Майкл Скотт - Святыни

Запах кровоточившей плоти: автокатастрофа.

Солоноватый и прогорклый запах — утопленник.

Запах горелого мяса, смешанный с бензином: этот труп едва успел появиться, предполагалась попытка самоубийства в машине, залитой бензином.

Запах дешевых духов; Мак Колл не смог удержаться от легкой самодовольной ухмылки: он без труда узнал аромат дешевых духов, которыми пользовалась проститутка из Сохо, чье тело было обнаружено в одной из самых темных и глухих аллей парка. Никаких очевидных причин смерти. Хотя будучи живой, девушка нажила целую кучу заболеваний.

Запах усилился до такой степени, что Мак Колл зажмурился и сморгнул подступившие к глазам слезы.

Неопознанный мужчина, номер 44. Неопознанный мужчина, номер 45.

Мак Колл сразу же вспомнил неопознанный труп юноши, погибшего от руки маньяка, который орудовал мечом. Этот труп до сих пор не удалось идентифицировать. Доктор открыл дверцу морозильной камеры под номером 44, ту самую, за которой должен был бы находиться труп юноши, погибшего в поезде метро. И отпрянул, зажав ноздри. Зловоние стало непереносы-мым. Что бы это могло означать? Преодолев отвращение, Мак Колл выдвинул ящик из морозильной камеры, и тут же опытного паталогоанатома стошнило.

То, что увидел доктор, представляло собой сплошную массу копошившихся в теле белых червей. Большая часть плоти уже исчезла, все видимые кости покрылись желтизной, будто бы по прошествии изрядного времени. То, что еще оставалось на костях, успело приобрести черный цвет разложения.

Крепко зажмурившись, Мак Колл закрыл выдвинутую секцию и раскрыл соседнюю, под номером 45, ту самую, в которой находилось обезглавленное мужское тело, доставленное из квартиры на Эрлс Корд Роуд. Запах, ударивший в нос доктора из этой ячейки, был еще более непереносимым, а простыня, покрывавшая тело, лежала почти на голом металлическом дне морозильного ящика, и под ней едва угадывались очертания черепа и скелета. Белая простыня отчего-то пожелтела, кроме того, на ней появились черные разводы, а когда Мак Колл выдвинул морозильный ящик, на кафельный пол закапали черные капли. Доктор быстро задвинул морозильный ящик и едва ли не бегом покинул помещение морга. Те два тела, на которые он взглянул, производили такое впечатление, будто их обладатели были мертвы уже долгие годы, а вовсе не несколько часов.

Грег Мэттьюз смотрел на Элайн, сложив руки на груди и облокотившись на дверной косяк. Девушка сидела на иолу, прислонившись к спинке кушетки, и внимательно изучала содержимое сумки Джудит. Глядя на нее сейчас, Грег решил, что она на самом деле была очень хорошенькой — светлые волосы, красиво очерченные скулы, большие зеленые глаза...

Неожиданно Элайн вскинула голову и взглянула на него. Грег с изумлением увидел крупные слезы, туманившие ее взгляд. Она держала в руках один-единственный листок бумаги.

— Это письмо от тети Джудит, — всхлипывая, проговорила девушка.

Грег опустился на пол, внимательно глядя в лицо Элайн. Немедленно на его ноги взобрался большой кот.

— Ты читал его? — почти обвиняющим тоном спросила девушка.

Грег отрицательно покачал головой.

— Я просмотрел содержимое сумки только для того, чтобы найти твой адрес, вот и все. Я ничего не читал.

Элайн взглянула на письмо, всхлипнула, затем, глубоко вздохнув, принялась медленно читать вслух, с трудом разбирая неразборчивый торопливый почерк.

"Моя дорогая Элайн, если ты читаешь это письмо, значит, вероятнее всего, меня уже нет в живых. Ты не должна горевать обо мне. Все на свете должно умереть, и только таким путем возможно возродиться. В это я твердо верю. Если ты узнаешь о том, что меня убили, то я молю Всевышнего, чтобы вместе с этим письмом к тебе попал меч. Меч может показаться тебе просто обломком ржавого металла, однако я должна просить тебя, чтобы ты отнеслась к нему со всем благоговением, которого заслуживает священная реликвия. Это — Дирнуин, сломанный меч, когда-то бывший Мечом Риддерха. — Имена Элайн читала, запинаясь. — Меч древнее самой Земли и является одной из Святынь, одним из тринадцати священных предметов, заключающих в себе Высшую Власть Британии. Когда я была еще ребенком, мне был вверен этот меч, и я вошла в число Хранителей Святынь, а теперь я передаю тебе эту обязанность. Поверь, что мне нелегко было решиться на это, но в твоих жилах течет моя кровь, и других наследников у меня нет. Прошу тебя хранить меч хорошенько, потому что его могущество поистине ужасно, и со временем ты сможешь сама убедиться в этом".

Элайн подняла голову, ее глаза горели. Неожиданно она сложила листок и отбросила его в сторону, а затем закрыла лицо руками и отчаянно зарыдала.

Грег протянул руку и поднял письмо, развернул его, не произнося ни слова.

— Мы знали, что она была душевнобольной, — сквозь слезы проговорила девушка, — но она ни от кого не хотела принимать помощи. Она жила одна и не позволяла нам забрать ее к себе. Несколько лет назад она упала и сломала бедро. Тогда она два дня пролежала в прихожей, и только потом кто-то из знакомых нашел ее там. Много лет тетя Джудит писала книги для детей, это были восхитительные, очаровательные книги, за них тетушке присуждались всевозможные премии. Однако со временем ее книги становились все более мрачными, она стала писать то, что издатели называли мрачными фантазиями и эротическими ужасами. — Элайн кивком показала на письмо, которое Грег держал в руках. — Судя по всему, тетя Джудит все дальше и дальше погружалась в свой фантастический мир.

— Люди, содравшие с нее заживо кожу, ослепившие и замучившие ее до смерти, не были фантазией, — спокойно возразил Грег. — Люди, вломившиеся в твою квартиру, не были фантазией.

Элайн застыла, изумленно глядя на него.

— Ты хочешь сказать, что веришь ей?

Вместо ответа Грег наклонил голову и продолжил вслух читать письмо.

"Многие годы я посвятила исследованиям Святынь, изучению их форм, подлинности и могущества. Многое из того, что мне открылось, ты сможешь найти в этих записных книжках. В отдельной маленькой тетради я записала историю того, как стала одним из Хранителей. В сущности, это дневник маленькой девочки, которую эвакуировали из города на ферму в самом сердце страны. Это мой дневник.

В последние несколько месяцев я узнала, что Хранителей Святынь кто-то убивает самым ужасающим и жестоким образом. Нас было всего тринадцать, сейчас я не знаю в точности, кто из нас остался в живых, и одному Богу известно, кто будет жив в те минуты, когда ты будешь читать это мое письмо. Я перечислила все имена и последние адреса, которые были мне известны. Я убеждена, что Хранителей убивают для того, чтобы завладеть Святынями. Кроме того, я твердо убеждена, что кто-то собирает Святыни.