Александр Домовец - Ад ближе, чем думают

Я по-прежнему находился в кабинете Грейвса. На потолке почему-то горела люстра, а на столе настольная лампа. Но я-то помнил, что с хозяином кабинета мы разговаривали, когда на улице было вполне светло. Я провалялся без сознания до ночи?.. Но тогда за окнами должна быть темнота, разбавленная живыми огнями деревни. А на деле все окна в комнате словно затянуло тёмной зеленовато-серой пеленой. Выглядело так, словно отдельно взятый кабинет погрузился в грязную мутную воду, в которой ни черта не видать…

– Грейвс! – воззвал я не своим голосом.

– Очнулись?

Хозяин кабинета сидел за столом и бесстрастно наблюдал, как я, цепляясь за кресло, хочу подняться. Помочь при этом даже не пытался.

– Как самочувствие? – небрежно осведомился он.

– Гнусное, – прохрипел я, падая в кресло. – Голова кружится и всё болит… Дайте коньяку… Что здесь произошло? Почему за окнами какая-то муть?

Грейвс щедро плеснул коньяку в бокал и передал мне. Себя тоже не обидел.

– Что произошло? – переспросил он. – Ну, знаете ли, так, в двух словах, не объяснишь…

– Объясните в двадцати двух, – сказал я со злостью и опрокинул в себя коньяк. Напиток ухнул в пустой желудок, даря телу живительное тепло.

Грейвс поднялся из-за стола и сделал несколько шагов, разминая ноги. Я вдруг заметил, что в нём произошла перемена. До обморока это был растерянный человек, с жалкой улыбкой стенографирующий тезисы оправдания перед Бурановым. Теперь же плечи его расправились, лицо стало спокойным, во взгляде появилась твёрдость, граничащая с надменностью.

– Поговорим после, – произнёс наконец Грейвс, снова садясь. – Пока что я буду занят.

Он нажал кнопку вызова, и в кабинет вошла крошка Дороти. Вид у неё был какой-то очумелый. На ходу она одёргивала символическую юбку и поправляла воротник помятой блузки. Будь мы в деревне, я бы решил, что вызов шефа сломал ей свидание на сеновале. Но мы находились в резиденции «Наследия», творилось что-то непонятное, и сам я сейчас выглядел вряд ли лучше секретарши.

– Вы в порядке, Дороти? – холодно спросил Грейвс.

– Да, мистер Грейвс… то есть не совсем… ну, в общем…

– Вот и замечательно. Объявите по внутренней связи, что через пятнадцать минут я назначаю общий сбор сотрудников на экстренное совещание в конференц-зале. Вас тоже касается. Всё понятно?

– Да, мистер Грейвс… сейчас сделаю… нехорошо что-то… – залепетала девушка. Её била крупная дрожь, словно ледяной тон шефа навеял озноб.

– Выполняйте, – оборвал Грейвс.

Девушка вышла в приёмную, оглядываясь и спотыкаясь на каждом шагу.

– Полная дура, – доверительно сообщил Грейвс, как только она закрыла дверь.

– А зачем держите? – машинально спросил я.

Грейвс похабно осклабился:

– С трёх раз угадайте…

Не стал я гадать. Просто поднялся и, обогнув стол, сильным пинком опрокинул кресло вместе с хозяином кабинета. Метод примитивный, однако порой очень хорошо действует на подследственных. Вызывает на откровенность.

– Я тебе не Дороти! – рявкнул я, глядя, как администратор ворочается на полу. – Не тяни резину. Выкладывай, что здесь творится, ну?!

Было страшно, внутри бушевала паника, и я с трудом сдерживался, чтобы не избить Грейвса в кровь. Или придушить. Разумеется, этот мерзавец мог объяснить ситуацию, но делать этого почему-то не спешил. Неужто наслаждался тем, что я в его власти? И мстил таким образом за недавнее унижение?

Самое интересное, что Грейвс, похоже, не очень-то и обиделся.

– Не будьте бабой, Мортон, вам это не идёт, – язвительно проскрипел он, неторопливо поднимаясь с пола и отряхивая элегантный бежевый костюм. – Стресс, нервы на взводе, это понятно… однако держите себя в руках. Я же сказал, двумя словами не обойдёшься. Поговорим после совещания, а сначала я должен объясниться с сотрудниками.

– Да в чём объясниться-то? – заорал я.

– Терпение, – отрезал Грейвс, приглаживая чёрные волосы. – Обещаю потом ответить на все вопросы. Кстати, в качестве наблюдателя можете пойти со мной. Разумеется, при условии, что будете вести себя прилично. Кое-что поймёте по ходу. Согласны?

Ничего другого не оставалось. Мы спустились на второй этаж, где находился конференц-зал «Наследия». Лестница и коридоры были ярко освещены электрическим светом, и я никак не мог сообразить, день сейчас или ночь.

Превосходно оборудованный конференц-зал занимал почти весь этаж-ярус. Стены закрыты резными панелями тёмного дерева. Массивный овальный стол с придвинутыми кожаными креслами расположился в центре помещения и выглядел, как линкор в окружении вспомогательных судёнышек. Каждое место снабжено микрофоном, в углу висело большое табло, на котором шёл отсчёт времени. Я машинально отметил, что сейчас 18. 34. Провалялся изрядно…

Сотрудники уже собрались и вполголоса переговаривались. Кое-кто уселся за стол, другие устроились на стульях вдоль стен. Я насчитал около сорока человек. Среди мужских голов лишь кое-где проглядывали женские головки. В глаза бросалось, что народ здесь трудится, главным образом, довольно молодой, не старше среднего возраста. Многие выглядели помято и растерянно крутили головами.

Виднелись знакомые лица. Плечом к плечу сидела мерзкая троица в белых халатах – бородач, очкарик и короткопалый, – терзавшая Дженкинса. Недружелюбно поглядывал на меня (дескать, какого хрена я тут делаю?) бритоголовый Мэрдок, ранее отказавшийся комментировать свою работу для Буранова. Особняком устроились несколько сумрачных людей в странно смотревшихся коротких куртках из грубой кожи. Ах, да, покойный Аткинсон ради погружения в эпоху заставлял охрану одеваться в стиле романов Уолтера Скотта. Спасибо, что хоть мечи и кольчуги со шлемами оставили в караулке… Судя по лицу сидевшей поодаль Дороти, бедная девушка пребывала на грани истерики и время от времени подносила ладонь ко рту, сдерживая рыдание.

В общем, нерадостная атмосфера царила в зале, напряжённая. Впечатление усугублялось тем, что здесь, как и в кабинете администратора, высокие стрельчатые окна были затянуты снаружи серо-зелёной пеленой.

Грейвс усадил меня у стены, занял председательское кресло за столом и окинул собравшихся тяжёлым взглядом.

– Леди и джентльмены, коллеги! – провозгласил он, щёлкнув кнопкой микрофона. – Рад всех вас приветствовать. Я попросил собраться вместе для того, чтобы сделать экстренное сообщение. И, полагаю, многие уже догадываются, чему оно будет посвящено. Тем не менее, я подробно объясню суть сложившейся ситуации.

Я скосил глаза на соседа слева. Крепкий мужчина лет тридцати пяти в чёрной рубашке без пиджака с распущенным узлом красного галстука. Вспотевшее лицо, полузакрытые глаза, учащённое дыхание: нехорошо ему. Мне, впрочем, тоже.