Дороти Херст - Дух волков

Подойдя ко мне, она наклонилась и обдала своим горячим дыханием, которое пахло лососем. Мне следовало бы оскалиться, но я была так испугана, что тело отказывалось повиноваться. Кошка длиннозуба выдохнула и длинным языком слизнула с морды кусочки мяса.

– Ты помогла мне, юная бродячая волчица, – проговорила она, – и я помогу в ответ. Я скажу одну вещь, которую тебе надо хорошенько усвоить.

Я наконец обрела дар речи.

– Что именно? – шепотом спросила я.

Она улыбнулась, наверняка чувствуя мой страх.

– Вы можете пленить людей, – произнесла она. – Это можно сделать, и это уже не раз делали. Но чтобы преуспеть, вы должны кое от чего отказаться. От такой вещи, которая может оказаться слишком ценной, чтобы ею жертвовать.

– Откуда ты знаешь… – начала я, но Острый Коготь не дала договорить.

– Каждое существо, мозги которого работают лучше, чем у тура, знает, юная скиталица, о давнем желании волков заключить союз с людьми. Волки много раз пытались сделать это раньше. Если вам удастся заключить союз, то и вы, и люди станете намного сильнее, и из-за этого погибнет много других охотников. Возможно, все охотники. Многие скажут, что я должна была убить тебя, чтобы предотвратить это. Другие скажут, что я должна была убить тебя, потому что в противном случае люди вообще уничтожат все, что движется. Мы голодаем, так как люди отнимают нашу добычу и убивают нас, когда обнаруживают. Но ты накормила моих котят, и я не стану тебя убивать. Мне следовало бы сделать это, когда я увидела тебя в первый раз, но тогда я не знала, что ты – тот самый волчий щенок.

Я была потрясена так, что снова онемела. Значит, другие охотники прекрасно знают о том, что мы собираемся сделать? Наверное, кошкам известны наши легенды.

Острый Коготь оскалила зубы – они оказались еще больше, чем я думала.

– Мы не понимаем людей так хорошо, как вы. Их стаи похожи на ваши. У вас в стае есть вожаки, их подручные и рядовые члены стаи. У нас такого нет. Мы тоже деремся за господствующее положение, но у нас проигрыш не воспринимается так легко, как у вас, – она посмотрела на Праннана. – Мы не миримся с подчиненным положением, как, например, этот волк.

Праннан склонил голову набок и посмотрел кошке в глаза.

– Я – часть стаи, – заявил он. – И не становлюсь слабым волком оттого, что я не вожак.

– Я говорю не о слабости, – возразила Острый Коготь, – а о том, что ты не будешь спорить, если на всю жизнь останешься рядовым членом стаи.

– Нет, не буду, – согласился Праннан, переводя взгляд то на меня, то на огромную кошку. – Я – представитель стаи и следую за своим вожаком.

Мне никогда не приходило в голову, что волк может отказаться от борьбы за положение в стае, хотя бы за положение подручного. Тревегг говорил, что Веррну устраивало положение подручной вожака, и только поэтому Рисса разрешила ей остаться в стае. Минн возмущался своей подчиненной ролью, но никогда не выказывал этого недовольства, если не считать того, что вымещал его на щенках.

– Ваши стаи действуют так успешно, потому что в них есть волки, согласные быть ведомыми. Мы, длиннозубы, не любим, когда нам велят что-то делать. – Острый Коготь коротко хохотнула, но потом снова посерьезнела. – Именно поэтому мы не выживем. Нас осталось очень мало. И не только нас. Почти исчезли степные львы и горные медведи. Крупные охотники не уживаются с людьми, даже ваши верховные волки. Куда приходят люди, там исчезает и крупная добыча. Поэтому мы и голодаем. Не думаю, что у моих детей будут котята.

– Я постараюсь принести вам еще еды, – сказала я, сама не зная зачем. Признаться, я не была уверена, что мне это нужно.

Острый Коготь втянула носом воздух и предостерегающе зарычала. Она повела головой из стороны в сторону и энергично замахала хвостом. Потом большая кошка подбежала к котятам, схватила кость с остатками мяса и бросилась в лес. Котята побежали за ней. Праннан громко тявкнул, и в этот миг что-то тяжелое ударило меня в бок.

Я, зарычав, обернулась и увидела Давриана, стоявшего надо мной. Лицо человека было искажено яростью. В руке он держал зазубренное длинное лезвие из камня – Давриан не расставался с этим опасным орудием. Он замахнулся, чтобы еще раз ударить меня тупой стороной орудия, но ему помешали. В руку Давриана вцепились Тали и Ралзун. Тали пришлось повиснуть на нем всем своим весом. Рядом с Даврианом стояла Хесми. За ними виднелись подходившие люди. Аззуен бежал среди людей, стараясь не попадать на глаза Давриану, но и не убегал, чтобы при необходимости прийти мне на помощь.

Я прижала уши. Всего луну назад я бы по меньшей мере оскалила зубы, чтобы показать, что Давриан не имеет никакого права меня бить, но на этот раз смирила свой гнев и смотрела, что будут делать люди. Я пристально взглянула Давриану в глаза, и он испуганно отпрянул, хотя я не сдвинулась с места. С неба спустился Тлитоо и приземлился рядом со мной.

– Это неестественно, когда начинают дружить волк и саблезубый тигр, – едва сдерживая гнев, громко произнес Давриан. – Волки привели тигра в деревню. Так же, как носорога и бешеного волка. Из-за этого мальчик был ранен!

– Джалимин ранен? – спросила я ворона.

– Золото его поцарапал, – объяснил мне Аззуен из-за спин людей. – Не сильно, но следы когтей остались на руке.

Мне следовало быть внимательнее. Я думала, что Золото промахнулся.

– Это нельзя назвать естественным, – снова заговорил Давриан. – Насколько можно судить, теперь, вслед за волками, к нам в стойбище пожалуют медведи, тигры и львы – и перебьют всех.

Он гневно топнул ногой.

– Мы будем следить за волками, – неторопливо произнесла Хесми. Было видно, что она долго раздумывала, прежде чем принять решение. Размышляя, старейшина морщила лоб – точно так же, как Аззуен. – Возможно, это совпадение – то, что саблезубый тигр оказался сегодня в Кааре. Тигрята приходили и раньше, и Джалимин каждый раз их кормил. – Она повернулась и пошла в деревню. Тали бросила на меня тревожный взгляд и отправилась следом. За ними последовали и остальные.

Выходит, всякий раз, как мы добивались пусть даже небольшого успеха, сразу же появлялись и новые неприятности. Не надо было нести мясо кошкам. Каждый раз, когда мы давали людям повод сомневаться в нас, путь к успеху становился труднее.

Аззуен подбежал ко мне и Праннану. Тлитоо укоризненно глянул на меня своими глазами-горошинами.

– Я знаю, что мне не следовало этого делать, – признала я, – но они были такие голодные.

Я пересказала им то, что сообщила Острый Коготь.

– Наверное, тебе и правда не стоило этого делать, – сказал Тлитоо, – но, может, и стоило. Мы многого не знаем.

Это было верно. Праннан нетерпеливо тявкнул.