Лорел Гамильтон - Нарцисс в цепях

— Я хотела узнать, как Дамиан. И немного использовала магии, чтобы заглянуть в оба гроба.

— И что ты обнаружила?

— Что моя некромантия узнает Дамиана. И что Дамиана там нет. Вроде бы исчезла его личность. Нет того, что составляло его суть.

Жан-Клод кивнул:

— С вампирами, которые не имеют силы Мастера и не будут иметь никогда, часто бывает так, что Мастер Города или их создатель дает им возможность существовать в виде сильных объектов. Отрежь эту связь, и они вылиняют.

Вылиняют, сказал он. Как про штору, слишком долго провисевшую на солнце, он говорит про живое существо. Ладно, в некотором смысле живое.

— Так вот, Гретхен давно уже вылиняла начисто. Почти ничего не осталось. Если она проведет там еще ночь, ее там может и не оказаться.

— Она не может умереть.

— Возможно, но разрушиться... — Я покачала головой. — Мы должны ее оттуда выпустить сегодня же, или можно с тем же успехом сделать в нее контрольный выстрел.

— Оставь Дамиана в гробу еще на ночь, и я соглашусь выпустить Гретхен.

— Нет. Дамиан — одичавший вампир. Чем дольше он в этом виде пробудет, тем меньше шансов вернуть его к норме.

— Ты действительно считаешь, что еще одна ночь нанесет ему непоправимый ущерб? — спросил Жан-Клод.

— Я не знаю, зато знаю, что, если я стану ждать до завтра, а ущерб окажется непоправимым, я всю жизнь буду ломать себе голову, было ли все дело в этой единственной ночи.

— Тогда у нас проблема, ma petite. Сейчас набирается горячая ванна для одного выпущенного вампира. У нас здесь, в «Цирке», только одно помещение для подобного процесса восстановления.

— А зачем ванна? — спросила я.

— Их надо возвращать к жизни, к теплу. Этот процесс необходимо вести осторожно, поскольку есть риск наступления истинной смерти.

— Постой-постой. Вампир может быть заперт в гробу вечно и не умереть, но освобождение может его убить? Что-то я не понимаю.

— К гробу они приспособились, ma petite. А выпустить их оттуда после достаточно долгого времени — шок для всего организма. Я видел, как в этих случаях вампиры умирали.

Я знала, что он не стал бы лгать. Слишком у него был несчастный вид при этих словах.

— Ну так бросим их в одну ванну, большое дело!

— Это действительно большое дело, ma petite. Внимание и силы, необходимые для приведения в чувство, нельзя делить между ними. Чтобы вернуть к норме одного, мне потребуется все, что у меня есть. И я не могу делить усилия, подвергая риску их обоих.

— Я знаю, что ты сотворил Гретхен, но Дамиана создал не ты. Его связи с тобой как Мастером Города разорвались, когда он стал моим, так что ты не его Мастер ни в каком смысле. Я его Мастер.

— Да.

— Так не моя ли это работа — вернуть Дамиана, потому что мистическая связь у него со мной, а не с тобой?

— Если бы ты была воистину его Мастером, вампиром, я бы был согласен. Но ты, при всех своих талантах, пока еще человек. Есть вещи, которых ты для него сделать не можешь, и есть многие вещи, которых ты просто не знаешь.

— Например?

Он покачал головой:

— Это сложный процесс, требующий специальных умений.

— Которыми ты владеешь в совершенстве, — поддакнула я.

— Не надо такой скептической интонации, ma petite. У нашей госпожи я входил в группу... скорой помощи. Она часто наказывала, а нам приходилось разбираться с последствиями. Такой у нее был образ действий.

— Мы? — переспросила я.

— Ашер и ваш покорный слуга.

— Значит, Ашер знает, как это делается.

— Oui, но он тоже не Мастер Дамиана.

— Он — нет, а я — да. Если у Дамиана еще есть Мастер, то это я. Тогда ты займешься Гретхен, мне одолжишь Ашера, и он мне расскажет, что делать с Дамианом.

— После этого представления в спальне ты готова ему верить?

— Я готова вверить ему свою жизнь, как и ты.

— Но не свое сердце, — возразил Жан-Клод.

— Почему его так разозлило, когда он увидел тебя с Микой? — спросила я. — Он почти такое же видел и с Ричардом, и со мной.

— Я думаю, что ты, как мой слуга-человек, и Ричард, как мой подвластный волк, мои по праву, и вы уже были, когда Ашер переехал в Сент-Луис. Мика не мой зверь, его ничто со мной непосредственно не связывает. Для тебя он Нимир-Радж, но для меня — никто.

— И? — спросила я.

— Ашер готов был делить меня с тобой и Ричардом, потому что вы принадлежите мне. А этот Нимир-Радж — посторонний мужчина, который пользуется моей благосклонностью, которой не пользуется Ашер.

— Но Мика еще не пользуется твоей благосклонностью — в прямом смысле. Пока еще.

Жан-Клод едва заметно улыбнулся:

— Это верно, но Ашер смотрит на это по-другому.

— Если бы не мои... социальные комплексы, ты бы уже был с Ашером?

Он рассмеялся — резким звуком, не тем, который плясал у меня по коже, нет, этот лишь наполнил его лицо ликованием.

— Социальные комплексы — ах, ma petite, как это великолепно сказано!

Я насупилась:

— Ты можешь просто ответить?

Смех стих постепенно, почти как у человека, без той резкой перемены, которая у него обычно бывала.

— Вероятно, мы с Ашером пришли бы к пониманию, если бы мне это не стоило тебя, ma petite.

— К пониманию. А теперь кто манерничает?

Он по-галльски пожал плечами — это значило все и ничего.

— Ma petite, грубая честность была бы тебе неприятна.

— Ладно. Если бы я это стерпела, ты бы взял себе Ашера обратно в любовники?

Он задумался и потом ответил:

— Я не знаю, ma petite.

— Я знаю, что ты его любишь.

— Oui, но это не значит, что мы могли бы снова стать любовниками. Счастливее всего мы с ним были при Джулианне. Может быть, ты бы и стерпела, что мы любовники, если бы ты нас притом не видела, а при тебе мы бы изображали, что это не так. Вряд ли тебе понравилось бы смотреть, как мы с Ашером держимся за ручки.

Если так посмотреть, то он прав.

— Так к чему ты это?

— Я хочу этим сказать, что Ашер заслуживает лучшего, нежели тайные отношения, когда мы никак не можем проявить нежность, чтобы тебя не задевать. Я бы предпочел отдать его полностью кому-нибудь, мужчине или женщине, нежели заставить его вечно играть второго или еще низшего после тебя.

Я открыла было рот и хотела сказать, что Ашер мне нравится, что я его даже люблю по-своему, но не сказала, потому что поднимать вопрос о возможности menage a trois мне не хотелось. То, что я увидела Мику с Жан-Клодом, мне уже очень не понравилось. Я просто не могу себе представить в таком виде двух мужчин и себя. Да-да, я знаю, система ценностей среднего класса и Среднего Запада, но вот такое у меня мировоззрение. Что уж я тут могу поделать? А если бы и могла, захотела бы?

Я не знала, просто не знала. Тот факт, что мысль об этом не заставила меня удрать в ночь с паническим воплем, беспокоил меня. Но не так сильно, как, по моему мнению, должен был бы.