Фрэнсис Вилсон - Ярость

Прут вонзился Меченому в плечо. Он замычал, как корова, у которой болит горло, и отполз в сторону. Лысый стал тыкать его прутом, заставляя стонать все громче. Хэнк стоял рядом и скалил зубы.

Джек отвернулся и пошел прочь. Эти двое придурков, сами того не зная, нашли убийственное оружие против ракшасы — железо. Огонь и железо — для всего остального он был неуязвим. Возможно, это объясняет, почему Меченый так хиреет, — прутья клетки были железными.

Идя по проходу, Джек слышал голос Хэнка, заглушающий стоны умирающего ракшасы:

— Дай и мне поучить его, Бонди! Теперь моя очередь.

Хриплые вопли преследовали Джека до самой машины. Поставив канистру в багажник, он открыл дверь. Но вдруг остановился.

— Черт! — выругался он, ударив по крыше машины. — Черт! Черт! Черт!

Захлопнув дверь, он побежал обратно к шатру, не переставая ругаться.

На этот раз он не стал прятаться. Подойдя к шатру, поднял брезент и вошел внутрь. Железный прут был по-прежнему в руках у Бонди. Возможно, Хэнк уже получил свою порцию удовольствия. Джек оказался рядом с билетером, когда тот примерялся, как побольнее ткнуть поверженного ракшасу. Он выхватил прут из рук Бонди.

— Кончай это дело, засранец!

Бонди вытаращил глаза и наморщил лоб. С ним так давно никто не разговаривал.

— А ты кто такой?

— Не твое дело. Проваливай отсюда.

Оскалившись, Бонди бросился на Джека с кулаками. Но тот успел поднять железный прут. Угодив в него костяшками пальцев, Бонди завизжал, как свинья, и, засунув разбитую руку между ног, согнулся пополам и закружил по песку, оглашая шатер громкими стонами.

Кто-то обхватил Джека сзади, сжав как в тисках.

— Я его держу, Бонди! — закричал Хэнк у Джека над ухом. — Держу!

Бонди прервал свой танец, поднял глаза и, усмехнувшись, пошел на Джека. Но тут Джек резко дернул головой, ударив Хэнка затылком в лицо и разбив ему нос. Тиски сразу разжались. В руках у него все еще был прут, и он направил его тупой конец в сторону приближавшегося Бонди, попав точно в солнечное сплетение. Бонди поперхнулся и со стоном рухнул на колени. Он весь позеленел, и даже его голый череп приобрел нездоровый оттенок.

Подняв глаза, Джек увидел, что Меченый подполз к краю клетки и, вцепившись в прутья, переводит взгляд с него на стонущего Бонди, как бы стараясь понять, что здесь происходит. По его телу тонкими струйками стекала темная кровь.

Повернув прут, Джек приставил острие к груди Бонди.

— А как ты завопишь, когда я всажу в тебя этот прут?

Позади него раздался гнусавый голос Хэнка:

— Эй, звери! Сюда! На помощь!

Прикидывая, что бы это могло значить, Джек ткнул скорчившегося Бонди острием прута — несильно, только чтобы припугнуть. Тот упал на спину и завопил:

— Не надо! Не надо!

А Хэнк все продолжал выкрикивать «Эй, звери!». Повернувшись, чтобы заткнуть ему глотку, Джек понял, что тот имел в виду.

Шатер заполнился уродцами. Все они бежали к нему и через мгновение окружили плотным кольцом. С рабочими он еще мог бы договориться, но полуодетые экспонаты, столпившиеся в полутьме, были крайне возбуждены. Человек-змея, мальчик-аллигатор, человек-птица, зеленый марсианин и все прочие были по-прежнему в своих костюмах — во всяком случае, хотелось в это верить — и выглядели весьма недружелюбно.

Держась за кровоточащий нос, Хэнк ткнул пальцем в Джека.

— Ну, сейчас ты схлопочешь! Сейчас схлопочешь! — повторял он.

Бонди почувствовал прилив сил. Поднявшись на ноги, он устремился к Джеку с поднятыми кулаками:

— Ах ты, сукин сын...

Джек легонько ударил его прутом по голове. Бонди зашатался. Уродцы с недовольным ропотом обступили их еще тесней.

Выставив прут, Джек повернулся вокруг оси.

— Ну, кто следующий? — грозно спросил он в надежде, что это произведет впечатление.

Что делать дальше, он не знал. Джек занимался боевыми искусствами и умел обращаться с бамбуковым шестом и нунчаками. Конечно, до Брюса Ли ему было далеко, но все же прут этот мог стать грозным оружием в его руках. К сожалению, здесь было мало места для маневра: круг все сужался, затягиваясь, как петля.

Джек стал искать в нем слабое звено, где бы он мог прорваться и дать деру. В конце концов, он всегда мог прибегнуть к последнему средству — «земмерлингу» 45-го калибра, пристегнутому к ноге.

Но тут недовольный ропот собравшихся перекрыл громкий бас:

— Тихо, тихо! В чем дело? Что здесь происходит? Экспонаты притихли, послышался шепот: «Это хозяин, Оз идет». Они расступились, чтобы пропустить высокого мужчину с темными гладкими волосами и нездоровым цветом лица. Его грушеобразное тело было закутано в просторный шелковый халат с восточным орнаментом, С грузным телом как-то не вязались тонкие костлявые руки, торчащие из рукавов.

Хозяин — по-видимому, это был сам Озимандиас Пратер — остановился внутри круга и огляделся. На лице его было какое-то сонное выражение, но глаза, блестящие, темные и холодные, смотрели живо и внимательно.

— Кто вы такой и что здесь делаете? — спросил он Джека.

— Охраняю вашу собственность, — ответил Джек, решив идти напролом.

— Неужели? — усмехнулся Пратер. — Как это мило с вашей стороны. — Вдруг лицо его потемнело. — Отвечайте на вопрос! Иначе я вызову полицию или мы сами с вами разберемся.

— Ладно, — согласился Джек, бросая прут к ногам хозяина. — Возможно, я был не прав. Может быть, вы специально платите этому лысому, чтобы он дырявил ваши экспонаты.

Застыв на мгновение, мужчина повернулся к билетеру, который потирал шишку на затылке.

— Послушайте, шеф... — начал Бонди, но Пратер остановил его взмахом руки.

Посмотрев на прут, к мокрому острию которого прилипли опилки, он перевел взгляд на скорчившегося ракшасу, покрытого кровоточащими ранами. Лицо его побагровело.

— Это вы изувечили его, мистер Бонди?

В голосе хозяина звучала откровенная угроза, и лысый вдруг задрожал.

— Мы только хотели, чтобы он вел себя поживее перед публикой.

Взглянув вокруг, Джек заметил, что Хэнк незаметно слинял. Уродцы столпились у клетки, выражая сочувствие ракшасе. Когда они вернулись, Джек был забыт. Все их негодование обратилось на Бонди.

— Ты поранил его, — сказал зеленый марсианин.

— Он ведь наш брат, — прошипел человек-змея. — А ты сделал ему больно.

Брат, удивился Джек. О чем это он говорит? И что вообще здесь происходит?

Хозяин балагана продолжал смотреть на Бонди испепеляющим взглядом.

— И вы считаете, что истязаниями добьетесь от него живости?

— Мы думали...

— Я знаю, о чем вы думали, мистер Бонди. И многие из нас прекрасно представляют, каково пришлось человеку-акуле. Все мы сталкивались с дурным обращением в нашей прошлой жизни, но здесь мы его не потерпим. Немедленно возвращайтесь в свой фургон и ждите меня там.