Виктор Точинов - Корабль-призрак

— Телепортация? — удивленно подняла брови Диана. — Значит, она все-таки была осуществлена?

— Не телепортация. Все гораздо хуже. Тральщик появился в Норфолке за двадцать восемь секунд до того , как исчез в Филадельфии. То есть в течение полуминуты на свете существовало два абсолютно одинаковых корабля — вместе со всем, что на них находилось. А там были и люди. Правда, немного — человек десять. О дальнейшей их судьбе, к сожалению, ничего не известно. Тебе не кажется, что в случае с «Глуормом» история повторяется — в несколько больших масштабах? Эсминец сопровождал крейсер «Ринаун» — и в это же время в тысяче миль оттуда погибал под снарядами «Адмирала Хиппера».

— А почему ты считаешь, что этот случай мог иметь отношение к Филадельфийскому эксперименту?

— Потому что англичане принимали участие в разработках. По крайней мере, математический аппарат разрабатывал кто-то из них. А главное — из двенадцати специалистов, откомандированных из Филадельфии в Аламо, четверо были англичанами.

— То есть какие-то документы о проекте все же существуют? — оживилась Диана.

— Увы, нет. Этот список — единственный документ, на который хоть как-то можно ориентироваться. Он каким-то образом попал в руки разведчиков ГРУ — очевидно, через супругов Розенберг — и таком образом отложился в советских архивах.

Диана покачала головой.

— Все равно получается как-то странно и неубедительно. Какое имеет отношение Филадельфийский эксперимент к гибели эсминца «Глоуорм»? Ведь он-то в подобных экспериментах никак не мог участвовать.

— Ты совершенно права. Более того, ни одна из этих тем не имеет никакого отношения к изначальной цели нашего расследования, — усмехнулся Лесник.

Наконец-то на лице Дианы возникло выражение неподдельного удивления.

— Даже так? Какого же черта я прикидывалась в госпитале российской дурочкой?!

— Лейтенант Харпер был подобран в море еще до того, как мы получили направление в Эсбьерг. А информацию по Филадельфийскому эксперименту и чудесам в районе Доггер-банки я получил только вчера вечером. Тебе не кажется, что все складывается один к одному?

— Когда кажется, креститься надо… — неожиданно резко и невпопад ответила Диана, вдруг погрузившаяся в какие-то свои мысли. После минутной паузы она так же резко подняла голову, взглянув на Лесника:

— А ты не пробовал?

— Креститься? Ты же знаешь, я…

Трель мобильника оборвала его фразу.

— Господин Вальдманн? — произнес по-английски незнакомый и уверенный голос. — Нам необходимо встретиться, и как можно скорее.

— Прямо так-таки и необходимо? — уточнил Лесник, чуть повернув трубку — чтобы Диана тоже слышала разговор.

Похоже, в английском переводе ирония его фразы утратилась, потому что собеседник невозмутимо подтвердил:

— Да, совершенно необходимо. Причем немедленно. Подходите через двадцать минут на Грюндс-аллей, туда, где она упирается в прибрежный парк. Это пять минут ходьбы от вашей гостиницы. Там сейчас безлюдно, — мою машину вы сразу заметите. И, думаю, без труда узнаете.

Ну и как прикажете это расценивать? Как непроходимую тупость или беспредельную наглость? Любому профессионалу (а кто еще мог вычислить мобильный номер и псевдоним Лесника?) должно быть ясно: другой профессионал на встречу в таких неравных условиях не согласится. Тем более спустя двадцать минут, за которые не успеть принять даже самых элементарных мер предосторожности. Тем более в заранее выбранном противником безлюдном месте. А если не согласится — на что рассчитывал звонивший?

— Боюсь, что встречу придется отложить, — притворно вздохнул Лесник. — Дело в том, что я сегодня…

Незнакомец бесцеремонно перебил:

— А я думаю, что отложить придется ваши запланированные на сегодняшний вечер дела. Завтра меня уже не будет в Эсбьерге. И у вас единственный шанс узнать, кто такой Говард Харпер и откуда он к нам попал. Через двадцать минут я жду вас на Грюндс-аллей.

В трубке запиликал отбой.

— Профессионал никогда бы не придумал такую идиотскую ловушку… — задумчиво сказал Лесник. — А дилетант — например, какой-нибудь врач, коллега фру Вульфсен, — никогда бы не вычислил, что я имею отношение к твоим расспросам в госпитале… Единственный возможный вариант — это все-таки профи, имеющий отношение к тайным войнам, но не оперативник, — технарь или аналитик. Ликвидацию такому не поручат — значит, позвонил по своей личной инициативе, действительно намереваясь слить информацию. Как тебе моя логика?

Он встал, посмотрел на часы.

— Надо поторопиться — три минуты из отпущенных нам двадцати уже прошли.

— Ты никак и в самом деле собрался ехать?! – изумилась Диана. — А если звонил киллер, просчитавший именно такую твою реакцию?

— Тогда я постараюсь выстрелить раньше, чем он. А ты прикроешь.

— Авантюрист…

На Эсбьерг надвигалась гроза: со стороны моря наползал плотный строй темных, угрюмо-свинцовых туч, — словно безжалостная армия, неумолимо надвигающаяся на обреченный город. Стемнело раньше обычного. Ветер стих — ни единого дуновения; воздух был напоен электричеством. Еще не сверкнули вдалеке первые беззвучные молнии, не ударили по земле первые тяжелые капли дождя, но всем было ясно — грозы не миновать.

В ветвях не перекликались пичуги, смолкли надоедливые резкие крики чаек — все живое попряталось в преддверии надвигающегося ненастья. Люди не стали исключением, улицы Эсбьерга, и без того не слишком многолюдные, совсем опустели. В переулках, прилегающих к гостинице, и на Грюндс-аллей, — ни единого человека, ни единой машины.

Леснику безлюдье и безмолвье оказались на руку. Он подходил к месту встречи, напрягая слух — активизированный СКД-вакцинацией слух полевого агента. Результативная стрельба издалека невозможна, мешают разросшиеся кусты и деревья. Если и присутствует засада, то где-то неподалеку. А даже самый тренированный киллер-профессионал вынужден дышать и не способен заглушить сердцебиение…

Но пока никаких звуков, подтверждающих наличие ловушки, не слышно…

В одном звонивший, без сомнения, оказался прав: машину его Лесник опознал сразу, даже в сгущавшейся темноте. Знакомый серебристо-серый «форд-седан» — тот самый, что преследовал их по дороге из аэропорта.

Перед машиной стоял человек, освещенный ближним светом ее фар, — стоял открыто, в непринужденной позе, всем своим видом демонстрируя мирные намерения. Белая летняя форма коммандера [3] Чин в ВМФ США, соответствующий российскому капитану второго ранга (или армейскому подполковнику). военно-морских сил США, надо думать, тоже была надета неспроста: играем, дескать, в открытую, с поднятым забралом… Извините, мистер, но ответить вам тем же не сможем.