Б. Олшеври - Семья вампиров

— Нет, не скажу. Но обязательно надевайте их, куда бы вы ни шли.

— На этот счет не волнуйтесь. И… я вышлю вам чек. Может, мне потребуется пара дней, чтобы наскрести деньги, но я это сделаю. Сколько?

— Пятьсот долларов.

— Я пошлю чек сегодня же.

— Я предпочитаю не брать плату до тех пор, пока клиент не будет удовлетворен, — сказал Тэлли. Он стал еще более замкнут, голубые глаза смотрели холодно и отрешенно.

— Как хотите, — отозвался Кармайкл. — Я собираюсь отметить это дело. Вы… не выпьете со мной?

— Я не могу покинуть магазин.

— Что ж, до свидания. И еще раз спасибо. Больше я не доставлю вам ни малейшего беспокойства, будьте уверены. Обещаю!

Кармайкл вышел.

Глядя ему вслед, Тэлли улыбнулся слабой грустной улыбкой. Он не ответил на «до свидания» Кармайкла. Еще не время.

Когда за ним закрылась дверь, Тэлли вернулся в заднюю комнату и открыл дверь в комнатку, где стоял сканнер.

За десять лет может произойти множество изменений. Человек, перед который на расстоянии протянутой руки находится возможность овладеть огромной властью, может за этот срок измениться от лично-, сти, которой власть не нужна, до человека, способного ради нее плюнуть на все моральные запреты.

Изменения развивались в Кармайкле медленно. В пользу его честности говорило и то, что прошло целых десять лет, пока такие намерения появились в его системе жизненных ценностей. В тот день, когда он впервые вошел в магазин Тэлли, в нем было мало зла. Но искушение возрастало с каждым визитом, с каждой неделей. Тэлли, у которого на это имелись собственные причины, удовлетворялся неторопливым ожиданием посетителей, скрывая невообразимые возможности своей машины под покровом тривиальности. Но Кармайклу этого стало недостаточно.

Ему потребовалось десять лет, чтобы дожить до того дня, но он в конце концов наступил.

Тэлли сидел во внутренней комнате, повернувшись спиной к двери. Он развалился в старинном кресле-качалке, созерцая машину. За прошедшее десятилетие она мало изменилась, продолжая занимать пространство вдоль двух стен. Окуляр и сканнер поблескивай в янтарном свете флуоресцентных ламп.

Кармайкл разглядывал окуляр с вожделением. То было окно и дверь к власти, превосходящей человеческое воображение. За его маленьким отверстием таилось огромное богатство. Право на жизнь и смерть любого из живущих ныне людей. А между этим сказочным будущим и ним — никого, кроме человека, что сидит и смотрит на машину.

Кажется, Тэлли так и не услышал осторожных шагов и скрипа двери за спиной. Он не пошевелился, когда Кармайкл медленно поднял пистолет. Можно было подумать, что он не догадывается о том, что его ждет, или почему, или от кого, когда Кармайкл выстрелит ему в голову.

Тэлли вздохнул и слегка поежился, затем чуть повернул диск сканнера. Уже не впервые окуляр показывал ему собственное безжизненное тело и позволял мельком взглянуть на вероятностное будущее, но всякий раз при виде знакомой распростертой фигуры он ощущал, как из будущего на него веет невыразимым словами спокойствием.

Он отстранился от окуляра и откинулся в кресле, разглядывая лежащую рядом на столе пару туфель с рифлеными подошвами. Посидел немного, не отрывая взгляда от туфель и мысленно следуя вслед за Кармайклом на вечернюю улицу, в завтрашний день, в послезавтрашний и еще чуть дальше — навстречу приближающемуся кризису, развязка которого станет зависеть от устойчивости на платформе подземки, поезд которой с грохотом пронесется мимо того места, где Кармайкл будет стоять в один из дней следующей недели.

На этот раз Тэлли послал мальчика-посыльного за двумя парами туфель. Час назад он долго выбирал между парами с гладкими или рифлеными подошвами. Ведь Тэлли был гуманным человеком, и его занятие много раз казалось ему отвратительным. Но все же на этот раз он упаковал для Кармайкла туфли с гладкими подошвами.

Он вздохнул и снова прильнул к сканнеру, поворачивая диск, пока не нашел сцену, которую уже наблюдал раньше.

Кармайкл стоит на блестящей от скользкой сырости платформе подземки. Он в туфлях с гладкими подошвами, которые для него выбрал Тэлли. Суматоха в толпе, прилив к краю платформы. И Кармайкл с отчаянием на лице скользит по платформе в сторону пролетающего мимо поезда.

— Прощайте, мистер Кармайкл, — пробормотал Тэлли те самые слова, которые он так и не произнес вслед уходящему Кармайклу. Он произнес их с сожалением, и жалость относилась к Кармайклу сегодняшнему, не заслужившему подобного конца. Ведь сейчас он не был злодеем из мелодрамы, чью смерть можно наблюдать равнодушно. Но Тим Кармайкл сегодняшний был обязан возместить ущерб за Кармайкла в будущем, и расплата должна быть полной.

Плохо обладать властью над жизнью и смертью таких же людей, как и ты. Питер Тэлли знал, что это плохо — но власть была вложена в его руки. Он не искал ее. Ему казалось, что его тренированные пальцы и тренированный ум почти случайно создали эту машину в ее сложнейшей завершенности.

Поначалу она озадачила его. Как следует использовать такое устройство? Какие опасности, какие страшные возможности кроются в этом Глазе, способном заглянуть сквозь завесу будущего? Ответственность была на нем, и она лежала тяжким грузом, пока не пришел ответ. А когда он узнал ответ — что ж, груз стал еще тяжелее. Потому что Тэлли был мягким человеком.

Он никому не смог бы назвать истинную причину, ради которой открыл магазин. Удовлетворение, сказал он Кармайклу. И иногда он действительно испытывал глубокое удовлетворение. Но в другие моменты — вроде этого — оставались лишь страх и унижение. Особенно унижение.

«У нас есть то, что вам нужно». Только Тэлли знал, что эта надпись не предназначалась для приходящих к нему людей. «У нас», а не «у меня». То было послание миру — миру, чье будущее тщательно и любовно переделывалось Питером Тэлли.

Главную линию будущего изменить нелегко. Будущее — пирамида, которую строят медленно, кирпич за кирпичом. А Тэлли должен его изменять. Были необходимые для этого люди — те, кто станет создавать и строить, и этих людей следует спасти.

И Тэлли давал им то, что им нужно.

Но неизбежно были и другие, чей конец — зло. Тэлли и им давал то, что им нужно, — смерть.

Питер Тэлли не искал свою страшную власть. Но в его руки был вложен ключ, и он не собирался передавать такое могущество в руки кого-либо из ныне живущих. Иногда он тоже ошибался.

Он стал чувствовать себя немного увереннее с тех пор, как ему на ум пришла метафора о ключе. Ключе от будущего. Ключе, вложенном в его руки.

Вспомнив об этом, он откинулся на спинку кресла и протянул руку к старой потрепанной книге. Она легко раскрылась на привычной странице. И губы его зашевелились, когда он стал читать знакомый абзац в задней комнате магазина на Парк-авеню: