Энн Райс - Черная камея

"Пэтси. Плохая", – ответил он мне с помощью телепатии.

Я чувствовал его поцелуи на щеке и шее. Он даже дотронулся до моего паха. Я тут же мягко отвел его руку, но то, что было сделано, уже нельзя было исправить, и мне стоило большого труда побороть желание.

"Нет, Пэтси не виновата, – вслух произнес я. – Пэтси есть Пэтси, только и всего. А теперь ступай и оставь меня одного, Гоблин. Я должен спуститься вниз. У меня много дел".

Он еще раз обнял меня на прощание, и я поразился его силе. В эту минуту в нем не было ничего от призрака. Но он исчез, как я его о том и просил. Подвески на люстре звякнули, словно своим уходом Гоблин поднял в комнате ветер.

Я стоял и смотрел на люстру. До меня еще не дошло, что в этой спальне в задней половине дома больше никто не живет. Но мысль эта все-таки пробивалась к моему сознанию. Как и многие другие. Гоблин вдруг предстал передо мной в образе моей собственной плачущей души. Боже, как я ошибался в Гоблине, но разве кто другой мог бы его понять?

Когда я спустился в кухню, Пэтси, сидевшая за столом, уставилась на меня, а Большая Рамона, занявшая табуретку возле плиты, не мигая смотрела на Пэтси. Еще здесь была Лолли, принарядившаяся для свидания – ее кожа, отливавшая медью, и крашеные светлые волосы выглядели потрясающе, – а в дальнем углу, у задней двери, стояла Жасмин в своем фартуке, курила и смотрела в ночь.

Я слышал плач тетушки Куин, доносившийся из ее спальни. Сиделка Синди успела приехать и сочувственно гудела, стараясь успокоить свою подопечную.

Пэтси смотрела остекленевшим тяжелым взглядом и не переставая жевала резинку, отчего ее челюсть казалась совсем квадратной. Потом она сунула в рот сигарету и щелкнула зажигалкой. Волосы у нее на голове были высоко взбиты, как для выступления, а губы густо намазаны розовой помадой с перламутровым отливом.

"Всем, небось, хочется знать, о чем мы там говорили", – сказала она, и я впервые услышал, что у нее слегка подрагивает голос. Впрочем, другие, скорее всего, этого не почувствовали.

"Сеймор говорит, ты хотела попросить денег", – сказала Жасмин.

"Да, мне нужны деньги, – огрызнулась Пэтси, – и дело не в том, что он не мог их дать. Мог бы. Вот погодите, еще зачитают его завещание. У него было полно денег, а что он с ними делал? Но он вовсе не из-за этого начал кричать на меня и ругаться, а потом, схватившись за грудь, упал и помер".

"А из-за чего?" – поинтересовалась Жасмин. Она опустилась на старую табуретку Папашки, подвинув ее к обтянутой сеткой дверной раме.

"Я сказала ему, что больна, – ответила Пэтси. – Я сказала ему, что ВИЧ-инфицирована".

Наступило молчание. Потом Большая Рамона перевела на меня взгляд и спросила:

"О чем это она?"

"О СПИДе, Рамона, – ответил я. – У нее ВИЧ-инфекция. Это означает, что она подцепила вирус и теперь в любую минуту может умереть от СПИДа".

"Заболела я, – вновь заговорила Пэтси, – а умирает он, и все из-за того, что рассердился на меня, рассердился на то, что я подхватила этот проклятый вирус. А вообще-то, конечно, он умер от горя. От горя по Милочке".

Она замолчала и по очереди оглядела каждого из нас.

"Горе его и прикончило, – продолжала Пэтси, пожав плечами. – Не я его убила. Видели бы вы, чем он там занимался. Наехал на клумбу своим грузовиком, перемял все цветы, и тут же, рядом, занимался устройством еще одной клумбы, словно даже и не заметил, что натворил. Я сказала: "Посмотри, что ты наделал, старый безумец". А он сразу и завелся: "Ты продала ее свадебное платье!" Словно это было вчера, а не сто лет назад, старый дурак, и заявляет при этом, что не даст мне ломаного гроша, вот тут-то я ему и сказала, что мне нужно оплачивать счета за лечение".

Я был слишком поражен, чтобы думать, но все-таки спросил:

"Как ты заразилась?"

"Откуда мне знать? – буркнула Пэтси, глядя на меня все тем же колючим, остекленевшим взглядом. – От какого-то ублюдка, наверное, наркомана, – не знаю. Вариантов много. Но это не Сеймор, так что нечего сваливать на него. Да, и не смейте ничего ему рассказывать. И вообще, держите язык за зубами о том, что я сказала. Тетушке Куин тоже не проговоритесь. У нас с Сеймором сегодня вечером концерт. Но дело в том, что мне нечем заплатить остальным лабухам, если я не раздобуду немного денег".

Лабухами она называла гитаристов, которые подыгрывали ей на концертах.

"И теперь ты ждешь, что кто-нибудь из нас войдет в комнату тетушки Куин и попросит у нее денег? – подала голос Большая Рамона. – Отмени свой проклятый концерт. Какая может быть музыка, когда твой отец лежит мертвый в городском морге?"

Пэтси покачала головой.

"Я абсолютно на мели, – заявила она. – Квинн, ступай туда и раздобудь мне деньжат".

Я сглотнул, это я помню, зато не помню, сколько времени мне понадобилось, чтобы ей ответить. Потом меня осенило, что в кармане моих джинсов лежит пачка банкнот, которую мне выдали в больнице вместе с Папашкиными ключами и носовым платком.

Я вынул пачку и взглянул на нее. В основном двадцатки, но среди них затесались и несколько сотенных. Папашка всегда откладывал стодолларовые бумажки на тот случай, если вдруг что подвернется. Я пересчитал деньги – ровно тысяча – и отдал ей.

"Ты правду говоришь насчет ВИЧ-инфекции?" – спросила Жасмин.

"Да, и, как вижу, вы все безутешны по этому поводу, – хмыкнула Пэтси. – Папашка так прямо взорвался, когда услышал. Вы все одна большая семья, полная сочувствия".

"Кто-нибудь еще знает, кроме нас?" – продолжала расспросы Жасмин.

"Нет, – ответила Пэтси. – Я ведь только что велела вам никому не болтать. Уже забыли? И с чего вдруг такой интерес, ты боишься за свой драгоценный отель? А между прочим, если ты не заметила, то управлять им больше некому. Правда, вы можете все заниматься этим по очереди. – Она вновь оглядела каждого. – Полагаю, наш маленький лорд Тарквиний теперь станет самым молодым на юге владельцем отеля?"

"Мне очень жаль, Пэтси, – сказал я. – Но в наше время ВИЧ – это еще не смертный приговор. Есть лекарства, много всяких лекарств".

"Хватит, надоело, маленький лорд Тарквиний!" – огрызнулась она.

"Ты теперь все время будешь так меня называть? Мне это не нравится, – тем же тоном рявкнул я. – Я всего лишь пытался рассказать о медицине, достижениях, надеждах. При Мэйфейровском медицинском центре есть специальная исследовательская клиника".

"Ну да, конечно, исследовательская клиника. Уж кто-кто, а ты со своим чудесным образованием разбираешься в подобных вещах, – прогремела Пэтси. – Линелль – маленький гений. Ты как, в последнее время не сталкивался с ее призраком?"

"Пэтси, ни на какой концерт ты сегодня не поедешь", – объявила Большая Рамона.

"Ты получаешь приличное лечение? – поинтересовалась Жасмин. – Скажи нам хотя бы это".