Таня Хафф - Договор крови

— Вы не понимаете, — только и сказала она сквозь стиснутые зубы и быстро прошла в квартиру.

— Она выросла у меня на глазах... — Мистер Дельгадо вздохнул, и это был вздох человека, повидавшего на своем веку больше смертей, чем ему хотелось бы. — Она думает, что смерть матери — ее вина и что если она найдет тело, это сможет как-то ее уменьшить. Но она ошибается, потому что вины ее в том, что Марджори умерла, нет.

С этими словами мистер Дельгадо, развернувшись на каблуках, удалился, оставив Селуччи одного.

Вики тот застал сидящей на диване и внимательно изучающей свои записи. Все светильники в квартире излучали свет, хотя едва наступил полдень и гостиная была освещена солнцем.

— Он не должен ничего знать про Генри, — сказала она, не поднимая головы.

— Я понимаю, — кивнул Майк.

— А если я пытаюсь найти похищенное тело моей матери, это вовсе не значит, что я хочу что-то скрыть. Люди по-разному переживают несчастье. Черт подери, если бы ты оказался в моей ситуации, разве ты не ринулся бы на поиски тела своей матери?

— Несомненно.

— Моя мать мертва, Майк. Я знаю это.

«Ты постоянно повторяешь это». Однако вслух он не произнес ни слова.

— Она мертва, ее больше нет. И нам необходимо найти Генри, прежде чем эти ублюдки превратят его в... Боже! — Вики сняла очки и принялась протирать глаза. — Как ты думаешь, уж не стоит ли за всем этим Дональд Ли? — спросила она, каким-то образом заставляя прозвучать этот вопрос столь же обыденно, как это было в сотне других ситуаций, касающихся поисков сотни других молодых людей.

— Я думаю, что если студент или аспирант не проводит каждую ночь дома, это означает обычно, что ему просто повезло. — Селуччи внимательно следил, чтобы его интонация соответствовала настроению подруги.

— С другой стороны, если он действительно устроился в похоронное бюро под именем Тома Чена, возможно, он догадывается, что мы его ищем, и по этой причине лег на дно. Быть может, имеет смысл начать вести наблюдение за его квартирой.

— Крохотная пожилая леди с первого этажа обещала позвонить сразу, как он придет домой. Я полагаю, она мало что оставляет незамеченным.

— Могу предположить, что вообще ничего. — Ее очки снова оказались водруженными на нос, и Вики вернулась к просматриванию бумаг, кипой лежавших на кофейном столике. Внезапно она резко поднялась на ноги.

— Майк, я просто не могу сидеть здесь вот так, ничего не предпринимая. Я возвращаюсь в университет. Буду продолжать шарить по всем углам. Может быть, удастся все-таки что-нибудь раскопать.

— Что именно?

— Не знаю! — рявкнула она, устремляясь к двери, и Майку не оставалось ничего иного, кроме как уступить ей дорогу или последовать за ней.

— Вики. Прежде чем ты уйдешь, могу я задать тебе вопрос?

Женщина остановилась, но оборачиваться не стала.

— Ты на самом деле считаешь себя ответственной за смерть матери?

Он прочел ответ по внезапно напрягшимся мышцам ее спины.

— Вики, это была не твоя вина, когда ушел отец, и эта беда не сделала тебя ответственной за жизнь твоей матери.

Селуччи почти не узнал ее голос, когда она ответила:

— Когда любишь кого-либо, то становишься ответственной за них.

— Господи, Вики! Люди не похожи на щенят или котят! Любовь не может быть бременем такого рода. — Майк схватил подругу за плечо и повернул лицом к себе. Но когда увидел выражение ее лица, немедленно пожалел об этом. Хуже этого быть не могло. Ее лицо не выражало ничего.

— Если вы закончили, доктор Фрейд, то можете убрать свои проклятые лапы. — Резкий рывок верхней части тела, шаг назад, и она была свободна. — А теперь ты можешь мне помочь, а не хочешь, так сиди здесь весь день вместе со своим психоанализом, засунутым в задницу.

Она развернулась и пошла к дверям, прежде чем он успел хоть что-то ответить.

«Ну, мистер Дельгадо... — Селуччи, запустив обе руки в волосы, яростно скрипнул зубами. — Вот уж угадали так угадали. И все же она попросила меня о помощи. Снова. Полагаю, это своего рода прогресс. — Запирая на замок квартиру, он ускорил шаги, чтобы догнать ее. — Только имейте в виду, я чувствовал бы себя много лучше, если бы не было столь очевидно, что она ощущает себя ответственной еще и за мистера Генри — чтоб ему ни дна ни покрышки — Фицроя».

Дженис Брайт, едва отозвавшись на приветствие миссис Шоу, прошла, не останавливаясь, в свой кабинет. Она не могла понять, что ненавистно ей в большей степени — бюрократия сама по себе или раболепствующие подхалимы, ее окружающие. «Почему, — размышляла она, — конец семестра всегда бывает таким трудным? Почему нельзя просто так взять и распустить студентов, ко всеобщей радости, по домам?»

Кого менее всего ей хотелось бы видеть — после не одного, а целых трех совещаний, во время которых она героически пыталась внести хоть какую-то логику в правила и инструкции, — так это дочь Марджори Нельсон, слоняющуюся по коридорам здания биологического факультета, заглядывающую в окна лабораторий и в аудитории, особу пренеприятную и жутко упрямую. Увидев, как молодая женщина неожиданно выходит из темных, укромных уголков, она едва сдержалась, чтобы не вызвать охрану и не приказать выдворить ее из здания. Однако присутствие сопровождавшего ее полицейского из Торонто, которого ей кратко представили во время столь неожиданно прерванных похорон, заставило доктора Брайт передумать. Необоснованные поступки чаще всего и вызывают подозрения у служителей закона.

Кроме того, вероятность того, что Вики наткнется на лабораторию и найдет тело своей матери, казалась пренебрежимо малой. Во-первых, ей нужно было обнаружить переход в старое здание. Затем ей предстояло пробраться сквозь лабиринт коридоров, пересекавшихся между собой и разветвлявшихся в различных невообразимых направлениях в этом построенном сотню лет назад здании — строении, неоднократно сокрушавшем надежды первокурсников, вооружавшихся его поэтажными планами в поисках хотя бы одной комнаты, пригодной для обитания.

Нет, у Вики Нельсон не было шансов найти тело матери, но это вовсе не означало, что доктору Брайт нравилось видеть, как она бродит по коридорам, явно что-то вынюхивая. «Почему бы, черт подери, этой задаваке не отправиться к себе домой? Если бы она не вмешалась, полиция сразу же задвинула бы эту историю в долгий ящик, даже не приступая к расследованию».

А если бы гроб тогда не открыли, никто вообще бы не догадался, но предусмотреть все перипетии заранее, разумеется, невозможно.

Если бы Дональд не допустил, чтобы Марджори Нельсон вышла из лаборатории и отправилась домой.

Если бы вид восставшей из гроба матери не убедил дочь, что ответ находится в университете.