Мария Корелли - Вампир — граф Дракула

— Смотрите, миссис Минна, смотрите! — закричал фон Гельсинг, передавая мне бинокль.

Из-за сильного снега рассмотреть что-либо было очень трудно.

— Вы не туда смотрите! — опять закричал он. — Внизу! Действительно, внизу, не очень далеко от нас, скакало несколько всадников. За ними, подпрыгивая на неровной дороге, двигалась телега. Судя по одежде всадников, это были цыгане. На телеге лежал большой ящик…

Сердце у меня екнуло. Развязка близка! До вечера не так уж далеко, и скоро Дракула, неподвижно лежащий сейчас в ящике, вновь получит свободу. Приняв другую оболочку, он выскользнет из наших рук…

Задыхаясь от волнения, я обернулась к профессору и с изумлением увидела, что он опять чертит круг, окропляя его святой водой. Перехватив мой удивленный взгляд, фон Гельсинг сказал:

— Я хочу предохранить вас от графа.

Взяв у меня бинокль, профессор пробормотал:

— Они скачут как бешеные… Должно быть, Дракула торопится попасть в замок до захода солнца. Бог мой! Неужели наши друзья опоздают?

Он надолго замолчал, продолжая наблюдать. Я так волновалась, что казалось, вот-вот лишусь чувств.

Наконец профессор повернулся ко мне и прошептал:

— Два всадника догоняют цыган, и еще двое скачут с другой стороны. Посмотрите!

Я с облегчением узнала мужа и наших друзей, скакавших во весь опор. Между тем волчий вой становился все ближе. Чуя добычу, хищники окружили нашу пещеру. Я достала пистолет, взвела курок. Профессор сделал то же.

— Если они не догонят цыган, мы сами остановим телегу, — сказал он.

Я утвердительно кивнула, и мы стали ждать. Проходили минуты, снег все усиливался и скоро в густой пелене уже ничего нельзя было различить. Наконец послышался топот лошадей. Затаив дыхание, с сильно бьющимся сердцем я ожидала появления цыган. Внезапно раздался крик: «Стойте!» Это был голос Андрея. Мы с фон Гельсингом выглянули из пещеры.

В десяти шагах от входа в нее дорогу цыганам преградили Андрей, Артур, Морис и Сивард. Один из цыган, рослый, красивый мужчина, что-то говорил своим спутникам, указывая то на запад, то на замок Дракулы, грозно темневший на фоне серого неба. В ответ те, размахивая ножами, приблизились к телеге с ящиком. В другое время я бы испугалась за Андрея, но теперь его воинственное настроение передалось мне, я тоже хотела вступить в борьбу.

Андрей с Морисом попытались оттеснить цыган от телеги. Сивард и Артур, держась чуть поодаль, подняли пистолеты. Цыгане на мгновение растерялись. Воспользовавшись этим, Андрей прыгнул с лошади в телегу и с силой, показавшейся мне сверхъестественной, приподнял тяжелый ящик и сбросил его на землю.

Цыгане, громко крича, кинулись к нему, но дорогу им преградил Морис. Наш храбрый друг ловко парировал удары, и я надеялась, что он останется невредимым. Ему на помощь пришли Артур и Сивард, и цыгане вынуждены были отступить. Но в этот момент один из них взмахнул ножом, и Морис упал. К нему бросился Сивард. Тем временем Артур, приблизившись к ящику, просунул нож под крышку и с помощью Андрея оторвал ее.

В нем лежал граф. Глаза его были открыты. Боже, какую злобу и бессильную ненависть они выражали!

Андрей одним ударом ножа перерезал ему горло. Одновременно Артур вонзил кол в сердце Дракулы.

Цыгане в ужасе бросились наутек, как будто за ними гнался сам дьявол. Стая волков, державшаяся до сих пор поблизости от пещеры, помчалась за ними.

Бедный Морис неподвижно лежал на земле. Несмотря на все усилия Сиварда, он истекал кровью.

— Я счастлив, что помог вам, — еле слышно прошептал он.

Взглянув на меня, Морис приподнялся и улыбнулся.

— Из-за этого стоило умереть! Смотрите и благодарите Бога! Проклятие снято, ее лоб чище и белее снега!

И с этими словами наш друг скончался.

Семь лет назад мы прошли, так сказать, через пылающий огонь. С тех пор наше счастье вполне окупает все пережитые страдания. Через год после смерти Мориса у нас родился сын. Минна верит, что храбрый дух нашего горячо любимого друга возродился в ребенке, которого мы назвали в его честь.

В этом году мы побывали в Трансильвании и проехали по памятной для нас дороге.

Было почти невозможно поверить, что эта местность веками хранила столь ужасную тайну. Замок, как и прежде, величаво и одиноко красовался на вершине скалы, но он уже больше не внушал нам страха.

Вернувшись домой, мы перечитали свои записи и решили их издать.

— Никто не поверит в достоверность нашего рассказа, — заметил я.

— Пусть не верят, — сказал фон Гельсинг, сажая моего сына к себе на колени. — Нам доказательств не нужно. Этот мальчик поймет со временем, что его мать — чудная женщина, и узнает, что были люди, готовые идти на смерть ради нее.

Андрей Гаркер.