Роберт МакКаммон - Неисповедимый путь

– Не знаю их.

Она села рядом с ним и стала смотреть на озеро. Уэйн почувствовал тепло ее тела и опять беспокойно заерзал. В его мозгу крутились гадкие греховные картины, и он чувствовал, что находится на краю грехопадения.

– Я ходила со многими парнями, – помолчав, продолжила Лонни. – Почему каждый парень, с которым я гуляла, хотел заняться со мной сексом?

Йезавель! – подумал Уэйн.

– Я, конечно, знаю, что у меня красивое тело и все такое. Я участвовала в конкурсе на звание «Мисс старшеклассница Файета» в прошлом году и наибольшее количество очков набрала за ту его часть, когда девушки выходили в купальных костюмах. Однако создается впечатление, что все пытаются воспользоваться мной. Интересно, почему?

– Я не знаю, – произнес Уэйн хриплым голосом. Из темного угла его сознания раздался свистящий голос: «Она хочет сделать это и говорит сексуальные слова».

Прежде, чем Уэйн успел отодвинуться, Лонни наклонилась к нему и прошептала на ухо:

– Почему бы нам не прокатиться на одном из этих каноэ?

– Я не могу. Я… На мне дорогая одежда.

Она хихикнула и потянула его за брюки.

– Ну, так сними ее!

– Тебе лучше вернуться на вечеринку. Тебя там кто-нибудь ищет.

– Ищет меня? Ха! Рэнди ушел с кем-нибудь еще! Пошли, милый, поплаваем на каноэ. Хорошо? Ты так напряжен, что случилось? Маленькая Лонни нервирует тебя?

Она взяла его за руку и стала тянуть, пока он не встал на ноги, а затем потащила его к ближайшему каноэ.

Голова Уэйна кружилась, пульсируя в такт рок-музыки, доносившейся с заднего двора. Воды озера мягко плескались о берег.

– Я не вижу весел.

Лонни осторожно забралась в каноэ и внимательно его осмотрела. – Вот оно, – Она подняла весло. – Только одно, правда, но грести можно. – Она уселась. – Чего ты ждешь милый?

– Я…

Не уверен, что мы должны плыть в темноте.

– Я доверяю тебе, – ответила Лонни нежно и призывно.

Уэйн оглянулся на дом, где танцевали ребята. Он почувствовал странное чувство изоляции, чувство, что что-то не так и он должен знать что, но это ускользало от него. Может быть, неправильно, что он человек?

– Поплыли, милый, – прошептала девушка.

Он оттолкнул каноэ от берега и прыгнул в него, едва не перевернув, чем вызвал шквал смеха девушки; затем они заскользили по темной поверхности озера прочь от шума вечеринки.

– Видишь? – спросила Лонни. – Разве это не прекрасно?

Уэйн услышал, как подо дном каноэ журчит вода. Его дорогостоящие туфли пришли в негодность, поскольку, отталкивая каноэ, он зачерпнул обеими ногами воду. Взошла луна, и ее янтарный меч был так близок и остр, что, казалось, вот-вот перережет вам горло. С берега раздавалось кваканье лягушек, ночь еще сильнее сгустилась вокруг каноэ.

Лонни издала глубокий сексуальный вздох, и Уэйн подумал, что его голова расколется как яичная скорлупа.

– В тебе есть что-то ужасно знакомое, – сказала она. – Голос, по-моему. Откуда я могу тебя знать?

– Не знаю.

Музыка превратилась в отдаленное бормотание, а дом Дикерсона – в светлое пятно на берегу.

Впереди показался темный объект.

– Что это? – спросил Уэйн, и в следующий момент каноэ задело прямоугольную деревянную платформу для ныряния. Он вынул весло из воды и положил себе на колени. Его сердце сильно стучало, и раздавшийся голос Лонни стал для него как бальзам для волдырей.

– Давай отдохнем здесь немного.

Он почти рассмеялся. Отдохнем? О, грешница Йезавель! Она хочет его, он знал это. Она хочет раздеться и сделать это.

– Если ты хочешь, – услышал он свой голос, звучащий как бы со стороны.

Уэйн нащупал веревку, свешивающуюся с платформы, и привязал к ней каноэ. Когда он помогал Лонни подниматься на платформу, она прижалась к нему, и он почувствовал ее груди и упершиеся в его грудь соски. Его сердце громко билось, а голова раскалилась так, что он не мог ни о чем думать.

– Я замерзла, – прошептала она. – Пожалуйста, обними меня, я замерзла.

Он обнял ее и понял, что на самом деле дрожит он сам.

Лонни завалила его на платформу. Вокруг них хихикали волны, а в воздухе висел запах водорослей. Дамба, сдерживающая желания внутри Уэйна, затрещала по швам – она хочет сделать это и вокруг никого, никто не узнает! – и он с участившимся дыханием принялся ощупывать ее одежду. Его руки блуждали по телу девушки, а она придвигалась к нему все ближе и ближе подгоняя его шепотом на ухо. Ее блузка распахнулась. Уэйн немного потрудился с лифчиком, и в его руках оказались ее теплые груди. Она прижалась к нему своим телом, и его пенис налился теплом. Она потерлась о его промежность и принялась расстегивать ремень, кусая его за шею. Его брюки стали опускаться.

– Быстрее, – шептала она. – Быстрее, быстрее, пожалуйста… Когда вниз сползли его трусы, высвободив пенис, Лонни взяла его в руку.

В этот момент в голове Уэйна раздался голос отца, словно плетью ударивший его по спине: «Грешник! Ты лег с Йезавелью!”

От возбуждения у него закружилась голова. Его глаза были закрыты, а сознание разрывалось между тем, что он хочет, и тем, что он не должен делать. Лонни сжала его пенис, и он открыл глаза.

Он не был больше в объятиях девушки.

Это было похоже на зверя, дикого вепря, красноглазого и усмехающегося.

Уэйн попытался оттолкнуть его, но в следующее мгновение видение исчезло, и это снова была Лонни, темноволосая Лонни, безлицая Лонни.

«Грешник! Ты лег с Йезавелью!”

– Нет! – крикнула Лонни. – Сделай его большим снова! Сделай его большим!

– Я…

Не могу…

Я…

Он изо всех сил сконцентрировался, но в его голове продолжал трубой Судного Дня звучать голос отца: «Грешник!». Он попадет в ад из– за того, что лег со шлюхой, его обдурил Сатана, приведя сюда!

– Сделай его большим! – говорила Лонни с нотками гнева и расстройства в голосе. Она держала его пенис как маленькую веточку.

– Давай, неужели не можешь его поднять?

Спустя минуту или две она отпустила его и села на краю платформы одевая лифчик и блузку.

– Извини, – сказал Уэйн, лихорадочно натягивая брюки. Он чувствовал грязь от прикосновения Йезавели, но безнравственные мысли и желания все еще текли в его голове. – В следующий раз. Просто…

Я не могу сейчас. Хорошо?

– Забудь. Мне нужен мужчина, а не маленький мальчик, у которого даже не может встать. Давай-ка, отвези меня на берег!

Звук ее голоса показался Уэйну безобразным и он испугался его. – Я просто…

Ты не расскажешь никому об этом, да?

– Что с тобой? Ты педик?

– Нет! Пожалуйста…

Не рассказывай никому, хорошо?

Лонни застегнула блузку. Он увидел, что она в раздумье наклонила голову на бок, а затем медленно повернулась к нему.

– Почему нет? Над этим можно хорошо посмеяться.