Джеймс Херберт - Копье

– Она не сможет, если бы даже и хотела. Она умерла! – Детектив уже сожалел о своем раздражении, как только увидел на лице Сью гримасу страданья. Он встал и, обойдя стол, приблизился к ней. – Извини меня, я не хотел говорить это таким тоном. Осторожно обняв ее за плечи, он проводил ее до кресла.

– Как это случилось? – спросила она, пытаясь отыскать в кармане носовой платок. – Она прекрасно выглядела в четверг после суда, и ничего не предвещало подобной трагедии.

– Это было последний раз, когда ты видела ее? – Его голос звучал теперь значительно мягче.

– Да, именно в четверг утром. – Она вытерла глаза платком. – Миссис Уэт сказала, что будет отсутствовать после обеда, а возможно и весь следующий день, то есть в пятницу. Что случилось, мистер Стедмен? Как она умерла?

Стедмен все еще колебался, но потом решил, что газетчики все равно разнесут эту историю, даже если некоторые, леденящие душу детали, от них и удастся скрыть.

– Она была убита этой ночью. Вот поэтому я и хочу знать все ее контакты на прошлой неделе.

– Убита? Но кто мог сделать...

– Мы пока не знаем этого, Сью. Полиция, скорее всего сегодня, еще будет задавать тебе вопросы.

Стедмен пытался успокоить ее, глядя как она вздрагивает от неожиданного горя, свалившегося на них.

– А когда, по-твоему, миссис Уэт могла встретиться с Гольдблатом? – задал он очередной вопрос после небольшой паузы.

– В тот же самый день, что и вы. В тот день после обеда она собиралась посетить его в отеле.

– В каком отеле, Сью? Ты не знаешь, как он называется? – Она кивнула, вытирая слезы. – У меня записано, в блокноте. Я принесу его вам. – Она встала, все еще прижимая платок к своему носу.

– Кто это сделал, мистер Стедмен? Кто убил ее? – Детектив промолчал. Он сомневался даже в том, что хочет это узнать, так как почему-то был уверен, что эти поиски приведут к новым, еще более тяжелым смертям.

Отель находился в северо-западном Лондоне, недалеко от Белсайз-Парк, и был вполне современным. Его охотно посещали бизнесмены, останавливающиеся в Лондоне на несколько дней, а потом отправляющиеся дальше. Он находился почти в центре, и в то же время был малоизвестен широкой публике, и вполне подходил для членов такой организации, как Моссад.

Получив адрес и оставив Сью на попечение Секстона и Стива, Стедмен теперь стоял в холле отеля перед столом дежурного, который разглядывал его холодно и неприязненно. Детектив понимал, что его неряшливый вид будет вызывать именно такую реакцию в подобных местах, но не считал нужным даже давать намеков на оправдание.

– У вас остановился мистер Гольдблат. В какой комнате он находится?

Тон, которым были произнесены эти слова, не оставил никаких иллюзий у человека, сидящего за столом, и он быстро взглянул на список гостей.

– Комната 314, сэр, третий этаж. Я позвоню мистеру Гольдблату и предупрежу его о вашем визите. Какое имя мне назвать?

– Не беспокойтесь, – бросил Стедмен, поворачиваясь и направляясь к лифтам.

– Одну минуту, сэр, – воскликнул дежурный, но двери лифта уже открылись, выпуская в холл группу бизнесменов, и Стедмен вошел внутрь кабины, когда дежурный схватился за телефон и начал набирать номер.

Лифт остановился на третьем этаже, и его двери плавно открылись. Стедмен ступил на мягкий ковер и уже приготовился разглядывать номера комнат, как в конце коридора открылась дверь, и появилась фигура человека, в котором он сразу узнал агента Моссад. Тот поднял обе руки, показывая тем самым удивление, и направился в сторону Стедмена.

Детектив тоже направился в его сторону, не сводя глаз с израильтянина, который был еще в рубашке, без пиджака, явно не ожидая посетителей в такой ранний час.

– Я очень рад, что вы пришли, мистер... – Его голос затих, как только он увидел выражение глаз детектива. Оно напомнило ему взгляд его старого инструктора по боевой подготовке, когда на учебном плацу один из напарников Гольдблата по неопытности прострелил из автомата горло одному из стажеров. Инструктор-ветеран бил этого ученика так, что превратил его в бесформенную кровавую массу, напоминая тем самым о бесполезно загубленной еврейской жизни. Это же холодное выражение он видел сейчас в глазах Стедмена.

Он почувствовал полную беззащитность перед ним, поскольку не сомневался, что должно последовать за этим взглядом. Удар отбросил его назад, в комнату. Он упал на спину, перевернулся и попытался встать на колени, но нога Стедмена не дала ему для этого шанса. Гольдблат вновь упал на спину, а потом почувствовал, как кто-то поднимает его за рубашку.

– Стедмен, не... – Он попытался кричать, но его слова были остановлены новым ударом в лицо. Его голова болталась из стороны в сторону, в такт с движениями рук детектива, наносящих удары.

– Это вы использовали ее, вы, сволочи! – Стедмен кричал прямо в лицо агента. – Вы использовали Лиллу и использовали меня. Теперь вы убили и Мегги!

– Стедмен, о чем ты говоришь?

– Мегги! – продолжал кричать детектив. – Ты убил ее!

Израильтянин опять оказался на полу, а кулак Стедмена был готов опуститься вниз, на повернутое вверх лицо.

– Достаточно, Стедмен, и пожалуйста, не двигайся! – Команда прозвучала от двери, ведущей в спальню.

Стедмен повернул голову и увидел стоящую там женщину, которая держала в руке небольшой длинноствольный пистолет марки «Беретта», направленный в его грудь. Он узнал в ней напарницу Гольдблата, которая была вместе с ним в машине на площади Грейс-Инн.

– Пожалуйста, не вынуждай меня пристрелить тебя, – повторила она свою просьбу, не сводя нервного взгляда с Гольдблата. Стедмен прекрасно знал, что она не остановится перед тем, чтобы сделать это. Звук выстрела будет едва слышен, так как одной из особенностей Моссад было использование облегченных пуль и уменьшенных зарядов в патронах, что позволяло снизить шумовые свойства оружия. Единственной проблемой оставался труп, но при помощи других агентов и она могла быть решена без особых затруднений. Поэтому он отошел от лежащего на полу Гольдблата и повернулся к женщине, раздумывая над тем, как отвлечь ее внимание от оружия.

Она очень выделялась в этой обстановке. Ее длинные черные волосы, спускавшиеся на плечи, и смуглая гладкая кожа придавали ей соблазнительную привлекательность, а мужская рубашка, которую она носила, скорее всего рубашка Гольдблата, еще больше усиливала ее.

– Все в порядке, Ханна, – торопливо проговорил Гольдблат, вытирая кровь с углов рта. – Смотри не пристрели его, однако.

Израильтянин поднялся на ноги и прошел к двери, но прежде чем закрыть ее, выглянул в коридор. Кругом все было спокойно. Он вернулся к Стедмену, стараясь держаться сзади него, и быстро проверил, нет ли у того оружия. Удовлетворенный, он подошел к женщине, взял из ее рук пистолет и направил его на неожиданного гостя.