Кларк Смит - Затерянные миры

Теперь он очнулся, свирепый и молниеносный, словно раненый тигр, и бросился с ятаганом на принца. Тот, все еще ослепленный, не смог отразить удар, кривой кинжал глубоко рассек его правое плечо, и смертельно раненный юноша упал на пол у основания змееподобной руки, поддерживавшей зеркало.

Ядар чувствовал, как медленно угасает в нем огонек жизни, он видел, что Вукол выскочил вперед с отчаянием человека, идущего на неминуемую смерть, и мощным Ударом рассек отцу шею. Почти отделенная, голова опрокинулась и повисла на тоненькой полоске кожи, любой смертный упал бы замертво в то же мгновение, но Вакарн только пошатнулся. Магическая сила, заключенная в его теле, двигала им, когда он кинулся на отцеубийц. Кровь фонтаном била из шеи колдуна, отмечая его путь, а голова болталась на груди, словно чудовищный маятник. Ни один его удар не попал в цель, ибо он больше не видел и не мог точно направить свой ятаган, а сыновья проворно уворачивались, многократно раня его. Иногда некромант спотыкался о лежащего Ядара или задевал кинжалом зеркало, заставляя его звучать, будто гулкий колокол. Периодически схватка перемещалась к выходящему на море окну и ускользала от взора умирающего принца. Тогда он слышал странный звон, точно ятаганы волшебников раскалывали какие-то магические вещи, и громкое дыхание сыновей Вакарна, и глухие звуки ударов. И вновь битва возвращалась ближе к Ядару, и тот следил за ней тускнеющими глазами.

Невыразимо жестоко было то побоище, и Вукол с Альдалом уже начали задыхаться. Но вскоре силы покинули старого некроманта вместе с кровью, текущей из его многочисленных ран. Его шатало на бегу из стороны в сторону, ноги спотыкались, а удары совсем ослабли. Одежда превратилась в окровавленные лохмотья, некоторые члены были наполовину отрублены, и все тело искромсано, точно плаха под неумолимой секирой палача. Наконец ятаган Вукола перерезал тоненькую полоску, все еще соединявшую голову с телом, голова Вакарна упала и, подпрыгивая, покатилась по полу.

Тело некроманта задрожало, словно пытаясь удержаться на ногах, но стало оседать и рухнуло на пол. Как огромная безголовая туша, оно билось в конвульсиях, беспрестанно то приподнимаясь, то опять бессильно падая. Правая рука все еще крепко сжимала ятаган, и труп размахивал им направо и налево в надежде достать сыновей или упирался в пол, безуспешно пытаясь подняться. А голова все еще каталась по комнате и свистящим голосом сыпала проклятьями.

Внезапно что-то встревожило отцеубийц, они кинулись к выходу, намереваясь удрать. Но шпалера вдруг поднялась, из-под тяжелых складок выскользнуло черное змеевидное тело Эсрита и взметнулось в воздух. Одним бешеным скачком дух-хранитель добрался до шеи Вукола и вцепился в нее. Вонзив зубы в теплую плоть, демон высасывал кровь, пока несчастный метался по комнате, тщетно стараясь отодрать его дрожащими пальцами.

Альдал, казалось, хотел убить ужасное создание: он закричал, умоляя брата стоять спокойно, и занес меч в ожидании подходящего момента. Но Вукол не слышал или был слишком взбешен, чтобы внять его мольбам. В этот момент голова Вакарна в своем беспрестанном кружении подскочила к Альдалу, ухватилась зубами за подол его одеяния и, зверски рыча, повисла на нем. Тот, охваченный паническим страхом, пытался отогнать ее ятаганом, но зубы отказывались ослабить мертвую хватку. Тогда младший некромант сбросил одежду, оставив ее на полу и, обнаженный, выбежал из комнаты. В тот же миг сознание покинуло умирающего принца...

Из омута забвения Ядар неясно увидел сияние далеких огней и услышал приглушенное пение. Ему чудилось, что эти огни и песнопения зовут его точно сквозь тонкую прозрачную стену и он всплывает из темных морских глубин. Принц находился в комнате Вакарна и над ним склонился Альдал. Лицо его окутывал дым из колдовских плошек. Наконец Альдал произнес.

— Восстань из мертвых и во всем повинуйся мне как владыке!

Дьявольские ритуалы и заклинания некромантии вернули Ядара к тому подобию жизни, которое возможно для воскресшего покойника. Он снова мог ходить, со сгустками черной запекшейся крови в ранах на плече и груди, мог отвечать некроманту-владыке так, как это делают живые мертвецы. Юноша вспомнил свою смерть и предшествовавшие ей обстоятельства равнодушно, как что-то, не имеющее значения. Он апатично оглядел подернутым дымкой взором разгромленную комнату и не нашел там ни отрубленной головы и тела Вакарна, ни трупа Вукола или демона Эсрита.

Потом до него снова донеслись слова Альдал:

— Следуй за мной.

И он пошел за некромантом на свет огромной красной луны, поднимавшейся из-за Черной Реки над Наатом. Там, на холме перед домом, лежала огромная куча золы, в которой еще дотлевали угли, похожие на чьи-то горящие глаза. Альдал в задумчивости стоял над грудой, и Ядар стоял рядом с ним, не подозревая, что смотрит на догоревший погребальный костер.

Затем с моря неожиданно ворвался ветер, с пронзительным и заунывным воем он взметнул пепел в небо огромным облаком, а потом швырнул его в колдуна и юношу. Те едва устояли под порывами странного ветра; их волосы, бороды и одежды были в золе погребального костра. Потом вихрь поднялся ввысь, таща облако пепла над домом, занося его в двери, окна и заполняя им все комнаты. И многие дни спустя маленькие смерчи из пепла возникали под ногами тех, кто проходил по залам, хотя Альдал повелел мертвым подметать полы каждый день. Казалось, золу никогда не удастся полностью вымести из дома.

Что касается Альдала, то не так много осталось о нем рассказать, ибо его власть оказалась недолговечной. Полное одиночество (если не считать мертвых слуг) наградило его злой меланхолией, быстро превратившейся в безумие. Колдун больше не видел в жизни ни цели, ни смысла. Смертельная усталость напоминала коварное темное море, полное тихого шепота и призрачных рук, что тянут ко дну. Скоро он стал завидовать мертвым и считать их судьбу самой желанной из всех.

Однажды одинокий некромант вошел в комнату своего отца, куда не приходил со дня воскрешения принца, в руке он сжимал меч. Там, перед ярким, как солнце, колдовским зеркалом, он отсек свою собственную голову и упал в покрывавшую все густым слоем пыль. И поскольку не было отца и брата, чтобы вернуть его хотя бы к подобию жизни, Альдал навечно обратился в тлен и лежал, не тревожимый никем. А в садах Вакарна мертвецы все так же продолжали работать, безразличные к исчезновению своих повелителей, разводя коз и коров, ныряя за жемчужинами в бушующее темное море. После долгих испытаний Ядар соединился с Далили, его влекла к ней призрачная тоска, и в ее близости он находил призрачное успокоение. Прошли и забылись горячая страсть, пытка разлуки и беспросветное отчаяние. Он разделил с Далили темную любовь и сумрачное наслаждение мертвых.