Ким Харрисон - Мертвая ведьма пошла погулять

Эта женщина была почти нужного роста, на нужном месте, и Дженкс абсолютно верно на нее указал. Выглядела она моложе, чем я ожидала, но если тебе сто пятьдесят лет от роду, у тебя непременно имеется богатый опыт по части маленьких секретов красоты. Дженкс фыркнул мне в ухо, а затем тоном самодовольного москита произнес:

— Я же тебе говорил.

Я снова как следует устроилась на табурете, и бармен вручил мне мои водительские права заодно с желанной вкуснятиной: блямбой мороженого «бейлис» в коротком бокале. Сущее объедение! Убрав на место права, я бросила на старика дерзкий взгляд. А затем, оставив бокал на месте, отвернулась от стойки, словно бы изучая только что вошедших посетителей. Мое сердце учащенно забилось, а кончики пальцев защекотало. Пора было браться за работу.

Бросив быстрый взгляд вокруг, я убедилась, что никто за мной не наблюдает, после чего непринужденно наклонила бокал. Дальше с не вполне притворной досадой я охнула, когда его содержимое пролилось на стойку, и резко дернулась вперед, желая спасти хотя бы часть мороженого.

Выплеск адреналина буквально потряс меня, когда барменша встретила мою извиняющуюся улыбку своей покровительственной. Такая встряска стоила куда больше чека, который я каждую неделю находила у себя в столе. Впрочем, я знала, что это ощущение рассеется точно так же, как оно и пришло. Мои таланты растрачивались понапрасну. К примеру, для этого дела мне даже заклинаний не требовалось.

«Если это все, что ВБ намерена мне давать, — подумала я, — пожалуй, мне следует наплевать на постоянное жалование и продолжать самой по себе». Немногие уходили из ВБ, но прецеденты все же имелись. Леон Бейн сделался живой легендой, прежде чем стать независимым — и очень скоро был убит разрегулированным заклинанием. Ходили слухи, что именно ВБ назначила цену за голову Бейна, желая расквитаться с ним за разрыв тридцатилетнего контракта. Впрочем, это случилось больше десятилетия тому назад. Агенты то и дело пропадали, уничтожаемые добычей умнее их или удачливей. Винить ВБ в убийстве собственных сотрудников казалось слишком уж крутым перебором. Никто не уходил из ВБ просто потому, что деньги там были хорошими, а работа несложной— только и всего.

«Ну да», — подумала я, не обращая внимания на предостерегающий голосок у себя в голове. Гибель Леона Бейна была чрезвычайно подозрительной. Никто так ничего и не доказал. А на работе я оставалась по одной-единственной причине — меня не могли законно с нее уволить. Пожалуй, я с таким же успехом могла продолжить сама по себе. Это никак не могло быть хуже того, чем я занималась сейчас. В ВБ будут только рады моему уходу. «Конечно, — с улыбкой подумала я. — Рэчел Морган, частный сыскной агент. Все права должным образом защищены. Все несправедливости соответственно отмщены».

Я понимала, что моя улыбка была довольно туманной, пока та женщина послушно протирала мокрую стойку у меня между локтей. Затем я резко выдохнула, опустила левую руку и схватила тряпку, спутывая женщине руки. Моя правая рука метнулась мне за спину, а затем снова вперед, но уже с наручниками, защелкивая их у преступницы на запястьях. Все было проделано в одно мгновение. Женщина успела лишь потрясенно вздрогнуть. Проклятье, как же я была хороша!

Глаза женщины широко распахнулись, когда она поняла, что случилось.

— Будь оно все проклято! — вскричала преступница. Ее ирландский акцент поддельным не был и звучал весьма элегантно. — Что это еще за дьявольщина? Что ты творишь?

Вспышка догорела, обратившись в пепел, и вздох слетел с моих губ, когда мой взгляд упал на так и оставшуюся лежать на стойке блямбу вкуснейшего мороженого.

— Внутриземная Безопасность, — сообщила я женщине, шлепая на стойку удостоверение сотрудницы ВБ. Теперь уже спешить было некуда. — Вы обвиняетесь в фабрикации радуги с целью неверного представления дохода, полученного от вышеупомянутой радуги, незаполнении бланков заявки на предмет вышеупомянутой радуги, неуведомлении комитета по радугам о прекращении функционирования вышеупомянутой радуги...

— Это ложь! — выкрикнула женщина, корчась в наручниках. Взгляд се дико метался по бару, пока все внимание сосредоточивалось на ней. — Сплошная ложь! Я законно то зелье нашла!

— Ты сохраняешь за собой право держать рот на замке, — сымпровизировала я, цепляя себе ложку мороженого. Во рту у меня сразу же похолодело, а легкая примесь спиртного послужила слабой заменой утекающему теплу адреналинового выплеска. — Если же ты намерена уклоняться от права держать рот на замке, я сама охотно заткну тебе пасть.

Пожилой бармен хлопнул ладонью по стойке.

— Бык! — проревел он без всякого намека на ирландский акцент. — Повесь в окне вывеску «Требуется бармен». А потом дуй сюда и помогай мне.

— Есть, босс, — донесся далекий, предельно безразличный отклик Быка.

Отложив ложку в сторону, я протянула руку за стойку и выдернула оттуда лепреконшу, прежде чем она успела сильно уменьшиться в размере. Она прямо на глазах сжималась, пока амулеты на моих наручниках медленно одолевали ее более слабый заговор величины.

— У тебя есть право на адвоката, — продолжила я, убирая свое служебное удостоверение на место. — Если ты не можешь себе такового позволить, тебе его назначат.

— Тебе меня не поймать! — принялась угрожать лепреконша, силясь высвободиться, пока в возгласах окружив-

шей нас толпы слышалось все больше энтузиазма. — Одни эти стальные кольца меня не удержат. Я сбегала от королей, султанов и даже от скверных малолеток с сачками!

Я принялась пальцем закручивать свои все еще сырые от дождя волосы, пока лепреконша все билась и боролась, медленно приходя к ясному пониманию того, что она попалась. Наручники сжимались вместе с ней, категорически не желая ее отпускать.

— Сейчас... сейчас... я освобожусь... одну минутку, — пыхтела лепреконша, приостанавливая борьбу, чтобы взглянуть на свои кисти. — Ах, ради любви к святому Петру! — Она сгорбилась, удрученно оглядывая желтую луну, зеленый клевер, розовое сердечко и оранжевую звезду, что украшали мои наручники. — Чтоб пес самого дьявола на твою ногу нассал! Кто тут про амулеты разорялся? — Затем она присмотрелась внимательнее. — Ты поймала меня четырьмя? Четырьмя? Понятия не имела, что старые приемы все еще работают.

— Можешь считать меня старомодной, — сказала я, обращаясь к своему бокалу, — но когда что-то работает, я этого держусь.

Айви прошла мимо, ведя перед собой двух вампиров в черных плащах, элегантных в своем мрачном страдании. У одного под глазом наливался роскошный фингал, другой заметно прихрамывал. Айви не особенно нежничала с вампирами, кормившимися от малолеток. Припомнив чары того мертвого вампа в конце стойки, я поняла, почему. Какому-нибудь шестнадцатилетке с этим просто ничего не поделать. Да он и не захочет что-то е этим поделать.