Джим Батчер - Барабаны зомби

Но я не мог себе этого позволить. Даже среди сильнейших чародеев планеты я выступаю отнюдь не в легком весе. Мне недостает изящества, и класса, и опыта, что отличают большинство ветеранов нашего ремесла, но когда дело доходит до грубой силы, я наверняка вхожу в первые три или четыре десятка сильнейших. Силы у меня в достатке, но не всегда хватает мастерства управлять ею: вот почему мне приходится пользоваться специальными устройствами вроде браслета-оберега или кольца. Да и с ними мне не всегда удается быть безупречно точным. Последний раз, когда я сорвался с тормозов и перестал сдерживать свою энергию, я пожег в золу с дюжину людей.

Поэтому мне приходится отвечать за контроль над этой разрушительной энергией, направляя ее на помощь людям, на то, чтобы защищать их. И неважно, что я только что перепугался до чертиков. Неважно, что мою руку сжигает острая боль. Неважно, что мою старую, верную машинку снова покалечили, или что кто-то пытался убить одного из немногих людей в этом городе, кого я могу назвать настоящим другом.

Надо держать себя в руках. Соблюдать осторожность. Рассуждать здраво.

— Гарри? — окликнул меня Баттерс, выждав минуту. — С вами все в порядке?

— Угу. Дайте мне только еще минуту.

— Чего-то я не понял, — произнес он не слишком чтобы уверенно. — Что все-таки случилось?

— Вы бы предпочли не знать этого, — сказал я.

— Вовсе нет.

— Поверьте, — вздохнул я. — Вам и правда лучше не впутываться в эти дела.

— Но почему?

— Вы пострадаете. Или вас убьют. Не ищите неприятностей на свою задницу.

Он обиженно засопел носом.

— Эти люди пришли за мной. Не я за ними, а они — за мной.

Что ж, в этом имелась своя логика, и все же мне ужасно не хотелось видеть Баттерса вовлеченным в конфликт между людьми вроде Гривейна, его мертвецами и его седоволосым партнером. Как правило, при встрече со сверхъестественными нехорошими парнями смертные держатся не слишком чтобы хорошо. За свою жизнь я перевидал не одного, и не двух мужчин и женщин, погибших в подобной ситуации, несмотря на все мои попытки спасти их.

— Это нереально, — сказал Баттерс. — Я знаю, вы с Мёрфи много всякого говорили о черной магии и прочих потусторонних штуках. И я сам видел кое-что, чему трудно найти объяснение. Но... я даже представить себе не мог, что подобное вот этому вообще возможно.

— Так оно гораздо спокойнее, — заметил я. — Блин, да будь на то моя воля, я бы сам с удовольствием забыл все, что сам об этом знаю.

— Спокойнее бояться неизвестности? — робко спросил он. — Спокойнее считать, что мое начальство, возможно, все это время было право, а я действительно псих? Спокойнее подвергаться опасности, не понимая, что происходит?

На это у меня легкого ответа не нашлось. Я покосился на руки. Дрожь почти прошла.

— Помогите мне разобраться в этом, Гарри, — продолжал он. — Прошу вас.

Чтоб меня...

Я взъерошил волосы правой рукой. Гривейн приехал за Баттерсом — только за ним, и ни кем другим. На улице его ожидало подкрепление, и он превратил Баттерсов пикап в груду металлолома, чтобы коротышка-патологоанатом не смог бежать. Блин, да он прямо сказал, что ему нужен Баттерс, до поры, до времени целый и невредимый.

Из этого следовало, что Баттерсу грозила реальная — и донельзя серьезная — опасность. И если опыт и научил меня чему-то — так это тому, что мне не всегда удается защитить всех. Порой я — как и все мы — терплю неудачу. Или делаю глупые ошибки.

Промолчи я, или заставь Баттерса ходить в шорах — и он не в состоянии будет сделать ничего, чтобы защитить себя. И если с ним что-нибудь случится, вина в этом будет лежать на мне. А так у него будет хоть какой-то шанс выжить.

И я не мог отбирать у него этого шанса. Я ведь ему ни отец, ни ангел-хранитель, ни король-покровитель. У меня нет ни Соломоновой мудрости, ни дара предвидения. Если я начну выбирать за Баттерса его путь, это сделает меня в какой-то степени похожим на Гривейна — ну, и на кучу других созданий, людей и нелюдей, пытающихся контролировать других.

— Если я расскажу вам, — вполголоса предупредил я, — это может оказать вам дурную услугу.

— В каком смысле — дурную?

— Это откроет вам кое-какие тайны, знание которых грозит смертью. Это может изменить ваше отношение к жизни — черт, да это вам всю жизнь перекорежить может.

— Жизнь перекорежить? — он посмотрел на меня в упор и вдруг ухмыльнулся. — Я всего лишь тридцатисемилетний еврей-патологоанатом ростом пять футов три дюйма, и мне нужно забрать из химчистки кожаные штанцы, чтобы выступить завтра на Октоберфесте со своей полькой, — он поправил пальцем очки и скрестил руки на груди. — Валяйте уж, не томите.

Произнес он это легко, но в словах его я услышал и страх, и решимость. У Баттерса хватало ума бояться. Но и бойцовского характера ему было не занимать. Я уважал его за оба этих качества.

— Ладно, — вздохнул я. — Поговорим.

Убегая из лаборатории, Баттерс не успел захватить плащ, а печка моего Жучка работала в последний раз еще, возможно, до падения Берлинской Стены. Я заскочил в магазин, взял нам по чашке кофе, а потом открутил проволоку, которая удерживает крышку Жучкова багажника. Из последнего я извлек потертое, но более-менее чистое одеяло, которым прикрываю обычно обрез — очень полезный предмет на случай, если потребуется задать перцу преследующим наполеоновским полчищам. Учитывая то, как оборачивался вечер, я достал из багажника и сам обрез, который сунул на заднее сиденье.

Баттерс с благодарностью принял и кофе, и одеяло, хотя продолжал еще дрожать так сильно, что расплескивал кофе через край. Я сделал глоток, поставил чашку в держатель на торпедо и тронул машину дальше. Очень мне не хотелось торчать слишком долго на одном месте.

— Ладно, — сказал я Баттерсу. — Если вы хотите понять, что происходит, вам придется принять две вещи.

— Валяйте.

— Первая сложнее. Магия реально существует.

Я буквально ощутил на себе его взгляд.

— Что вы хотите этим сказать?

— То, что параллельно нашей повседневной жизни совершенно реально существует еще один мир. Со своими державами, нациями, монстрами, войнами, распрями, союзами — всем таким. Чародеи тоже часть этого мира. И куча других созданий, о которых вы слышали в преданиях, а еще больше таких, о которых вы и не слышали.

— Каких таких созданий?

— Вампиров. Оборотней. Фэйре. Демонов. Прочих монстров. Они существуют.

— Ха, — произнес Баттерс. — Ха. Ха. Вы шутите. Ведь шутите, да?

— Какие уж тут шутки. Ну же, Баттерс. Вы-то должны понимать, что всякие странные твари действительно существуют. Вы сами видели доказательства этого.

Он провел дрожащей рукой по волосам.