Энн Райс - Черная камея

Я спустился вниз, прошел большую комнату и покинул дом, чтобы осмотреть остров. Исследовал каждый доступный дюйм. Да, остров действительно создали кипарисы, посадив его на якорь своих корней. С запада и севера они росли так густо, что заметить его было невозможно. Только с восточного берега, где я высадился из пироги, можно было добраться до дома.

Что касается странного сооружения из гранита и золота, то ничего нового я выяснить не смог, разве что до конца очистил его от глицинии и обнарркил еще много прекрасных фигур. Золота здесь было на умопомрачительную сумму, рассуждал я, но его до сих пор никто не украл; никто, видимо, и не пытался.

Я так страдал от жары, так сильно взмок, так немилосердно был искусан комарами и напуган тоскливыми криками птиц, сливавшимися с едва слышными человеческими голосами, что должен был немедленно оттуда убраться и попасть туда, где мог почувствовать себя в безопасности.

Я прыгнул в пирогу, подхватил шест, оттолкнулся от берега и взял курс к дому.

Жасмин поджидала меня у пристани, вне себя от возмущения, что я никого не предупредил, никому не сказал, куда направляюсь, поэтому она места себе не находила; и даже Пэтси приехала – ей, видите ли, приснился сон, будто я в опасности, и она проделала весь путь из Нового Орлеана, чтобы только убедиться, что со мною все в порядке.

"Тетушка Куин ведь тоже здесь? – нетерпеливо поинтересовался я, направляясь вместе с Жасмин в кухню. – А что касается Пэтси, то она приехала из Нового Орлеана, скорее всего, потому, что у нее закончились деньги, так что жди сегодня вечером большой ссоры. Но у меня нет на это времени. Мне нужно рассказать о своей находке. А еще нам нужно немедленно послать за шерифом".

"За шерифом? Это еще зачем? – удивилась Жасмин. – Кстати, ты прав, твоя тетушка Куин действительно вернулась. Приехала с час назад, а тебя нигде не смогли найти, только увидели, что пирога исчезла". – И так далее, и все в таком же духе еще добрых три минуты.

Не успела она закончить свою обличительную речь, как появилась тетушка Куин и кинулась меня обнимать, хотя после поездки по болотам я был весь в грязи. Тетушка, как всегда, воплощала собой саму элегантность: идеально подвитые седые волосы, мягкие зеленые шелка. Если говорить о гардеробе тетушки Куин, то это всегда только шелк, и я не могу представить, что, обняв ее, почувствую под руками другую ткань.

В кухню явилась Пэтси и села за стол напротив меня, тетушка Куин заняла место справа, а Жасмин, поставив передо мной кружку с пивом, устроилась слева.

Я стянул грязные садовые перчатки и одним глотком осушил кружку наполовину.

Жасмин, покачав головой, поднялась, чтобы подлить еще пива.

"Что это за разговоры о шерифе? – спросила тетушка Куин. – Зачем тебе понадобился шериф?"

Я выложил на стол серьги, брошь и рассказал присутствующим обо всем увиденном. Я рассказал о черепе, рассыпавшемся у меня на глазах, и с уверенностью добавил, что шериф сумеет определить ДНК по белому порошку, оставшемуся от черепа, чтобы доказать, что это Ревекка и что для сверки ДНК можно использовать волоски из расчески, которой она пользовалась и которая до сих пор хранилась в сундуке с ее именем. В щетке тоже остались ее волоски.

Тетушка Куин взглянула на Жасмин, и та покачала головой.

"Ты считаешь, что шериф округа Руби-ривер затеет какие-то тесты ДНК по горстке белого порошка? – возмутилась Жасмин. – Ты что, собрался рассказывать свою смехотворную историю окружному шерифу? Ты, Тарквиний Блэквуд, закадычный дружок Гоблина, своего двойника-призрака? Ты собрался вызывать шерифа? Даже слышать об этом не хочу!"

"А ты все-таки послушай, – упорствовал я, – эта женщина была убита. На убийство закон о сроках давности не распространяется. К тому же..."

Тут заговорила тетушка Куин, очень тихо и убедительно:

"Квинн, дорогой мой, думаю, шериф не поверит в твою историю. И, уверена, он никого не пошлет в самое сердце болота".

"Ладно, – сказал я, – мне все понятно. Всем на это наплевать. Никто мне не верит".

"Дело не в том, что тебе не верю я, – возразила тетушка Куин, – а в том, что, как мне кажется, тебе не поверят другие".

"Вот именно, – подхватила Пэтси. – Все остальные примут тебя за чокнутого, Тарквиний, если уже не считают психом после стольких лет, что ты талдычишь о своем проклятом привидении. Тарквиний, чем упорнее ты будешь болтать об этом, тем больше людей будут думать, что ты сумасшедший".

В какой-то момент, пока все это происходило – моя отважная попытка заставить их поверить в преступление и расследовать его, а также их уговоры не делать из себя дурака, – вошел Папашка, и я пересказал ему всю историю сначала.

Он сел на углу стола и слушал с ничего не выражающим видом, а потом едва слышно произнес, что съездит со мной на остров, если я хочу. Однако, услышав от меня, что именно этого мне и надо, он, видимо, удивился.

Все это время Гоблин стоял возле мойки, слушая весь разговор и переводя взгляд с одного говорящего на другого. Потом он подошел ко мне и начал тянуть за правое плечо.

"Отстань, Гоблин, мне сейчас не до тебя", – сказал я и усилием воли мысленно оттолкнул его прочь. К моему изумлению, он тут же пропал.

Тогда Пэтси принялась передразнивать и высмеивать меня, а потом презрительно расхохоталась.

"Отстань, Гоблин, – повторила она и ехидно поинтересовалась: – И после этого ты еще смеешь утверждать, будто видел там мраморный стол и золотое кресло?"

Я огрызнулся, заявив, что эти подробности совершенно не имеют значения, а потом, не на шутку рассердившись, добавил, что обязательно увижусь с шерифом и расскажу ему обо всем, что знаю.

Папашка отреагировал на это только одним коротким "нет" и пояснил, что сначала он съездит туда со мной. Если эта женщина гниет там больше ста лет, то еще день или два не сыграют никакой роли.

"Но ведь там кто-то живет, дедушка, – возразил я. – Этот кто-то наверняка видел цепи наверху и череп! Создается опасная ситуация".

"Только ты сам веришь всей этой ерунде, Квинн, потому что никто другой не примет это всерьез, – презрительно фыркнула Пэтси. – Ты был сумасшедшим с первого дня, как родился".

Тетушка Куин даже не взглянула на нее. И тут меня впервые в жизни осенило, что тетушка не любит Пэтси точно так же, как и Папашка.

"Так что тебе там приснилось, Пэтси? – поинтересовался я, стараясь не обращать внимания на ее оскорбления. – Жасмин говорит, будто ты вернулась домой, потому что тебе привиделся какой-то сон".

"Ну, его даже нельзя сравнивать с твоим рассказом, – с холодной иронией ответила она, и в голубых глазах сверкнули холодные металлические искорки. – Просто я проснулась от страха за тебя. Кто-то хотел причинить тебе зло, и Блэквуд-Мэнор пылал, а еще там были какие-то люди, которые грозили тебе. Вирджиния Ли сказала мне во сне: "Пэтси, уведи его отсюда". Я видела ее как живую. Она сидела со своим вышиванием, ты же знаешь, сколько вышивки после нее осталось, так вот, во сне она вышивала, а потом отложила пяльцы в сторону и велела мне сделать то, о чем я сейчас говорила. Я уже начала забывать, но помню точно, что особняк был в огне. Я проснулась от страха".