Гордон Макгил - Омен. Последняя битва.

Неодолимая ненависть поднялась в ней. В конце концов это его судьба, а не их. Кейт вдруг вспомнила, как он любовался загородным домом и рассказывал ей о безоблачной поре своего детства. Да черт с ним, с его невинным детством, пропади он пропадом, и пусть душа его вернется в ад, где ей и место!

Ярдах в пятидесяти от собора Кейт заглушила мотор. Тишина обрушилась на них.

– Разреши мне войти первой, – попросила Кейт. – Давай пойдем вдвоем, Дэмьен, только ты и я. Оставь Питера в машине. Пожалуйста!

– Мы пойдем все вместе, – отрезал Дэмьен

– Поверь мне, Дэмьен, я просто хочу знать…

– Нет, – закричал вдруг Питер, – не доверяй ей! Он выбрался из машины, Дэмьен – следом за ним. Они стояли рука об руку – мальчик и мужчина – и ждали Кейт. «У меня нет выбора, – внезапно осознала Кейт, – я не могу ничего изменить».

– Веди нас, – приказал Дэмьен. Кейт взглянула на собор. Он казался холодным и пустым. Разрушившийся монумент забытому Богу. Кейт нетерпеливо вглядывалась в темноту, но так ничего и не обнаружила.

– Иди же, – скомандовал Питер с нетерпением в голосе. Кейт медленно двинулась вперед. Она боялась упасть. Божий Сын родился среди цыган. Кейт все еще не могла поверить в это. Впрочем, ее уже не волновали подобные мысли. Она думала только о кинжале…

У входа Кейт остановилась, каждой своей клеточкой чувствуя присутствие Дэмьена.

– Там, внутри, – произнесла Кейт.

– Открой дверь, – приказал Дэмьен. Кейт шагнула вперед и потянула дверную ручку. Краешком глаза она заметила де Карло, появившегося из-за колонны с кинжалом в руке, и инстинкттивно вскрикнула: «Нет, святой отец!»

Священник колебался ровно столько, сколько хватало Дэмьену, чтобы повернуться, схватить Питера и, приподняв его перед собой, прикрыться мальчиком, как щитом. Однако де Карло уже не мог остановиь свой прыжок. Кинжал, нацеленный на Дэмьена, вонзился в спину Питера.

– Питер! – закричала Кейт, когда Дэмьен, швырнув мальчика на землю, ринулся на священника, пытаясь ухватить его за горло.

– Питер! – Кейт бросилась к сыну, но споткнулась и упала на колени. Мальчик полз на четвереньках, из спины торчала рукоятка кинжала.

– Сыночек, любимый мой… Не покидай меня! – взмолилась Кейт. Но глаза его уже затуманились, дыхание с хрипом вырывалось из груди. – Не умирай, пожалуйста, не умирай!…

– Я люблю тебя, – пробормотал Питер.

– Питер…

– Больше жизни люблю тебя, Дэмьен… – Он улыбнулся, закрыл глаза и поник на руках матери.

– Нет, Питер, нет!… Кейт несколько секунд смотрела на сына, затем осторожно перевернула тело и, затаив дыхание, обеими руками вытащила кинжал.

Демьен повалил отца де Карло и склонился над ним, пытаясь добраться до горла. Он не видел, как Кейт медленно двинулась к нему. Яростный крик прорезал тишину в тот момент, когда она вонзила кинжал ему в спину. Послышался хруст костей, и Кейт погрузила лезвие по самую рукоятку. Только тогда она отступила, а крик ее эхом продолжал отдаватться среди руин.

Дэмьен поднялся и выпрямился во весь рост. Он пытался дотянуться до кинжала. Из груди его вырывался хрип, он снова рухнул на колени, затем встал и, шатаясь, двинулся к дверям собора. Распахнув двери, он застыл на пороге.

Несколько мгновений стоял Дэмьен, не шевелясь, глаза его лихорадочно блуждали по разрушенным стенам.

– Назаретянин! – выкрикнул он рокочущим басом. – Где ты, Назаретянин? Ты слышишь меня?

Как бы в ответ на призыв в дальнем конце собора забрезжил едва различимый свет, сияющий ореол, разгоравшийся все ярче и ярче. Дэмьен шагнул вперед и направился навстречу свету. Раскинув руки, он побежал. Спину жгла невыносимая боль, лицо исказилось от мучительного страдания, но взгляд его был устремлен в небо, разгоревшееся чудесным сиянием сквозь разрушенный купол собора.

– Сатана! – прорычал Дэмьен. – Почему ты покинул меня? Руины эхом отразили бас, и Дэмьен рухнул на четвереньки. – Вот и все, отец, – прошептал он. Забери меня обратно в свой рай. – Тело его задрожало, он ничком упал на каменный пол и затих.

Сияние становилось невыносимым, но отец де Карло впился в него немигающим взглядом. Затем он посмотрел на Кейт, склонившуюся над телом сына, коснулся ее волос и перекрестил мальчика. Кейт взяла тело Питера на руки и встала рядом со священником. Они не отводили глаз от ослепительного ореола, и по их щекам струились слезы.

Пробил час рассвета. Противоборство завершилось. Наступала новая эра.