Чарльз Уильямс - Иные миры

— Но почему обязательно прошлое? — спросил лорд Эргли. — Почему бы мне не найти его сейчас? Где-то же он должен находиться сейчас?

— Если ваши рассуждения справедливы, то сейчас его нет нигде, — заметил Хаджи. — Он еще не добрался до сей час, он еще во вчера.

— О господи! — поморщился судья. — Ладно. Во времени сейчас его нет, но в пространстве-то он должен где-то быть.

— Конечно. В пространстве он, без сомнения, есть, — , согласился Хаджи. — Здесь, или там, или где-то еще. Насколько я понимаю, вчерашнее пространство находится там же, где и сегодняшнее.

— И завтрашнее? — быстро спросил лорд Эргли.

— И завтрашнее тоже, — подтвердил Хаджи. — Но завтрашнее пространство существует только в божественном сознании, и лишь ему доступно. Будущее — в душе мира, и войти туда можно, лишь овладев внутренним сущим.

— Так, — промолвил лорд Эргли. — Значит, Джайлс все-таки не потерял свои полчаса, — он пояснил старику суть проблемы.

Хаджи медленно покачал головой.

— Я думаю, — проговорил он, — что за этот весьма малый промежуток времени сэр Джайлс узнал все свое будущее до тех самых пор, пока он не достигнет Предела Стремлений.

— Значит, он уже знал то, что переживает сейчас? — уточнил лорд Эргли.

— Думаю, да, — кивнул перс. — Да, он узнал будущее, но этого знания нет пока в его памяти и не будет до тех пор, пока он не достигнет конца. Ведь чтобы помнить будущее, он должен был бы сначала узнать о своей памяти об этом будущем, а добиться этого никак невозможно, если только не открыть способ знать без помощи памяти. Нет, это зло миновало его, хвала Всемилостивейшему!

Просторный зал для заседаний в Министерстве иностранных дел отнюдь не казался переполненным. Лорд Белсмер так удобно пристроил кресло в углу стола, что мог контролировать происходящее, словно бы и не претендуя на председательскую роль в этом импровизированном совете. Рядом с ним сидел Верховный судья, возле него, конечно, Хлоя, напротив поместился раздраженный, но тихий Энгус М. Шилдрейк. Тут же сидел, нервно озираясь по сторонам, Реджинальд Монтегю. Немного отдельно от всех расположился Донкастер, а в стороне рядышком устроились профессор Пеллишер и сэр Джайлс. Места у противоположного края стола занимали Брюс Кумберленд и какой-то чин из полиции. Иранское посольство своих представителей не направило, а может, их просто забыли поставить в известность. Было около одиннадцати часов утра.

Лорд Белсмер слегка подался вперед.

— Джентльмены, — начал он, — я думаю, всем известно, ради чего мы побеспокоили вас и почему вы согласились прийти сюда. Дело не в том, что нашумевшие события в Риче затрагивают интересы нашего министерства. Большинство из вас знают, что в центре этих событий оказался некий предмет, почитаемый как реликвия, в дальнейшем существовании и сохранении которой весьма заинтересовано одно иностранное государство. Я не стану утомлять вас рассказом о сложных дипломатических шагах, уже предпринятых этим государством, но от себя могу заметить, что на протяжении последних двух месяцев на Ближнем Востоке действительно неспокойно и причина волнений, весьма вероятно, также связана с упомянутым предметом.

— И какова же эта причина? — недовольным тоном спросил Шилдрейк.

— Без сомнения, причина кроется в настоящем местонахождении этой предполагаемой реликвии, — пояснил лорд Белсмер. — Правительство поручило мне выяснить природу этой вещи, уточнить имеющееся в наличии количество экземпляров, попытаться разобраться с правами собственности и понять, как далеко мы можем пойти навстречу интересам дружественного государства. Думаю, нет нужды упоминать, что любые сведения находящиеся здесь представители власти будут рассматривать как строго конфиденциальные. Если кто-то Желает сделать заявление, я сочту своим долгом немедленно предоставить такую возможность.

Предоставленная возможность никого не вдохновила, и лорду Белсмеру пришлось продолжать.

— Мистер Шилдрейк, насколько мне известно, вы утверждаете, что являетесь владельцем упомянутой реликвии?

— Насчет реликвии я и не думал ничего утверждать, — мрачно ответил Шилдрейк. — Просто в прошлую пятницу я приобрел у мистера Монтегю нечто вроде камня, который, как он утверждал, обладает определенными свойствами. Я проверил слова мистера Монтегю и признал его утверждения основательными. После этого я вручил ему чек на семьдесят три тысячи гиней.

— Вы полагали, что камень, предложенный вам, существует в единственном экземпляре? — поинтересовался лорд Белсмер.

— Нет, это не так, — с неохотой признал Шилдрейк. — Мне дали понять, что есть еще три-четыре таких же.

— — Так. Я полагаю, что именно этот камень в результате определенных событий попал в руки мистера Донкастера, а потом был конфискован полицией, произведя по пути несколько необъяснимых исцелений, — констатировал лорд Белсмер. — Не будем останавливаться на подробностях, но все же… Мистер Донкастер, как по-вашему, эти исцеления могли быть связаны с камнем? — Заметив, что Оливер готовится произнести основательную речь, лорд Белсмер торопливо добавил:

— Я имею в виду, вы не против подобной гипотезы?

— Пожалуй, не против, но… — начал Оливер.

— Вот и прекрасно, — не дал ему развить тему лорд Белсмер. — Ну а теперь я хотел бы попросить, если это не сложно, чтобы мистер Монтегю припомнил, каким образом камень оказался у него.

— Дядя дал, — быстро ответил Реджинальд, — вот, сэр Джайлс. — Он встретил злобный взгляд Джайлса и вздрогнул.

Лорд Белсмер, так удачно зашедший противнику в тыл, обворожительно улыбнулся старому ученому.

— Может быть, вас не затруднит рассказать нам об этом камне, сэр Джайлс, — сделал пробный шаг Секретарь.

— И не подумаю, — фыркнул сэр Джайлс. — Черт меня побери, да с какой стати я буду исповедоваться перед вашим частным сыскным агентством насчет моих личных дел? Если какой-то толстосум-янки потерял свой камень, то я-то здесь при чем?

Лорд Эргли быстро оглядел собравшихся. Шилдрейк задрал голову, выпятив подбородок, Реджинальд скромно уставился в пол. Остальные пребывали в недоумении. Наклонившись, судья шепнул Хлое:

— Я тоже не понимаю, почему он должен рассказывать.

А вы?

Хлоя не ответила. Она довольно враждебно рассматривала сэра Джайлса.

Брюс Кумберленд, подстрекаемый взглядом лорда Белмера, попытался спасти положение.

— Сэр Джайлс, да просто по-дружески расскажите нам, что к чему. Вы же, наверное, не откажетесь установить справедливость?

— Ну, во-первых, — ядовито отозвался сэр Джайлс, — я что-то не вижу здесь друзей, вот разве профессор… а во-вторых, мне нет дела до справедливости. Я ведь не лечил деревенских идиотов. У меня достаточно своих дел, старческий паралич не входит в круг моих интересов.