Р.Л. Стайн - Суеверный

Удрать от кошмаров, из-за которых Гаррет уже не мог спать. Теперь по ночам он лежал и смотрел, как двигаются тени по низкому потолку, прислушивался к тихому, ровному дыханию Энджел рядом с ним. А перед глазами у него стояли расчлененные тела, сломанные спины, выступающие кости, белеющие во мраке.

Это были убийства, которые он и не надеялся разгадать. Убийства, которые заставили его ощутить собственную слабость и беспомощность. Заставили подумать о бегстве.

Конечно, Энджел не хочет ехать в Атланту. А если он начнет ее уговаривать, то она может обвинить его в том, что он пытается удрать в тот момент, когда ему брошен самый серьезный вызов в его жизни.

И будет права.

Но расследование зашло в тупик. Несмотря на все усилия, затраченные им самим и его людьми. Несмотря на то, что он много думал. Несмотря на всю упорную работу, расследование никуда не привело.

Шли дни. Дни складывались в недели, а убийства все еще давили на него. Днем и ночью.

Гаррет говорил себе, что во время обучения в академии его не готовили ни к чему подобному. Его не готовили к тому, что придется смотреть на серые кости, торчащие из вспоротой плоти. На кровь. На темные лужи, прямо-таки озера крови.

Да и как они могли меня подготовить?

Как можно подготовить человека к зрелищу этих разорванных и изломанных тел? Люди не поступают так с людьми! Люди так не поступают, правда?

А теперь Вальтер смотрит на него через стол. Трубка прижата к круглому лицу, рот открыт, подбородок дрожит. Свободной рукой он настойчиво машет Гаррету.

Гаррет уже видел у него подобное выражение лица.

– Мне надо идти, – говорит он Дуэйну. – Поцелуй за меня Барбару.

Гаррет швыряет трубку на аппарат. Вскакивает.

– Вальтер, что?

В свете люминесцентных ламп Вальтер выглядит бледнее, чем обычно.

– Еще одно!

На следующее утро Гаррет разложил на столе фотографии. «Хочешь побыстрее проснуться? – с горечью спрашивает он себя. – Нет проблем! Достаточно разложить на столе перед собой фотографии трех убийств».

Этот парнишка Андерс на удивление хороший фотограф! Гаррет потягивает кофе из картонного стаканчика и просматривает новую пачку фотографий. Андерс еще учился в средней школе, но он был ведущим фотографом местной газеты и делал снимки для полиции, когда это требовалось.

Минувшим вечером Гаррет видел, как худенький мальчуган щелкал затвором с таким видом, словно перед ним была Мисс Америка. Гаррет попытался сосредоточиться на Андерсе, чтобы отвлечься от изображений на снимках.

«Неплохая работа», – подумал он, поставил стаканчик на край стола и наклонился, чтобы получше рассмотреть, не пропустил ли он чего-нибудь. Черно-белые снимки были крупнозернистыми, но они отражали главное. А эти цветные «поляроиды» делают такие мелкозернистые снимки, от которых вовек не уснешь.

Третье убийство было таким же ужасным, как и первые два. Гаррету оно показалось еще более ужасным потому, что девушка была прелестной.

У нее была кремовая кожа с бледными веснушками и вьющиеся рыжевато-каштановые волосы, доходившие ей до талии.

Когда Гаррет с Вальтером прибыли на место преступления – на территории студенческого городка, менее чем в дюжине ярдов от места первого убийства – жертва лежала на спине. Волосы закрывали ей лицо, словно нежное одеяло.

Гаррету пришлось присесть на корточки и убрать волосы с лица. Так что он первый увидел, что глаза убитой выдернуты из глазниц и засунуты ей в рот.

Зеленые глаза смотрели на Гаррета изо рта погибшей.

Он резко отпрянул и сильно ударился о ствол дерева. Гаррет задыхался. Сердце стучало так сильно, что болела грудная клетка.

Может, именно так чувствуют себя люди при сердечном приступе?

А теперь он склонился над металлическим письменным столом, глядя на зернистые черно-белые фотографии и размышляя... ни о чем. Гаррет был не в состоянии ясно мыслить. Он ни о чем не мог думать.

Кроме того, как бы удрать?

Девра Брукс.

Убитую девушку звали Деврой Брукс. И опять жертва не была ни изнасилована, ни ограблена. У нее в сумочке оставались кошелек, наличные, кредитные карточки, водительское удостоверение.

Она была студенткой-старшекурсницей на факультете лингвистики. Декан по студенческим делам был, судя по голосу, просто потрясен, когда Гаррет обратился к нему за информацией. Гаррет его не винил. Три убийства. На территории колледжа или совсем рядом.

Три отвратительных, жестоких убийства.

Дрожащим хриплым голосом декан сообщил, что Девра училась в Мур-колледже сравнительно недавно. Прошлой весной она перевелась во Фривуд из Чикаго.

«Неудачный переезд», – подумал Гаррет, качая головой и глядя на черно-белую фотографию трупа.

Всю ночь он крепко прижимал к себе Энджел. Он держал ее так крепко, словно надеялся, что она не даст ему сойти с ума. Жена не сказала ни слова. Она понимала.

А сейчас ему не за что было ухватиться, кроме стола. Вот и кофе такой же черный, как его мысли.

– Шеф, мы тут кое-что получили, – услышал он взволнованный голос Вальтера.

Голос его звучал особенно громко, потому что было раннее утро.

Гаррет медленно перевел взгляд. Переход от черно-белого изображения к цвету был болезненным для его усталых глаз. Светлые волосы Вальтера были все еще влажными после душа. За ухом у него остался крем для бритья. Им же был выпачкан воротник форменной рубашки.

– Я принес снимки отпечатков пальцев, которые сделали ребята из лаборатории в Сомервиле, – объявил он, поднимая вверх большой серый конверт.

Гаррет вздохнул.

– Есть ли среди них хоть один отчетливый?

Он не ждал многого от этих снимков. С двух предыдущих трупов не удалось снять ни одного отпечатка, который можно было бы использовать.

Вальтер наклонился над столом, сунул конверт в руку Гаррету.

– Ужасно выглядишь, жеребчина! Всю ночь здесь провел?

– Пожалуйста, не называй меня жеребчиной, – сквозь зубы процедил Гаррет. – Не могу спать. Все время вижу эти глазные яблоки.

Он простонал.

– Я больше никогда не смогу есть вареные яйца!

Ему пришлось повозиться, прежде чем он сумел открыть конверт. И зачем они только их так крепко заклеивают?

– Итак? Хорошие? Что сказал тебе О'Брайан?

– На этот раз кое-что есть, – сообщил Вальтер, царапая нос. – Есть довольно четкие отпечатки, снятые с ее лица и одежды.

Вальтер внимательно следил за тем, как Гаррет мучается с конвертом.

– Я сам их не видел. Повторяю то, что сказал мне О'Брайан.

Гаррет дернул посильнее и оторвал клапан конверта.

– Он что думает, что по этим отпечаткам мы выйдем на удостоверение личности?

Вальтер пожал плечами.

– Об этом он ничего не говорил.

Осторожно держа негатив за краешек, Гаррет вынул его из конверта. Потом вынул фотографии. Только один негатив, но на нем зафиксировано несколько отпечатков. И они разные.