Ирина Щеглова - Большая книга ужасов – 69 (сборник)

Кто бы там ни сидел, в воду он не полезет – или полезет? Медведь бы полез, но в степи не может быть медведя, возможно, там рысь или пума какая-нибудь. Кошки ведь не любят воду… «Эх, был бы у меня сейчас огонь», – лихорадочно соображала Эля, медленно пятясь к воде.

Или хоть палка покрепче. За спиной послышался всплеск. Это Руслан стащил в реку Гулю.

– Заходи глубже, – сквозь зубы произнесла Эля. – Переплываем на тот берег.

Руслан молча подчинился.

Эля не отрываясь наблюдала за деревом. Хищник не показывался. Эля отступала и отступала, вода достигла плеч…

И вдруг она увидела!

Там наверху, почти невидимый, сливающийся с солнцем, неподвижно стоял всадник.

Эля подняла руку и крикнула:

– Эй! Эй, мы здесь! Помогите нам! – Она моргнула… и всадник исчез, теперь только утреннее солнце слепило глаза.

Она отвлеклась и не успела заметить, как с орешины соскользнуло нечто темное, распласталось по земле, поползло и нырнуло…

Вскрикнул Руслан. Эля мгновенно обернулась – он ушел под воду с головой, отпустив бесчувственную Гулю, и та, полупогруженная, закачалась, будто дохлая рыба, ее волосы поплыли темными водорослями…

Эля нырнула, схватила бьющееся тело Руслана и рванула наверх. Но не смогла выдернуть – его ноги были опутаны чем-то, не разглядеть. Она жадно глотнула воздуха и снова нырнула, уцепилась за путы – крепкие, похоже на ремень…

Она изо всех сил потянула к себе, и нечто всплыло навстречу, темное и немигающее.

Руслану удалось вырваться, он схватил Элю, теперь они бились вместе, задыхаясь и кашляя…

Всадник ворвался в воду, пару раз взмахнул плетью, выхватил из воды черное щупальце, полоснул по нему ножом. Путы ослабли. Ребята ощутили себя свободными.

Эля и Руслан посмотрели на своего спасителя и одновременно воскликнули:

– Койлыбай!

– Салам, – невозмутимо поздоровался он, протягивая камчу [10], – цепляйтесь.

Эля схватилась и вдруг вспомнила:

– Руслан, где Гуля?!

Он хрипло выругался, нырнул.

Эля от бессилия заплакала, слезы смешались с речной водой.

– Ребята! – услышала она знакомый голос. – Хвала небесам! Вы нашлись!

– Балу! – Эля зарыдала в голос. – Балу, Гуля исчезла!

На середине плеса вынырнул отплевывающийся Руслан.

– Ничего! – крикнул он.

Балуан уже прыгнул в воду и бросился на помощь Руслану.

– Да вы что! Гулька не могла утонуть, она умеет плавать!

– Она была без сознания, и на нас напало какое-то существо, – задыхалась от слез Эля.

– Конаяк, – невозмутимо произнес всадник.

– Кто? – Гуля подняла голову и впервые посмотрела на него.

– Конаяк – ременная нога, – объяснил он. – Вот его гнездо, – он указал кнутовищем на старую орешину.

– И это кто вообще? – спросила Эля.

– Злой дух, демон…

«У меня сейчас лопнет голова», – подумала девочка.

– Послушайте, Койлыбай, или как вас там, мы вам очень благодарны за спасение, и ваши всякие фантазии – они безумно интересные, но мы реально потеряли Гульку! – Она сорвалась на крик и бросилась в воду.

Койлыбай спокойно направил лошадку в сторону камышей и, пока ребята ныряли на глубине, стоял там неподвижно, дожидаясь передышки.

Балуан догадался первым:

– Койлыбай, ты нашел ее?

Он смотрел на ребят так же невозмутимо, как будто ничего не произошло. Так же неподвижно сидел на своей кобылке.

Как Гуля оказалась в камышах, никто не понял. Плес был спокойным, ни течения, ни омутов. Сначала думали – захлебнулась. Но, вытащив на берег, сделали искусственное дыхание – Балуан оказался специалистом, – и Гуля задышала. Даже глаза открыла, взгляд мутный, как болотная водица. Никого не узнала.

Койлыбай соизволил слезть с лошади, подошел, глянул, насупился.

– Что с ней? – пристал Балуан.

Койлыбай не ответил, повернулся к Эле:

– Когда это с ней случилось?

– Я не знаю… На рассвете нашли уже в таком состоянии.

– Где?

– В подземелье, – растерянно ответила она, не понимая, к чему клонит Койлыбай. – Там в зарослях развалины, я потеряла Гулю ночью, а утром мы с Русланом искали ее, наткнулись на провал в земле и услышали, как кто-то плачет. Наверное, она провалилась в темноте, испугалась сильно, может, ударилась, хотя никаких следов удара я не нашла, но внешне не всегда видно.

– А ты где была ночью? – перебил ее Койлыбай.

– Я не помню, – она развела руками.

– Ничего?

– Не совсем, – заторопилась Эля, – старушку помню…

– Старушку? – Койлыбай присел на корточки положил ладони на голову Гуле, всмотрелся в лицо. – Хорошая была старушка?

– Я не знаю… обычная, травы собирала…

Койлыбай резко повернул голову к Эле:

– Травы? Вот чего я никак в толк не возьму: почему одна из вас потеряла память, а другая нет?

Эля пожала плечами:

– Я не понимаю… Может, мы уже вызовем «Скорую» или медицинский вертолет…

– Не вызовем, – сказал Балуан, – мы не дома. И кажется, мы тут застряли.

– Застряли? – переспросила Эля. – Здесь рядом стоит ваша машина, и в ней ваш отец, он с ума сходит, причем наверняка уже кто-то подъехал, это известный маршрут, значит, вызвали полицию, так что нас ищут. В чем подвох?

– В том, что никакой машины нет, – ответил Балуан, – и вообще мы не там, откуда пришли.

– Ты че несешь, брось?! – возмутился Руслан. – Напекло макушку?

Балуан хмыкнул, нахмурился и кивнул в сторону Койлыбая:

– Не верите? У него спросите.

Ребята с удивлением уставились на Койлыбая.

Тот развел руками:

– Ваш друг прав, вы не дома.

– Да мы и без вас знаем, что не дома, – возмутился Руслан. – Хватит говорить загадками.

– Какие уж тут загадки, – Койлыбай пожал плечами. – Вашу девочку похитила албасты и вас заодно прихватила.

– Кто?! – воскликнула Эля.

– Очень злая демоница, длинноволосая, косматая и уродливая, – пустился в объяснения Койлыбай. – Вредит только женщинам, особенно молодым. Заманивает, притворяется доброй старушкой, беспомощной, слабой, просит о помощи глупых девчонок, они верят, но вместо благодарности демоница вытягивает из них все жизненные силы и память.

– Это все? – Эля не знала, что и думать. Сумасшедший местный пастух или издевается?

Он же невозмутимо продолжил:

– Так, теперь надо понять, с кем столкнулись вы. Албасты бывают двух видов: кара албасты и сары албасты. Место здесь для них самое подходящее, смотрите: безлюдные развалины, старое ореховое дерево, крутой обрывистый берег реки.

– Вы бредите, – раздраженно перебила его Эля.

А сумасшедшему пастуху хоть бы что – знай себе бормочет:

– Албасты не остановится ни перед какой пакостью. Украсть ребенка – ей ничего не стоит. Особенно такую девчонку, как ты, – он взглянул сурово на Элю. – Настоящую заберет, а свою подложит, – бормотал он, – о таких детях говорят «албасты тастап кеткен» (оставленный албасты), «албастының қаны» (потомок албасты).