Сергей Арно - Живодерня

Илья сел за стол. Он согрелся, пижама подсохла. Егор Петрович налил чаю, кроме хлеба у него ничего не было. Но есть Илья не хотел. Он отхлебнул несколько глотков, чай имел привкус травы.

Во входную дверь кто-то тяжело постучал. И хотя дверь в прихожую была плотно закрыта, слышно было хорошо. Но Егор Петрович, попивая чай с хлебом, не обратил на стук внимания.

– Стучат, кажется, – подумав, что кладбищенский сторож не слышит, сказал Илья. – В дверь стучали…

– Не будем открывать, – махнул рукой сторож, откусывая от куска сахара: чай он пил вприкуску.

Снова постучали, уже сильнее.

Тревожно и нехорошо сделалось на душе у Ильи: "Что это он открывать не хочет? Подозрительный все-таки тип…"

В дверь барабанили уже без передышки.

– А если по делу? – предположил Илья, ему было не по себе от этого тревожного стука, странного сторожа. От чая, сдобренного травами, мутило.

– Сейчас перестанут, – успокоил он.

И правда, поняв, что не откроют, стучать в дверь перестали.

Илья не решился спросить, кто это, молча продолжал пить чай. Он был начеку и поглядывал на сторожа с опаской. Тот же, ничем не проявляя агрессивных намерений, преспокойненько пил свой чай.

Разморенного теплом Илью охватило безразличие ко всему. Допив чай, он поставил локоть на стол, подперев кулаком щеку. Не хотелось ни о чем думать, говорить, двигаться. Хотелось только так вот сидеть в тепле, глядя перед собой…

В углу, у печки, вдруг открылась дверца подвала, и оттуда в комнату, щурясь на свет, стали вылезать какие-то люди – один, другой, третий… – заросшие, с черными землистыми лицами. Кладбищенский сторож поднялся им навстречу…

Илья видел все это отстраненно: он не мог двинуться, окоченев в своей позе мыслителя, словно превратившись в каменную статую. Но он видел и ясно понимал все, что происходило в комнате. Наверху кто-то стучал в крышу и матерился.

Люди, не обращая внимания на стук, осмотрели Илью, пощупали его тело руками и, как видно, удовлетворившись, взяли его за плечи и за ноги и понесли к раскрытой двери подвала.

– Куда вы меня!!! Меня нельзя туда!! От-пус-ти-те!!! Отпустите меня!!! – изо всех сил орал Илья.-Я не хочу!!!

Но ни звука не вырвалось наружу. Язык не слушался…

А потом наступила темнота.

Что-то странное, необычное было в самочувствии Ильи. Вернее, в отсутствии чувства самого себя. Он видел и понимал, что творится вокруг него, но удивительным образом тело не слушалось команд мозга, словно окостеневшее, оно не чувствовало, не ощущало…

Илья находился в подземном зале, слабо освещавшемся сверху дневным светом. В зале стоял густой полумрак, но Илья видел; он видел таких же, как и он, окостеневших, быть может, мертвых людей, лежащих или, как он, сидящих на земле. Страха у Ильи не было, а было только ощущение полной беспомощности, тоски и уверенности в том, что ты уже ни на что не способен и уже никогда не будешь способен.

Сколько часов или дней просидел Илья в этом помещении, он не знал: для него не было времени. Потом в глазах вспыхнуло, после чего появилось черное пятно; и он совсем перестал видеть и закрыл глаза. Он впервые смог осознанно закрыть глаза: прежде веки не слушались… Потом Илья ощутил, как тело его ворочают, сгибают конечности… Постепенно ощущения возвращались. Открыв глаза, он увидел перед собой черный человеческий силуэт – по глазам резануло светом. Илья зажмурился, поднял к глазам руку; хотя и с трудом, но рука послушалась.

– Ну вот, очухался, кажись, – сказал над ним незнакомый хриплый голос.

Илья потянулся всем телом, широко зевнул; отвыкшее от движения тело сладко заныло. Он приподнялся с земли и, щурясь от света, вгляделся в сидящего перед ним на корточках человека, но рассмотреть не смог, потому что тот снова метнул в лицо Ильи яркий свет фонаря.

Фонарь был вмонтирован в каску на его голове, как у шахтера, поэтому куда он поворачивал лицо – туда светил и фонарь.

– Ну, очухался, новенький? – прохрипел незнакомец.

Илья пытался вглядеться в его лицо, но тщетно: в глазах стояло темное пятно.

– Ну, давай, давай, – теребил он Илью за плечи, встряхивал, легонечко толкал в живот.-Нельзя здесь оставаться. Поганое место…

Илья со стоном поднялся на четвереньки; восстанавливалось кровообращение, ему стало холодно, кожа ощутила сырость одежды.

– Давай, за мной ползи, новенький,-проговорил человек и на четвереньках стал удаляться от Ильи.

Илья окинул взглядом слаборазличимые окостенелые тела и поторопился вслед за человеком с фонарем. Жутко показалось ему оставаться тут среди этих… Мертвых, живых?.. Скорее вон, вон отсюда!

Свет фонаря маячил впереди, вырывая у темноты плотно утрамбованные стены, потолок подземного коридора. Скоро он нагнал своего провожатого и пополз за ним вслед, иногда наступая рукой на его ноги, так что тот через плечо чертыхался на Илью.

Коридор был невысокий (в нем можно было, встав на колени, достать головой до потолка), но зато широкий, вероятно, рассчитанный для двухстороннего движения, и если бы навстречу им кто-нибудь полз, то они без труда могли бы разминуться.

Тело восстанавливало свои функции на удивление быстро. Еще совсем недавно ему казалось, что он не сможет сделать ни одного движения, а сейчас так резво полз за незнакомым человеком. Илья неотступно следовал за светом фонаря, панически боясь потерять его из виду. Порой свет пропадал, значит, впереди был поворот; Илья сворачивал и снова видел маячивший впереди огонек.

Иногда в подземном коридоре попадались человеческие тела. Они лежали поодиночке вдоль стены, но живые или мертвые, Илья не знал. Он во мраке задевал их иногда, но в ужасе отдергивал руку и спешил дальше. Несколько раз они проползали ответвления от коридора. У одного из таких ответвлений Илья приостановился, прислушался. Откуда-то издалека послышались ему человеческие голоса, словно там находилось множество народа, и шум работающих машин.

"Господи! Что со мной?! – носилось в голове Ильи. – Где я?! Неужели под кладбищем? Неужели они затащили меня под кладбище?.. Что они хотят со мной сделать?.. Или это сон… И я все еще в психушке?.. А это галлюцинация?"

Илья отчаянно щипал себя, с трудом сдерживаясь, чтобы не закричать от боли. Но нет, он не просыпался! "Значит, не галлюцинация, значит, я все-таки под кладбищем… Какой ужас!!"

Но вскоре снова начинал сомневаться и снова щипал себя…

Воображение рисовало жуткие картины. Только один раз на протяжении всего пути им повстречался человек. Так же как у провожатого Ильи, в каску его был вмонтирован фонарик; он полз медленно, таща за собой нагруженную тележку… Что было в тележке, Илья не сумел разглядеть. Человек с тележкой метнул в лицо Ильи свет фонаря, они разминулись, и Илья последовал за провожатым.