Саймон Магинн - Овцы

Льюин рассказывал, что иногда кто-то нападает на овец. Собаки. Овец остается только сжигать и закапывать, что еще?

у него была

Джеймс резко выключил воду, затем снова включил и наклонился, чтобы немного попить. Вкус был какой-то странный.

* * *

Здесь можно сделать такую красивую комнату, думала Адель, когда они пили кофе. Каменные стены и толстые темные балки, а по трем сторонам — каменная скамья, крытая деревом, на которой можно сидеть и смотреть в окно. Адель надо научиться правильно разжигать камин. Первые попытки привели к тому, что дым валил во все стороны, но только не в трубу. Холодный зимний вечер, потрескивает огонь в камине, все вымыто и вычищено, Элвис рычит на треск поленьев, за окном ветер гоняет сухие листья. Если бы им удалось избавиться от сквозняков, она бы даже поставила у камина диван, принесла бы сверху одеяла и подушку. Они бы пили с Джеймсом виски и занимались любовью в сложных условиях, у камина. Дилайс так и сказала, что дому нужно немного любви. Она представила себе, как Джеймс прикасается к ней, гладит ее и огонь бросает отблески на их обнаженные тела. Ощущение холодного детского масла на теле, а потом на нее ложится Джеймс.

Она заметила, что Льюин наблюдает за ней, и снова покраснела. Ну, и он может присоединиться. Интересно, что он думает о каминах и детском масле? Она представила его и Джеймса вместе. Тяжелое мускулистое тело с более легким и стройным. Как в фильме с Оливером Ридом и Аланом Бейтсом. Согласился бы Джеймс на это? Она оценивающе посмотрела на него; он что-то говорил Льюину по поводу расшивки швов, особенно с западной стороны. Ну погоди, вот я затащу тебя наверх, подумала она, и в животе у нее сжалось.

Льюин собрался уходить, Джеймс сходил за своей курткой.

— Я пройдусь с тобой немного, — сказал он. — Мне не помешает проветриться.

Льюин, уже поблагодаривший Адель и получивший в ответ «не стоит» и «спасибо, что пришел нас навестить», неловко стоял и смотрел на картину. Когда Адель принялась убирать со стола тарелки и чашки, он решил ей помочь. Ей показалось, что он что-то хотел ей сказать, но не смог. Она подумала, что ошибалась в нем, что он хотел сказать ей, что она ему нравится, прошептать, чтобы она завтра попыталась сбежать, он будет ждать ее в сарае. Откажется ли она? Конечно, откажется. Но если он будет настаивать... Хм. В нем определенно было что-то еще, кроме открытого взгляда голубых глаз и, несомненно, привлекательной сильной личности.

Она признавала, что была доступна для молчаливых, сложных, мрачных мужчин. Прошло много лет, прежде чем она поняла: тайна, которая, как она полагала, пряталась глубоко в Джеймсе, была всего лишь отсутствием тайны, не водой, а застойным прудом. То, прежнее, восхищение она теперь испытывала лишь, когда они выходили в открытое море неистовой страсти. Об этом приятно было думать. Но корабль стоял на якоре вот уже, скажем, десять дней, чтобы не соврать, хотя это длится уже, наверное, недели три. Из-за переезда и неприятностей, случившихся с Сэмом, не говоря уже о дурацком шуме, который издавали замечательные старинные пружины их кровати, и о том, что настроение постоянно портили сквозняки... в общем, как-то не сходилось.

От всех этих тревожных сомнений: если они не занимаются любовью, то что им тогда делать друг с другом? — из-за тревоги за их отношения (это слово она всегда произносила с американским акцентом), из-за раздумий, кто из них виноват и не постарела ли она и больше его не привлекает, не наскучила ли она ему, — из-за всего этого Адель раздражалась и злилась. Она мысленно раздела Льюина и обнаружила большого крепкого мужчину, который (насколько она знала) всю свою жизнь прожил в одиночестве и кое на что мог бы сгодиться. Она посмеялась над собственными мыслями, но именно такими они и были. Сможет ли она плыть дальше с другой командой? Есть только один способ выяснить это.

Джеймс вернулся с куртками в руках; она осознала, что чуть не начала флиртовать с Льюином, если флирт вообще помещался в голове этого темного мужика. Ну, девушке же надо как-нибудь себя развлекать, если корабль дал течь. Она улыбнулась и пожала протянутую руку.

— Приятно было тебя видеть, Льюин. Спасибо за помощь. Спокойной ночи.

— До свидания, миссис Туллиан.

— Я ненадолго, Дель.

* * *

Как только Льюин почувствовал струю холодного ночного воздуха, он сразу же понял, что заболевает. В дополнение к постоянным внутренним ощущениям последние полчаса по его телу бродило какое-то неопределенное ощущение. Теперь он чувствовал, как желудок сдавило. Льюин старался расслабить мышцы, дышать помедленнее, не бороться, а успокоиться. Джеймс молча шел рядом. В его голове роились мысли, и он никак не мог разобраться в них и произнести вслух хоть одну из них. Джеймс надеялся, что ночной воздух проветрит его мозги, но эффект получился прямо противоположный: мрак лишь сгущался. Они дошли до места, где тропинка, ведшая к дому Льюина, пересекалась с дорогой, и остановились.

— Послушай, Льюин. То, что ты раньше сказал. Про костер...

Джеймс не знал, что именно он сможет сказать. Он просто схватился за ближайший конец, торчащий из спутанного клубка его сознания.

— Это ведь могло быть все что угодно. Разве нет? Это же не обязательно то, что ты думаешь. Я хочу сказать, что трудно во все это поверить, согласись.

Льюин хмыкнул и пожал плечами.

— Что видел, то видел. Хочешь верь, хочешь нет.

— Я не сомневаюсь в том, что ты видел именно это. Просто наверняка этому есть еще какое-нибудь объяснение.

— Рауль Шарпантье был нехорошим человеком. Честно говоря, я думаю, он был плохим человеком. Злым. Я понятия не имею, что он делал и чего он не делал. Я действительно ничего не видел. Поэтому я ничего не сказал полицейским. Лучше бы рассказал, честное слово. Если бы я мог вернуть прошлое, я бы рассказал. На их вечеринках люди не просто собирались, чтобы повеселиться. Дэйв тебе этого не сказал, но он видел то же, что видел я. Люди надевали маски и какие-то штуки на головы и играли в игры. Однажды я видел, как Рауль гонял их палкой и они падали, такие были пьяные. На краю утеса. В темноте. Они совокуплялись в поле. Чудо, что больше никто не упал. А может, кто-нибудь и падал, просто об этом не узнали. Может быть, та женщина не была единственной жертвой. Эдит говорила, что видела, как она танцевала с ним перед тем, как упасть. Эдит говорила, у него был нож. Кто знает, что еще она видела? Рауль сказал, что она была сумасшедшая. Ну, она вела себя как сумасшедшая, это верно, она говорила то, что говорят сумасшедшие. Но почему она сошла с ума? К тому же это не значит, что все, что она говорила, неправда. Я считаю, что она сошла с ума, потому что — извини меня — обосралась от страха. Ее напугал Рауль.