Александр Бушков - Сибирская жуть-2

Поделом мне, за разгильдяйство страдаю. Выходит, обречен я в этой поездке. Самое лучшее теперь не дергаться, не сопротивляться невезухе, поберечь нервы. Что ни говорите, раз вернулся перед охотой — примета безошибочная. И моя мелкая хитрость («через порог не переступал») не помогла, не обманула. Кого? А вот его… Кого его-то?! Ну, на этот счет культурные люди отвечают по-разному: рок, понимаешь ли, судьбу, на роду написанную. Да кто писал-то, кто?! А холера его ведает, наверное, «кто-то все же есть»…

Некоторые охотничьи предрассудки привились мне от отца. Он с юных лет работал на Тульском оружейном заводе и прошел от ученика закалочной мастерской до ответственной руководящей должности. Инженер! В конструкции стволов, в зарядах разбирался — не чета неграмотным сибирским промысловикам. Но если в жареной дичи попадалась дробина, обязательно ее выковыривал и клал в специальную коробочку, чтобы при зарядке вновь заложить в патрон: она «счастливая». Это по каким таким законам баллистики? Неважно. Ибо давно доказано: научно-технический прогресс вершится по своим законам, а прогресс человеческой натуры — по своим. Да в чем он, собственно, так уж проявился, этот духовный прогресс? Чем отличаются любовь, вера, властолюбие, героизм и подлость наших современников от страстей древних римлян или греков?..

Надо признать: во взаимоотношениях человека с природой эта духовная сторона изменилась. Пожалуй, заметнее всего. Однако не так уж категорически, как казалось бы. И вот мой отец-инженер, бывало, заряжая ружье перед входом в лес, повторял одно и то же присловье: «Ну, разлетайся живые, оставайтесь битые!» Весело эдак повторял, вроде в шутку — привычка такая. А ведь, если глубже глянуть, то немного и заговор.

Да, в обыденной жизни мы все-таки меньше сталкиваемся с загадочным и необъяснимым. В тайге же или на рыбалке постоянно находимся под властью десятков совершенно удивительных совпадений или несуразных (как повезет!) стечений обстоятельств. Может погода выпасть удачной, но может все испортить; птица то летает, а то в крепях отсиживается; легла пороша — нет пороши; вдруг соболь ушел; шишка уродилась — есть белка… Обычное дело. Ничего я не могу сказать заранее о предстоящей охоте, как оно сложится, где приобретешь и что потеряешь. Многое зависит от самых непредвиденных случайностей. А случайность — такая штука, перед которой мы бессильны: то чет выпал, то нечет, и даже самая строгая наука математика это признает, создав целое направление — теорию вероятности. Почему бы не существовать тогда теории невероятности — формулам антимира? Вот и подумаешь тут.

Однажды поехали с сыном в новое, незнакомое место. Когда-то там правил бал лесопункт, остались после него сплошные зарастающие вырубки, лесные покосы, много разной ягоды — должны вестись тетерева. А у нас собачка была, английский сеттер Ласка, я много силы потратил, натаскивая ее. Приезжаем — такой красивый уголок рядом с полузаглохшей дорогой! Куртина сосенок, рядом копна сена, солнечная лужайка. «Давай здесь палатку поставим!» — предложил сын. Я заглушил машину и, не выпуская собаку, пошел глянуть поближе. Сделал десять шагов по направлению к сосенкам, а из-под них — тетеревиный выводок веером! Собака из машины вырвалась и давай метаться по горячим набродам, сын — за ней. «Вот это место я нашел! — кричит. — Сколько дичи! Не успел от машины отойти, и пожалуйста!»

А у меня заныло предчувствие… Сто раз уж попадался: если только удочку забросил, хвать — окунь или два шага от машины сделал — боровик красуется… Плохой знак! После этого, как правило, ничего больше не попадется. Я осторожненько сыну об этой своей опаске заметил, да куда там! Только рассмеялся. Ну, и что? Мы там переночевали и за две зари добросовестнейшим образом излазили все окрестные прекрасные сечи — ничего больше не подняли, ни единого разочка! Да еще собака лапу повредила, стала на ходу «троить».

— Вот видишь, — нравоучительно заметил я своему юному охотнику, — ведь говорил же!

— Папа, но откуда тогда взялся этот выводок?! И как раз сидели, где мы остановились… — В тоне его на этот раз слышалась растерянность. Вот так охотничья жизнь нас воспитывает.

Встретилось что-то непонятное, а объяснить надо, не может человеческий разум мириться с неизвестностью. И тогда в ход идет воображение. Один знаменитый писатель прекрасно выразился: «Ничто так не окрыляет фантазию, как отсутствие фактов». А насчет фантазии у рыбаков-охотников никогда недостатка не было, чего другого, а с этим порядок. Потому что все рыбаки-охотники, как правило, поэты в душе, народ эмоциональный, на выдумку скорый. Нет фактов — воображение дорисует! Вот и рождаются фантастические картины и толкования. Иногда полуреальные, порой чистая мистика. Не от темноты, а от поэтических озарений. Чего ж тут плохого? Радоваться надо. Немножко волшебства в жизни — тоже неплохо.

Отец, помню, страшно ругался, если при встрече кто-нибудь из городских знакомых напутствовал: «Чтоб вам больше уток набить!» Худшего пожелания не придумать. В ответ он сердито огрызался: «Типун тебе на язык! Разве так говорят?» — «А как же?..» — «Скажи: ни пуха ни пера!» — «А, верно, я и забыл совсем! А ты сразу ругаться».

Почему «ни пуха»? Да опять же, чтобы его, такого-сякого, с толку сбить, ввести в заблуждение. Кого — его? Сами понимаете. Мы-то знаем, только говорить об этом не следует. Тут, правда, язычество с его кикиморами и коловертышами путается с христианскими представлениями относительно дьявола и бесов. Вот даже в знаменитом словаре Владимира Даля среди прочих поверий приведено такое: у каждого человека постоянно за левым плечом караулит свой момент черт, а за правым бдит охраняющий ангел; в вечном борении друг с другом то ангелу удается сделать человеку добро, то черт подстроит каверзу. Смекаете теперь, почему плевать надо через левое плечо? Не зна-али… А традицию эту все равно соблюдали. Даже в благоустроенной городской квартире! А ежели человек в тайгу собрался? То-то и «ни пуха ни пера». Умненький ангел, услышав, понимающе улыбнется. А глупый черт только плечами пожмет да рогами в недоумении покрутит. А то бы — беда-а…

Однако все это примеры всеобщие. Но вдруг я поймал себя на том, что за долгие годы еще и собственными обзавелся — личными… «традициями» (это выражение звучит помягче, не то что всеми осуждаемые «суеверия»). Например… Перед выходом на очередную зарю всякий раз меня одолевает мучительное сомнение: брать или не брать сетку для дичи? Без нее носить битых птиц очень неудобно. Приходится бекасов или рябчиков рассовывать по карманам, они там мнутся и киснут, теряя «товарный» вид; дичь покрупнее засовываешь головами под ремень, и она болтается на каждом шагу… А ведь есть специальная мелкая сетка — на боку, через плечо, и удобно, и прекрасно. Да только в другом проблема…