет к ее лбу, начал двигать бедрами взад-вперед.

— Соси сильнее, — прошептал я.

Я все время смотрел на ее лицо, и уже чувствовал, как подступает мощный оргазм. Спустя лишь мгновенье я выпустил заряд спермы ей в рот и горло. Эмилия давилась и кашляла, пытаясь отвернуть голову, но я крепко держал ее на месте. После оргазма, я вытащил член изо рта, и она начала давиться, но на этот раз, я позволил ей отвернуть голову в сторону. Она закашлялась так сильно, что ее вырвало на кровать. Жидкость была смесью семени и чего-то, напоминающего овощной суп. Это не было бы так плохо, если б она не сделала это прямо на том месте, где я сижу. Запах старой, частично переваренной пищи ударил мне в ноздри, вызвав во не вспышку ярости, и я влепил ей пощечину.

— Ты гребаная грязная корова. Посмотри, что ты натворила!

Слезы хлынули из оставшегося глаза, и она в ужасе уставилась на меня, когда я приказал ей убрать за собой. Я понял, что с руками, все еще привязанными к кровати, она не знает, что именно я имею в виду, поэтому я объяснил ей.

— Слизывай.

Она покачала головой и попыталась отвернуться от рвоты, просочившейся сквозь одеяло, но я схватил ее за волосы, сунул лицом в жижу и закричал:

— Слизывай!

Я снова прижал ей к черепу гвоздемет, чтобы донести до нее смысл. Казалось, прошла вечность, после чего она посмотрела на рвоту и, высунув язык, принялась слизывать столько, сколько могла, между новыми позывами. Ей требовалась небольшая помощь в наведении порядка, и я был именно тем, кто мог ей помочь.

Я спрыгнул с кровати в поисках ножниц. Найдя их на полу, я отрезал скотч, удерживающий ее на кровати, оставив лодыжки связанными. Перевернул ее на живот и рывком поднял на колени. Она громко ахнула, когда я коснулся дыры, которую проделал у нее в животе, но, надо отдать ей должное, она не закричала. Я бросил ножницы и сунул ее лицом в лужу рвоты.

— Слизывай. Все это.

Она принялась плакать и умолять, но ничто из этого никак не повлияло на гнев, нарастающий во мне с каждой минутой. Я вдавил ее голову в матрас еще глубже, наслаждаясь тем фактом, что сейчас ей нечем дышать. Подержал ее там какое-то время, и когда поднял голову за волосы, к луже рвоты примешалась кровь. Думаю, я толкнул ее слишком сильно и сломал ей нос.

— Приберись. Слижи все до последней капли.

Она принялась делать, что я ей сказал, но из-за льющейся из носа крови, получалось у нее плохо. Мне наскучило зрелище и, по правде говоря, слушать, как она чавкает рвотой, было не особо приятно.

— Остановись, — сказал я ей. — Довольно. Ты вызываешь у меня отвращение.

Я снова перевернул Эм на спину и с помощью оставшегося скотча привязал ее к стойкам кровати и опять заклеил ей рот. Я спрыгнул с кровати и стал ходить по комнате, пытаясь понять, что делать дальше. По правде говоря, я начал уставать от нашей маленькой игры. Я посмотрел на Эмилию. Она была без сознания или она была мертва? В конце концов, она потеряла много крови, поэтому я решил поверить у нее пульс. Когда я прижал пальцы к ее шее, она неожиданно очнулась. Я взял гвоздемет.

Я сел ей на грудь и с удивительным спокойствием вставил кончик гвоздемета в пустую глазницу, смакуя ее попытки закричать. Слегка наклонил пистолет и подождал ее реакции. Я хотел услышать ее мольбы и в последний раз сорвал с ее рта скотч.