Крис Картер - Телико. Файл №404

— Ну, заговора против черных, или заговора самих черных, в общем, темного заговора. Например, черные будут вымирать, или черные будут превращаться в белых, и никто не сможет этому помешать, потому что никто ничего не поймет. Как мы с тобой сейчас.

— Я так не думаю, — твердо сказала Скалли.

— Ладно, пусть, — Молдер с милой улыбкой отказался от своих построений. — Тогда вернемся к трупу. Тебе удалось у него что-нибудь выпытать?

— Вот там, на столе, в контейнере, волосы и кусочки ткани… Что ты делаешь?

Последнее она произнесла уже в спину Фоксу Молдеру. Прихватив контейнер, он направился к дверям лаборатории. В дверях спецагент обернулся и, все еще улыбаясь, произнес:

— Пойду пофилософствую над ними, пока ты дожидаешься вестей из моргов.

4 сентября 1996 года 17:35 Филадельфия Дэмот-авеню, 500, квартира 23

— Мистер Або! Есть кто-нибудь дома? Мистер Або, откройте, пожалуйста!

Мистер Або, несомненно, был дома. Более того, судя по скрипу половиц и тихому дыханию, мистер Або стоял у самой двери и разглядывал визитера через глазок. Но Маркус Даг, социальный работник, был не в претензии. Осторожность хозяина квартиры позволила Маркусу вытереть пот и перевести дух. Это была четвертая крутая темная лестница за сегодняшний день, а сколько всего их набралось за десять лет службы, он и не пытался считать. А также, сколько через его руки прошло перепуганных африканцев, желающих влиться в большую и многонациональную американскую семью. Тощая от вечного недоедания девчушка, которой какой-то проходимец на улице пообещал кас-тинг в Red Stars note 3, и она легла с ним в постель, а после размазывала по лицу слезы, сжимая в кулачке засаленную визитку, отпечитанную на дешевом картоне. Мать семейства, которая никак не могла научиться пользоваться давилкой для чеснока, потому что всю жизнь растирала его, как и все остальные продукты, в ступке. Парень, каждый месяц бравший напрокат новую машину и тут же разбивавший ее, потому что сам факт существования правил дорожного движения никак не укладывался в его голове. Сотни других парней, которых культурный шок, а также предприимчивость черных братьев завели в лабиринт без выхода: марихуана — героин — метиндон.

После всего этого пятиминутное ожидание под дверью мистера Або Маркус Даг счел сущей ерундой.

— Сэмюэль Або? Откройте, пожалуйста! Я ваш адвокат по вопросам иммиграции Маркус Даг, помните меня? Мы должны заполнить прошение о вашей натурализации.

Дверь, наконец, открылась. На пороге стоял невысокий молодой африканец в синей рубашке из искусственного шелка. У него была приятная улыбка и располагающее лицо.

— Прошу вас.

Маркус вошел. Обычная дешевая обстановка наемной квартиры — Маркусу не удалось заметить ни одной вещи, которая носила бы отпечаток вкусов и личности хозяина. Но вместе с тем — чистог опрятно, по столу не шныряют тараканы. Кажется, этот мистер Або — разумный человек и с толком вложил те небольшие деньги, которые выдала ему социальная служба.

— Здесь довольно темно, — сказал адвокат. — Вы не могли бы зажечь свет или открыть окно, чтобы заполнить форму?..

Мистер Або предпочел включить торшер. Это тоже было симптоматично. Многие иммигранты в первые месяцы предпочитали держать окна наглухо зашторенными. Только теперь, при свете, мистер Даг заметил, что кожа у его клиента, пожалуй, излишне влажная, а глаза чересчур блестят.

— С вами все в порядке? — участливо спросил он. — У вас больной вид. Может быть, лихорадка или что-то в этом роде?

Сэмюэль Або молчал, и мистер Даг выдал на-гора следующий блок давно заученной речи:

— Я знаю, как вам одиноко, поверьте мне. Вы в чужом месте, далеко от своей семьи. Но, как только вы станете гражданином США, я помогу вам привезти сюда каждого брата, сестру, тетю, дядю, двоюродных братьев и сестер, всех родственников, какие у вас только есть…

«… В конце концов вы построите себе маленькое карикатурное подобие своей родины и так и проживете до самой смерти, не высовывая носа из собственного гетто. И лишь на склоне дней наконец узнаете, чем заплатили за приезд сюда. Своими детьми, Сэмюэль. Ибо ваши дети будут говорить уже на другом языке. Такие дела, черный брат!»

Всего этого Маркус Даг, разумеется, не сказал. Он завершил мини-сеанс психотерапии так:

— … и все это начнется уже сегодня. Вы меня понимаете?

Сэмюэль, поразмыслив над его словами, мягко улыбнулся и ответил:

— Спасибо!

4 сентября 1996 года 19:15 Гистологическая лаборатория ФБР Вашингтон

Спецагент Молдер считал, что судмедэкспертов должно быть много — хороших и разных. Он, как впрочем и все в управлении, превосходно знал, что Дэйна Скалли — ас во всем, что касается полевых исследований. Однако для анализа взятого у трупа материала он предпочел привлечь агента Рендлера — молодую, талантливую и амбициозную кабинетную крысу. Молдер передал Рендлеру коробку с отобранными Скалли образцами, в красках расписал срочность, важность и запутанность данного дела и вскоре смог пожать плоды своего административного гения.

Рендлер позвонил через час и попросил спецагента зайти в лабораторию.

— Может быть, подождем агента Скалли? — предложил эксперт, едва Молдер появился на пороге. — Чтобы мне не рассказывать одно и то же два раза.

— Она не придет, — печально сообщил Молдер. — У нее свидание.

И, полюбовавшись вытянувшимся лицом Рендлера, добавил:

— Вздохните спокойно. У нее свидание с трупом. Ну и? Нашли что-нибудь?

— Во-первых, асбестовые волоски. Правда, совсем немного. Местная почва, пыльца и так далее. Но потом я наткнулся вот на это. Мне пришлось связываться с ботаниками, чтобы определить, что это такое.

И Рендлер протянул Молдеру пробирку со своей находкой.

— Похоже на какие-то колючки, — высказал свое мнение Молдер.

— Вообще-то, это семена, — снисходительно пояснил Рендлер, — хотя действительно колючек на нем предостаточно. Эти «колючки» — приспособительный признак, выработанный растением в результате естественного отбора. Семя цепляется ими за почву, так ему легче укорениться. Но в данном случае оно попыталось укорениться в коже мистера Сандерса.

— И что это нам дает? — быстро спросил Молдер.

— Такие семена не растут в местных теплицах. Это пениатус Зенкера или иначе — «цветок страсти», лиана из семейства Meni-sperrnaceae, лунносемянниковых. Довольно редкий вид, растет только в некоторых районах Западной Африки: Гвинея, Конго: Теперь вам понятно, что это нам дает?

— Угу, — Молдер энергично кивнул.-Однако, как такая мелочь могла пролететь пять тысяч миль и укорениться в Оуэне Сандерсе?

— Этого я вам не могу сказать, — отозвался Рендлер. — Но вот что еще сообщили ботаники, семена пениатуса Зенкера содержат алкалоид, подобный тубокурарину. Надеюсь, эта информация вам как-то поможет.