Гарри Брэнднер - Оборотни

Когда через неделю карнавал в Силведеле закрылся, больше уже не возникало разговоров о том, чтобы расстаться с Батманом Стайлзом. Звериный Мальчик принес денег больше, чем все аттракционы, вместе взятые.

Фирма, занимающаяся организацией карнавала, была настолько довольна своей прибылью, что еще раз пригласила Самсона в Силведел после окончания лета, и тот с радостью согласился.

А пока они путешествовали по северу, останавливались в различных городах Калифорнии. Гроло, Звериный Мальчик приобретал все большую известность. Люди проезжали по пятьдесят и даже сто миль для того, чтобы посмотреть потрясающее превращение мальчика в зверя. Батман Стайлз находился на вершине блаженства. У него снова был настоящий номер. И Джекки Московитз заключил с ним длительный контракт.

Что же касается самого Малколма, то он тоже был доволен. Иногда он просыпался ночью от приснившегося кошмара, но, увидев, что находится в фургоне Батмана Стайлза, сразу успокаивался. Он все еще боялся, что кто-нибудь найдет его и заставит ответить за то, что произошло в клинике доктора Пастори, но со временем и это стало забываться.

Однако его опасения подтвердились.

Это произошло в середине июля, когда Самсон остановился в одном из маленьких городков. Два человека, приехавшие из Лос-Анджелеса, пришли на представление, и жизнь Малколма сразу изменилась. К этому времени Малколм настолько расслабился, что снова начал громко смеяться, то, что он никогда не делал с тех дней, когда был вместе с Джонесом. Иногда ему казалось, что его жизнь стала слишком хорошей, чтобы это долго могло продолжаться.

И он оказался прав.

– Для чего вы привезли меня сюда? — недовольно спросил Луис Зено.— Что это за город?

– Кастл Рок,— ответил Тед Вектор, худощавый мужчина с быстрыми глазами и с фотоаппаратом, висящем на плече.

– Кастл Рок,— повторил Зено.— Это скорее похоже на название не города, а танца тридцатых годов.

– Не будьте таким занудой. Когда вы увидите то, для чего мы сюда приехали, то навсегда запомните Кастл Рок, так же, как и наш Эльдорадо.

Зело остановился на дорожке, посыпанной опилками, и внимательно посмотрел на своего спутника.

– Может, вы объясните мне, зачем я вам понадобился и кто вас ко мне направил?

– Мне посоветовал обратиться к вам Эд Эндикот.

– Главный редактор?

– А вы знаете еще одного Эда Эндикота? Он сказал, что вы неплохо занимались этим делом с оборотнями в Пиньоне, пока сами не попали в беду.— Да, именно в беду. Меня просто могли съесть,— пробормотал Луис Зено.

– Так вот, когда я рассказал ему о том, что я здесь увидел, он заявил, что лучше вас об этом никто не сможет написать.

– Прекрасно. Значит, теперь я стал специальным корреспондентом оборотней.

– А вам больше нравится писать о двухголовых телятах?

– Ну хорошо.— Некоторое время они шли молча. Затем Зено спросил: — И вы считаете, что этот Звериный Мальчик может быть одним из них?

– Черт его знает. О нем говорят во всем штате. Даже Эд Эндикот поверил в это и нанял меня, а вам должно быть известно, что он не будет напрасно тратить деньги.

Зено вздохнул.

– Ну что ж, давайте посмотрим, что он собой представляет.

Гроло, Звериный Мальчик теперь имел свою собственную афишу, которая висела над входом в палатку. Над сценой, где Батман Стайлз произносил свою вступительную речь, были прикреплены две яркие картины. На одной из них было изображено существо с телом мальчика и головой какого-то жуткого зверя с огромными клыками, злобно выглядывающего из-за деревьев. На другой Звериный Мальчик похищал обнаженную женщину, что вполне соответствовало сцене из фильмов ужасов сороковых годов.

Зено внимательно рассматривал картины.

– И ради этого вы привезли меня сюда из Лос-Анджелеса?

– Не спеши с выводами, приятель. Ты же не собирается всю жизнь писать о ерунде. В любом случае, стоит заглянуть внутрь.

Фотограф сделал несколько снимков афиши, после чего они влились в огромную толпу, которая слушала Батмана Стайлза.

–... Я должен предупредить вас, друзья,— говорил Стайлз,— чтобы вы не подходили близко к клетке. Прутья достаточно крепкие, но полная сила Гроло, когда он в ярости, еще не известна. Поэтому, для вашей же безопасности будет лучше, если вы не станете близко подходить. Каждый из вас сможет увидеть все, что будет происходить.

Он сделал паузу, наблюдая за реакцией зрителей.

– Ну, а теперь мы начинаем наше первое вечернее представление. Те, кто не сможет сразу же попасть в палатку, придут на следующее представление ровно через час.

Стайлз посмотрел на девушку, продающую билеты, и довольно улыбнулся. Но увидев фотоаппарат Теда Вектора, он спустился со сцены.

– Простите, сэр, но здесь нельзя фотографировать.

Вектор посмотрел на него, изобразив наивное удивление.

– Что вы сказали? — затем, улыбнувшись, он дотронулся до футляра камеры, как будто только сейчас вспомнил о ней.— Ах, это? Но я и не собирался снимать. Дело в том, что я турист и никогда не путешествую без фотоаппарата.

– Ну, если вы не будете доставать его из футляра...— с сомнением проговорил Стайлз.

– Ни в коем случае,— заверил его фотограф. Купив билеты, он и Луис Зено вместе с остальными зрителями вошли в палатку.

Внутри все было заполнено людьми, стоящими почти вплотную друг к другу. Воздух проникал только через вход, и его было недостаточно для разгоряченных тел.

Зено пристроился за Вектором и старался не отставать от фотографа, пробирающегося вперед. Достав носовой платок, он вытер пот с шеи и мрачно посмотрел на изъеденный молью вельветовый занавес.

– Ну и что здесь будет, Тед? С таким же успехом я мог бы остаться дома.

– Да, конечно, сидел бы с банкой пива в ванной и думал, о чем бы еще написать. Смотри сюда, идет этот человек.

Батман Стайлз появился из-за занавеса. Он стал так делать с тех пор, как зрителей стало слишком много и он уже не мог свободно проходить мимо них от входа к клетке.

– Леди и джентльмены, добро пожаловать на самое удивительное, поразительное и невероятное зрелище в Америке. Через несколько минут перед вами откроется этот занавес и я представлю вам девятое чудо света.

– А какое чудо является восьмым? — шепотом спросил Зено у фотографа.

– Может быть, Кинг-Конг?

– Ну разумеется, как это я мог забыть? Стайлз строго посмотрел на них, и они замолчали.

Тем временем Стайлз продолжал свою речь, легко вставляя в нее цветистые обороты. Проработав в шоу-бизнесе много лет, он никогда не испытывал затруднений в том, что сказать. Предложения, в конце каждого из которых можно было ставить восклицательный знак, составлялись сами собой и вылетали изо рта в то время, как он мог думать совершенно о другом.