Нэнси Коллинз - Дюжина черных роз

— Вы не можете себе простить гибель мальчика.

— Я не спас его. Я пообещал, что ничего с ним не случится, — и солгал. Уже двенадцать лет не проходит ни одной ночи, чтобы я, закрыв глаза, не увидел его, холодного и мертвого. Иногда я просыпаюсь, задыхаясь, как задыхался он в эти последние страшные мгновения.

— Святой отец, это не ваша вина. Вы терзаете себя ни за что.

— Так и врачи говорили в санатории. Но они ошибались, и вы тоже ошибаетесь. В этот день умерло все, что делало меня священником. Я стал одним из проклятых, вот почему я искал Город Мертвых. Мне место здесь. — Он с усилием встал со скамьи, пытаясь сдержать дрожь в руках. — Мне... мне надо подышать воздухом. Прошу извинить меня. Если я вам буду нужен, я на колокольне.

Клауди оглядел переулок, переложив кулер из правой руки в левую. Улицы были необычно пусты даже для Города Мертвых. И все же пешая прогулка не была самым безопасным предприятием в эти ночные часы. Но у Клауди не было выбора. Поиск торговца кровью с черного рынка занял почти весь день. Когда покупка была сделана и Клауди возвращался в Город Мертвых, солнце уже садилось. Он обещал доставить покупку и собирался свое слово сдержать. Судя по словам священника, ей не выдержать ночь без вливания. Сейчас надо только добраться до Сент-Эверхильда, не попавшись громилам Эшера...

Он шагнул из переулка — и тут же перед ним из темноты вырос здоровенный «звездник», заступив дорогу.

— Эй, парни, смотри-ка, что я нашел!

Второй такой же массивный «звездник» появился из темноты за спиной Клауди.

— Так-так, похоже, нарушитель комендантского часа. Ты чего, старик, не знаешь, что у нас чрезвычайное положение?

Клауди сжался, стараясь держать в поле зрения обоих.

— Чрезвычайное положение? А кто его ввел?

— Ты чё, совсем офонарел? Лично Король Ада — лорд Эшер, царь всего этого блядского Города Мертвых! — осклабился первый и ткнул толстым пальцем в кулер в руках у Клауди. — А чего у тебя тут, мудило? Нам положено обыскивать и допрашивать всех, кто выйдет на улицу после заката.

— Да ничего для вас интересного. Давайте вы меня отпустите, ладно?

Второй «звездник» наклонился поближе, зловеще хмурясь.

— Слышь, батя, он тебя спросил, что у тебя в кулере. Давай-ка посмотрим.

Клауди полоснул первого ножом, чуть не отхватив ему большой палец. Бандит схватился за свою руку, пораженный скорее удивлением, чем болью.

— Ах ты блядь!

Клауди бросился бежать мимо загородившего дорогу угловика, но второй был слишком близко сзади. Клауди ощутил, как воздух с шумом вырывается из легких, когда его бросило на землю с такой силой, что кости задрожали. Хрустнула сломанная лопатка, и Клауди вскрикнул.

Первый, все еще держа себя за палец, поддал ему ногой так, что подбросил в воздух.

— Этот гад меня полоснул! — завизжал он. — Я его убью на хрен!

Из темноты бегом появился третий, привлеченный криками и шумом борьбы.

— Что у вас тут?

— Этот гад меня полоснул, вот что у нас! — зарычал раненый «звездник», еще раз поддавая Клауди сапогом в живот.

— Что в кулере?

— Да хрен его знает, — пожал плечами второй «звездник». — Старый хрыч не хотел показывать. Может, выпивка. Никого здесь не осталось, кроме полных алкашей и нарков.

— Так чего не посмотреть, что у него там за пойло? — Третий «звездник» осклабился, глядя на лежащего почти без сознания Клауди с окровавленной бородой. — Пакет «одд стерно» ты сюда засунул, пенс?

Ухмылка его исчезла, когда он вытащил из кулера пластиковый пакет с человеческой плазмой.

— К лорду Эшеру его! Быстро!

Эшер восседал на помосте на своем троне, положив подбородок на сложенные кулаки, и смотрел в никуда. Он ожидал лучшего. После долгих лет интриг он наконец-то стал безраздельным владыкой Города Мертвых. Вся подпольная торговля наркотиками и оружием на Восточном побережье теперь в его руках и больше ни в чьих. Десятилетия ожидания, и вот он наконец стал одним из самых влиятельных — если не самым влиятельным — принцем в Америке. Но вместо радости и удовлетворения от втаптывания врага в пыль он ощущал только пустоту.

Что толку в победе над Синьджоном, когда нет Никола и Децимы, чтобы разделить с ними успех? И еще сильнее омрачало ситуацию, что неизвестная сумела ускользнуть. Эшер не любил, когда его оставляли в дураках. Эта стерва с зеркальными глазами ему заплатит за все — и дорого заплатит.

— Лорд Эшер!

Он повернулся и нахмурился, увидев «звездника» с пластиковым кулером в руках.

— В чем дело? Ты разве не видишь, что я занят?

— Мы тут поймали одного, милорд, и подумали, что надо его вам показать. — Он махнул рукой своим спутникам, и они втащили в зал аудиенций избитого и окровавленного Клауди. — Вот этот говнюк нарушил комендантский час. И напал на нас, когда мы захотели посмотреть, что у него в кулере.

— Дай взглянуть, — резко бросил Эшер. Вытащив охлажденные пакеты плазмы, он внимательно рассмотрел наклейки, как знаток рассматривает вино, потом бросил их обратно в кулер. — Подведите его ближе.

«Звездники» подтащили вяло отбивающегося хиппи к трону и бросили на колени перед повелителем вампиров.

— Я тебя узнал, — сказал Эшер. — Ты тот, кто пытался спасти мальчишку. Тот, кого я велел ей уничтожить. Скажи мне, где она, старик, и я оставлю тебе жизнь.

— Хрен тебе, крысеныш! — сплюнул Клауди. — Ни черта я тебе не скажу.

Улыбка Эшера была тоньше бритвы и так же остра.

— Я бы на твоем месте не говорил так уверенно.

Незнакомка сидела на церковной скамье, глядя на тени, отбрасываемые дрожащим светом молельных свечек. С каждым следующим ударом сердце у нее билось все тише и неуверенней. Странное ощущение — когда чувствуешь, как умираешь клетка за клеткой. Она подумала, сколько еще пройдет времени, пока замутится сознание. Может быть, этого и не будет. Может быть, таково проклятие нежити — умирать и оставаться в полном сознании, ощущать, как гниешь, и не иметь возможности это прекратить. М-да, жизнерадостная мысль.

Громко стукнула внезапно распахнувшаяся дверь на колокольню, и в церковь вбежал отец Эймон. Он шумно и тяжело дышал, лицо его было краснее свеклы.

— Его схватили! — выдохнул он.

— Кого схватили? — Она попыталась встать, но это напряжение было ей уже не по силам.

— Клауди! Я видел с колокольни! Они его схватили!

Неизвестная еще сильнее обмякла на скамье:

— Что ж, значит, так.

— Вы думаете, он скажет Эшеру, где вы?

— Это совершенно уже не важно. Без этой крови я все равно уже мертвая. — Она заставила себя встать на дрожащие ноги, скривившись от непосильного напряжения. — Ладно, нет смысла оттягивать неизбежное...

Отец Эймон встал у нее на дороге: